Капкан для бабочки - Карина Тихонова

– Слушай, я никогда не думала, что все настолько…

– Настолько хреново, ты хочешь сказать? – Лиза закатила глаза. – Так оно и есть. И я просто не обращаю на это внимания. Но мне есть что терять, поэтому я помалкиваю и делаю вид, что все прекрасно в Датском королевстве.

– Есть что терять? Ты о деньгах?

– Именно. Если я разведусь, что мне останется? Должность менеджера с окладом в полторы штуки баксов?

– Лиз, это не такие уж маленькие деньги.

– Кики, родная, ты просто привыкла жить на такую сумму, поэтому для тебя это естественно. А мне – после роскошных курортов, отелей, дизайнерских тряпок и новенькой «ауди» – каково будет кататься на метро и жить в съемной квартире? Впрочем, есть у меня одна зацепка, но не будем об этом.

Она остро посмотрела на Кики и затянулась. Под потолком уже висело плотное облако табачного дыма – хоть топор вешай.

– Ладно, речь сейчас вовсе не об этом. Мартини неплохо развязывает языки, особенно девушкам, нуждающимся в утешении, ты не находишь? Так вот, если ты начнешь собирать сплетни, то можешь распрощаться с самоуважением и гордостью. Опустишься ниже плинтуса.

– Да, гордость – единственное достояние брошенной женщины. Правда, толку от нее немного.

– Забей. – Лиза обреченно махнула рукой. – Хочешь добрый совет? Забей. Плюнь и разотри.

– И вести себя как ни в чем не бывало? Я не смогу. Стас раскусит меня в момент, да я и не собираюсь притворяться!

– А что делать с этим козлом, решай сама. Никаких особых благ ты от него не имеешь: ни денег, ни статуса, одна головная боль. Поэтому подумай хорошенько и реши, нужен он тебе или нет.

Кики закивала и отставила бокал с мартини. В голове шумело, все кружилось и плыло перед глазами, поэтому она стащила с дивана подушку и, пристроив ее под голову, улеглась прямо на полу. Благо ковер был мягкий, пушистый, очень теплый.

– Ну ты даешь! – Лиза покачала головой. – Совсем упилась?

– Я просто хочу немного полежать. А что такого?

– Ничего, лежи на здоровье. Подвинься, я тоже лягу.

Они устроились на ковре, в окружении облака сигаретного дыма и запаха мартини.

– Блин, видел бы кто нас, подумал бы, что девчонки вдрызг упились, – хихикнула Лиза.

– А мне плевать. Не знаю, как быть дальше.

– Подумай над тем, что я сказала. Нужен ли тебе этот парень? Если да – готова ли ты простить измену? А это очень тяжело и больно, поверь. Если не готова – посылай его на все четыре стороны. Но если хочешь мое мнение – он тебе не пара.

– Почему?

– Потому что. Лень объяснять. Но это за версту видно, вы друг другу не подходите.

– Ладно, не хочу больше ни думать, ни говорить об этом. Поживем – увидим. Ты что Вадиму сказала? Он за тобой приедет?

– Нет, я останусь у тебя. Вместе и на работу поедем.

– Я никуда не поеду. По легенде я свалилась со страшной простудой, у меня ангина и грипп в одном флаконе.

– Кики, шеф тебя убьет!

– Не убьет, я куплю больничный. А вот тебе завтра надо быть как огурчик, поэтому давай спать.

– Надеюсь, ты не оставишь меня спать на полу?

– Хотела бы, да не дошла я пока до такой жестокости. Положу тебя на маленьком диванчике, там удобно…

Утром Лиза второпях собралась и уехала в офис, оставив подругу в полном смятении чувств. Первым делом Кики проветрила квартиру, избавляясь от табачной вони. Выкинула в мусор окурки, вымыла пепельницу, бокалы.

В квартире было тихо, только старые настенные часы шуршали, отсчитывая секунды. Даже голосов соседей не было слышно – дом строился на совесть, стены были толстые, не пропускали звуков.

В вечер убийства тут могла происходить настоящая драка, и никто из соседей не насторожился бы.

Разумеется, все дороги ведут в Рим, а все мысли Кики непременно возвращаются к убийству Павла Холода. Вот только пока никакой пользы ее личное расследование не принесло.

Она подумала было о том, чтобы позвонить Раменскому, но потом решила, что не станет этого делать. Общаться с майором ей решительно не хотелось: он вполне прозрачно намекнул на то, что ее хотят подставить, но на этом свою миссию, видимо, посчитал завершенной. А значит, она не будет ему ни о чем рассказывать и советоваться с ним. Смысла в этом не было.

Кики бездумно совершала все положенные утренние действия: умылась, наскоро причесалась и сварила кофе. Обычная утренняя сигарета. В голове – совершенный беспорядок. Видимо, ее проблема в том, что она не умеет упорядочивать информацию. И правда: вот он, план, записанный на салфетке из бара. А толку-то? Все перечислено по пунктам, но стройной теорией даже не пахнет. Только отрывочные догадки и смутные, даже не оформленные в словах ощущения, в общем, полнейший беспорядок.

Итак, мы имеем некоего товарища по имени Павел Холод, который погиб в автокатастрофе. Жаль, что неизвестны подробности гибели, только краткие сухие факты из криминальной хроники: пробит бензобак, топливо попало на раскаленный глушитель, возгорание, взрыв… Машина полностью выгорела, да и от человека мало что осталось.

В то же время с соседней улицы исчез молодой человек по фамилии Матвеев. Никто особенно не волнуется на его счет: пил, где-то шлялся, почти не работал, семьи нет…

Интригующий факт: по времени эти два события примерно совпадают.

Интригующий факт номер два: оба парня были чрезвычайно похожи друг на друга.

Проходит восемнадцать месяцев, и Павел Холод – вроде как сгоревший в автомобиле – объявляется в Кикиной квартире, причем с паспортом на фамилию Матвеев. Видимо, фотография переклеена – старые паспорта позволяли сделать это практически без проблем. Был бы паспорт нового образца – сложностей возникло бы куда больше!

Поскольку Кики обожала детективы и читала их пачками, вывод напрашивался сам собой. В машине сгорел вовсе не Павел Холод, а безобидный пьянчужка Матвеев. Но что это – намеренное преступление или случайное совпадение?

Интуиция подсказывала Кики, что таких случайностей в мире произойти не может. И паспорт Максима Матвеева, который оказался у Холода, это подтверждал. За всем этим явственно проступали следы жестокого преступления. Пока – только торчащие во все стороны ниточки, которые предстояло увязать в один клубок.

Ладно, пусть Холод – убийца, пусть он выдал труп Максима Матвеева за свой… Это страшно, но Кики никоим образом не затрагивает. Тогда как и зачем он попал в ее дом?

Кики сделала паузу, давая себе время на раздумье. Насыпала в тарелку хлопья, залила их молоком и съела, практически не ощущая вкуса. Потом – чашка кофе, очередная сигарета, очередной чистый лист бумаги.

Совершенно ясно, что она, Кики, никогда с Холодом не пересекалась. А значит, появиться в ее квартире он мог или по чистой случайности, что изначально звучит как полный бред, или его привел убийца.

Вот эта версия была уже близка к истине. В самом деле, раз убийца ставил целью подставить Кики, бросить на нее подозрение, то было бы логично обстряпать преступление именно в ее жилище. Для этого и сделали копию ключей. Для этого и подогнали все практически минута в минуту, чтобы Кики вошла в дом, увидела свеженький труп, позвонила в милицию и ее мигом упекли бы по подозрению в убийстве.

То есть квартира Кики нужна была лишь для того, чтобы отвести подозрения от самого убийцы.

Но тогда напрашивается законный вопрос: зачем вообще понадобилось убивать Холода?

Кики смутно чувствовала, что этот пожар автомобиля и сегодняшние события тесно связаны друг с другом. В самом деле, если Холод действительно подстроил собственную «смерть», нашел жертву, организовал этот пожар, то у него должна была быть веская на то причина. Не будет человек развлекаться таким образом.

О, как она пожалела, что не сумела разговорить Диночку и ее мать! Сколько информации было упущено! Черт, она ведь ровным счетом ничего о Павле Холоде не знает. Как же быть?

Вероятно, сегодня ее фортуна была в неожиданно хорошем настроении, потому что против обыкновения не стала устраивать пакостные сюрпризы, а подкинула нежданную удачу.

Ее мобильник зашелся в лихорадочном трезвоне, и Кики глянула на экран. Определившийся номер был ей незнаком. Она озадаченно пожала плечами – может, кто-то из клиентов звонит – и нажала на кнопку ответа.

– Алло, это Кира?

– Да, слушаю вас!

Говорил ребенок. Кики удивилась: ни с какими детьми она сто лет уже не общалась. Может, сын какой-нибудь дальней подруги?

– Это Слава. Вы меня помните?

На мгновение она непонимающе таращилась в стену, а потом в мозгу сверкнуло воспоминание: чистенькая кухня, открытый холодильник и вихрастый мальчишка, несущий на тарелке чудовищной толщины бутерброд.

– Слава? Это я у вас вчера была в гостях? – уточнила она.

– Да. Я тут услышал, о чем вы с мамой говорили… Случайно услышал. Вы и правда хотите узнать все о дяде Паше?

– Ну вообще-то да…

– Моя мама с вами говорить не будет. Она кричала, после того как вы ушли, что ходят тут всякие, расспрашивают.