Тигрица или котенок? - Джанель Денисон

— Пока я не обнаружила в тебе ни одного недостатка Знаешь, Кайл Стефенс, ты слишком хорош, чтобы быть реальностью.

Он хотел целовать Джэйд, наслаждаться ее близостью, но от этих слов эйфория улетучилась. О, у пего есть недостатки, и один из них тяжким грузом лежит на его совести. И с каждым днем этот груз становится все тяжелее Едва ли он тот рыцарь на белом коне, каким она его представляет.

Джэйд провела пальцами по его подтяжкам.

— Знаешь, эта форма удивительно эротична. Видишь ли, у меня появилась фантазия…

Кайл застонал и накрыл ладонью ее рот, прекрасно зная, что это за фантазия и чем она должна закончиться: вкус Джэйд на губах ее любовника, ее сияющее, дрожащее от наслаждения тело. Он с удовольствием воплотит ее фантазию в жизнь, но позже.

Кайл набрал полные легкие воздуха, но желание, пружиной сжавшее внутренности, не ослабло.

Только одно могло удовлетворить этот жар: его слияние с Джэйд, ее тихие вскрики, ее изогнувшееся в экстазе тело.

— Придержи эту страсть, тигренок, — прошептал он, проводя кончиком большого пальца по ее нижней губе. — Мне потребуется как минимум час, чтобы закрыть ресторан на ночь. Но если ты немедленно не уйдешь, я никогда отсюда не выберусь, а работники будут шокированы сексуальными подвигами своего босса.

Несколько минут спустя они стояли рядом с автомобилем Джэйд. Кайл открыл водительскую дверцу, но Джэйд не спешила сесть за руль. Подняв на него глаза, она застенчиво улыбнулась.

— Я понимаю, что уже поздно, но, может, ты заглянешь ко мне, когда покончишь с делами? Мы могли бы отпраздновать открытие вдвоем. Я приготовила тебе сюрприз.

Интуиция подсказала ему, что она говорит не о вещественном подарке. В свете уличного фонаря ее русалочьи глаза сияли так же, как в тот момент, когда он сказал, что любит ее. И хотя Кайл не торопил Джейд с ответом, он знал, что ее чувства так же сильны, как его. Он замечал, как нежно она смотрит на него, как вспыхивают ее глаза, когда они встречаются после долгого дня, проведенного врозь, а самый значимый ответ заключался в том, как она безраздельно отдавалась ему, говоря телом больше, чем словами.

Благодаря ее любви он казался себе богатейшим человеком в мире… и в то же время усугублялось его чувство вины за использование ее дневника.

— Ну? — голос Джэйд прозвучал неуверенно.

Кайл заправил ей за ухо выбившийся из прически локон и вдруг ясно понял, что должен сделать.

— Милая, только сумасшедший отказался бы от такого приглашения.

Невыразимое блаженство разлилось по ее лицу.

— Я буду ждать, — пообещала Джэйд, скользнув на водительское сиденье.

Кайл сунул руки в карманы брюк и смотрел ей вслед. Как только огни машины исчезли из виду, он перевел взгляд па вход в «Черную овцу». Неудивительно, что он так счастлив и горд, ведь все его труды увенчались успехом, и успехом этим он обязан лишь самому себе.

Ребенком Кайл жаждал одобрения отца, которому никак не мог угодить, пытался подружиться с братом, который смотрел на него лишь как на конкурента в борьбе за отцовскую привязанность. Все это собрало свою дань, и глубоко въевшиеся горечь и гнев превратили его в мятежного подростка. «Безответственный» — так заклеймил его отец, однако именно отсутствие отцовской поддержки толкало его на крайности.

Только флот дисциплинировал Кайла и дал его жизни новое направление, ведь он вполне мог стать преступником. Служба научила его отвечать за свои поступки и принимать жизнь такой, какая она есть.

Однако он так и не избавился от тяжкого груза былых сожалений, особенно когда размышлял о своих отношениях с Кристи. Ради дочери Кайл хотел бы добиться очень многого. И прошлый опыт позволил ему безгранично ценить то, что происходило между ним и Джэйд. Он не хотел терять ее и то счастье, которое сулило ему будущее с ней.

Раньше Кайл всегда считал, что легче жить одиночкой, легче никого не подпускать к себе, и искренне верил, что не заслуживает большой любви.

В конце концов он смирился с тем, что останется холостяком.

Однако все это было до Джэйд. Теперь он знал, как щедра любовь, и обнаружил в себе достаточно эгоизма, чтобы удержать эту любовь до конца своей жизни… но не все так просто. У Кайла засосало под ложечкой, когда он вспомнил, что ему предстоит. Он просил Джэйд доверять ему, и, несмотря на то, что уже раз обожглась, она доверилась ему. А если так, между ними не должно остаться никаких секретов… Пора вернуть Джэйд ее дневник.

Накинув шелковый халат на короткую черную сорочку, очень эротичную по ее мнению, Джэйд отдернула шторы и открыла балконную дверь. Прохладный ночной воздух ворвался в спальню. Окна квартиры Кайла еще были темны, но Джэйд не собиралась провести эту ночь в одиночестве, она планировала проснуться утром в объятиях Кайла.

Ожидание не нервировало ее. Понадобилось три года, чтобы вновь довериться мужчине, но ведь Кайл не был обыкновенным мужчиной. Его вызывающая сексуальность, дерзость, решимость больше не пугали ее. Возбуждали. Он добр, честен и необыкновенно терпелив. Большинство знакомых ей мужчин давно бы бросили попытки добиться ее.

Кайл понимал ее страхи, ее ранимость, как и ее тайные желания.

Неудивительно, что она полюбила его. Он стал ее мечтой, воплотившейся в жизнь, мужчиной из плоти и крови, с чувствами, на которые не был способен ее вымышленный любовник. Она встретила любовь, которую так долго ждала, и трепетала от радости не только получать, но и дарить…

С возрастающим беспокойством Джэйд отвернулась от балконной двери, обвела взглядом спальню и прислушалась. Пытаясь расслабиться, она присела на край кровати, закрыла глаза и представила грядущую ночь как одну из своих фантазий.

Она хотела стать для Кайла всем, чего можно желать от женщины, от любовницы. Она хотела показать ему все, что было в ее сердце.

Шуршание, донесшееся с балкона, испугало ее.

Распахнув глаза, она в оцепенении смотрела на темную фигуру, подтянувшуюся на перила, затем спрыгнувшую на балкон…

Он появился на темном балконе, серебристый свет луны упал на его мускулистое тело Давняя фантазия мелькнула в ее мозгу, и она дважды моргнула, уверенная, что увиденное — плод ее воображения, но мужчина отодвинул сетку и скользнул в комнату.

Боже милостивый! Не иллюзия, не фантазия…

Грабитель! Крик застрял в ее горле, она развернулась, перепрыгнула через кровать и схватила телефон, чтобы вызвать помощь…

— Джэйд, это я, Кайл, — раздался знакомый голос.

Она резко обернулась, еще не веря своим ушам, и в слабом свете ночника разглядела Кайла. Он возвышался перед ней, такой сексапильный, такой реальный… все еще в новой форме ресторана и почему-то с бежевым холщовым рюкзачком.