Дети Армагеддона - Терри Брукс

Но Логану не надо было ничего воображать. Он видел это так часто, что картина была выжжена в его памяти. Она преследовала его во сне и наяву, не давая жить.

В первый раз после встречи с бандитами Логан задумался: а что он собирается делать? Он приехал, чтобы найти этот лагерь, так же как в течение многих лет он разыскивал подобные лагеря. Странствующий рыцарь, борющийся со злом. Логан поступал так, не размышляя, — ведь это было его предназначение, все, что он мог предпринять в сложившей обстановке. Он нападал на лагеря и освобождал порабощенных людей. Он прерывал процессы скрещивания и размножения и разрушал бараки. Та малость, которую он мог сделать, чтобы как-то бороться с ужасным злом.

Но цель его прибытия в этот конкретный лагерь была неясна ему самому. Сейчас перед ним поставили другую задачу, значительно более важную. Логан должен найти странствующего морфа и идентифицировать его, затем стать его защитником и, возглавив небольшую группу людей, привести их на место, где человечество должно возродиться в преддверии надвигающегося катаклизма, — иначе будет окончательно завершено то, что начали демоны. Ничто не должно мешать выполнению этой задачи; Два Медведя ясно сказал, что воскрешение человечества будет зависеть от того, сумеет ли Логан достигнуть цели. Такая ответственность не позволяла никаких отклонений от курса или потворства личным желаниям. Логан не мог позволить себе рисковать, напав на лагерь, — по сути это будет и то, и другое. Как это не ужасно, он должен проехать мимо и продолжить поиск морфа.

Как он может поступить так? Как он может оставить этих людей умирать и при этом называть себя Рыцарем Слова?

Логан постарался сосредоточиться на награде, которую обещал ему Два Медведя. Если он сделает все, что необходимо, демон, виновный в гибели его семьи, будет отдан в его руки — тот старик в серой широкополой шляпе и длинном плаще, монстр со всезнающей улыбкой и глазами, ледяными как смерть. Смелое обещание — но Логан знал, что Слово не было бы дано, если б его нельзя было сдержать. Больше всего на свете он хотел разыскать этого демона. Много лет он пытался найти его, надеясь, что рано или поздно в ходе борьбы он все-таки повстречает его. Такая возможность реально существовала. Даже Михаэль, обладавший способностью предсказывать, верил, что в конечном итоге они неизбежно столкнутся со стариком.

Однако Логан ни разу больше не видел этого демона, ни единого разу. Ни его, ни малейших его следов.

Итак, Логан понял, что сейчас он совершает ошибку. Он знал это, так же как и то, что Слово, данное ему, сдержат. Он знал это так же, как был уверен, что отыщет того демона — цель и смысл своей жизни.

Некоторое время Логан сидел, вглядываясь вдаль и борясь со своей совестью, потом снова включил двигатель, развернулся и поехал прочь от лагеря, его запахов и звуков. Он гнал машину до тех пор, пока фантастическое зарево не скрылось из глаз, пока горизонт вновь не затянуло мглистым туманом. К этому времени он вернулся к хайвэю, одиноко уходящему во тьму. Логан остановил машину в укрытии под высохшими деревьями, включил систему оповещения, поел, поскольку это было необходимо, и попробовал уснуть.

Логан вместе с остальными прячется в овраге, который пересекает местность, где сооружен лагерь. Близится полночь, и мир кажется черной дырой под тяжелым угрюмым небом. Сыплет легкий дождичек — маленькое чудо в этой земле фермеров, превратившейся в сухую пустыню. Ни дуновения ветерка, шевелящего скудную растительность и приносящего прохладу, ни единый звук, кроме стона и плача заключенных, не нарушает глубокое молчание ночи.

Логан глядит на свое оружие, прямой короткоствольный «Флечетт», в просторечии именуемый «дробовиком». Эту штуку дал ему Михаэль, наказав пользоваться ею осторожно и с умом. Логан привык к оружию, приучившись обращаться с ним еще с той ночи, когда Михаэль вывел его из компаунда, где погибли родители, брат и сестра. В действительности «дробовик» стреляет одиночным зарядом, который сметает все на участке шириной до двадцати футов; это оружие предназначено для того, чтобы создавать широкую полосу смерти. Он знает, что эта вещь поможет при любом нападении, но для него сейчас лучшая защита — вот так лежать и чувствовать локоть своих товарищей.

— Не заблуждайся, мальчик, — предупреждал его Михаэль. — Дело опасное. Если бы я не считал, что тебе необходимо пройти через это, я бы вообще не взял тебя. Не заставляй меня сожалеть о своем решении.

Логан не хочет разочаровать Михаэля, которого любит и уважает и которому он обязан жизнью. Он дал себе клятву держаться уверенно, так, чтобы Михаэль никогда не пожалел о том, что спас его в ту первую ночь. Логан крепко сжимает оружие, ожидая сигнала к наступлению. Они идут в атаку, чтобы уничтожить лагерь, освободить заключенных там людей и прервать гнусные эксперименты по скрещиванию и размножению — проводимые здесь выродками, что обладают властью над жизнью и смертью пленников из компаунда.

Это его первая такого рода вылазка. Ему двенадцать лет.

— Готовьтесь, — шепчет Михаэль тем, кто рядом с ним, и команда передается по цепочке.

Наконец они атакуют, выскакивая из оврага и сумрака, как волки, завывая и низко пригибаясь к земле, в прыжке преодолевая заборы, прежде чем стража получит возможность их остановить. Логан держится поближе к Михаэлю, следуя за ним как тень, пока тот перезаряжает оружие, целится и стреляет в тусклом свете костров. Вместе с остальными Логан яростно вопит, а потом вжимается в землю, когда сквозь темноту смертельным дождем хлещут автоматные очереди. Большинство пуль пролетает мимо, но некоторые достигают цели, и люди валятся на землю в нелепых позах. К смотровым башням и воротам несутся выродки, чтобы отразить атаку.

Но защитники малочисленны и слишком медлительны. Команда Михаэля хорошо натренирована и закалена в боях, они часто совершают такие набеги. Они знают, чего ожидать от противника, и тем, кто внутри лагеря, не остановить их. Атакующие преодолевают заборы, срезают проволоку — и вот они уже внутри. Они добираются до ворот, устанавливают взрывные устройства, ныряют в сторону, когда взрывчатка детонирует. Путь открыт! Люди добираются до спиралей колючей проволоки, накрученных поперек проемов в земляных укреплениях, служащих загрузочными пандусами. На смертоносные шипы летят заранее приготовленные матрасы — последний рубеж преодолен!

Стремительным броском Михаэль и его бойцы, среди которых и сам Логан, стреляя, прорываются сквозь обломки дерева, искореженный металл, обрывки колючей проволоки и оружейную пальбу. В этот момент они не пытаются распознавать и находить цели. Все, что движется снаружи, за пределами бараков — враг по определению. Стоны и крики, доносящиеся изнутри бараков, превращаются во вполне различимые мольбы: помогите, спасите, освободите! Это крики отчаяния, но атакующие не обращают на них внимания. Они знают, что делать и как наилучшим образом выполнить задачу. Откликаться на призывы пленников — ошибка, из-за которой все погибнут. Ключ к победе в том, что они пытаются сделать сейчас, — то есть в полном уничтожении врага.