Дипломная работа по обитателям болота - Александра Черчень

— Разумеется, государь. — Почтения в этой фразе и одновременном поклоне не было ни на грамм. М-да, кажется, Феликс говорил, что этот Хозяин — тип весьма специфический… Смотрю и понимаю, что это действительно так.

Пока я размышляла, Гудвин стремительно развернулся и выскользнул из зала, оставив нас так же быстро, как и появился.

Но через неполную минуту на лестничном пролете показался мрачный Лельер и объявил:

— Господа, у нас все еще веселее; чем казалось.

— Что стряслось? — вскинул черную бровь Мастер.

— К нам прибывает его милость Стальной Кардинал, — издевательски пропел Хинсар, порывисто сбегая по ступеням. — Для налаживания дружеских взаимоотношений и урегулирования мелких конфликтов. В этой ситуации позитив только в одном! Огненный Монах остается в родных подземных пенатах!

— Это кто такие? — оторопело поинтересовалась я, сраженная потрясающими прозвищами иностранных господ.

— Атрибуты Охры, — отрывисто бросил Айлар. — Хранители Стали и Огня.

— Морриган с дружественной миссией — это все равно что вечеринка в морге, — лаконично выразил свое отношение к послу Феликс.

— Может, объясните, в чем дело? — не выдержала я.

Мужчины переглянулись, и общее мнение озвучил опять Кик:

— Потом, во время обеда. А сейчас, кажется, тебе не помешало бы посетить рабочее место. Девушки уже привыкли чуть что бросаться к тебе, а после сегодняшнего наверняка будет много обращений.

Я кивнула и, попрощавшись, пошла в свой кабинет.

М-да, все страньше и страньше, как говорится. День начинается в высшей степени восхитительно!

Обострение «заболевания», прибытие Золотого Хозяина, а в скором времени можно ожидать еще одного психа «а-ля Смерть», но на сей раз из Охры.

Ладно, у меня есть дела поважнее, чем думать о Кардинале Охры. Кстати, а почему в том секторе атрибуты носят такие звания? Огненного вообще Монахом прозвали…

Клиентов оказалось много. Так много, что пришлось принимать их по трое и потихоньку вводить свою идею по коллективной реабилитации болотниц. К тому же у меня сложилось стойкое ощущение, что воздействие длится недолго, а потом девушки просто сами себя накручивают. И вполне успешно выходят из этого состояния, стоит им только поверить мне. Внушаемые до безобразия!

Полдня прошло так привычно, что я почти успокоилась, но теперь с нетерпением поглядывала на часы.

Ровно в два дверь распахнулась, и на пороге нарисовался очаровательно улыбающийся Лель. Сидевшие у меня в данный момент бесовка, нага и гаира немедленно уставились на шута со смесью опаски и жгучего любопытства.

— Добрый день, дамы. — Шут склонил голову и плавно шагнул в комнату, прикрывая за собой дверь. — Рад вас приветствовать и был бы счастлив пообщаться, но мне необходимо побеседовать с госпожой психологом… наедине.

Лель с такой интонацией произнес последнее слово, что я покраснела. Самая молоденькая нага тоже.

Беловолосый нахал низко рассмеялся и плавно переместился к девушке, безошибочно определив, кто из дам больше всего проникся его лучезарным присутствием. Стремительно перехватил ладонь растерянно распахнувшей зеленые глазищи змейки и проговорил:

— А вы знаете, что я умею гадать по руке?

Го-о-осподи! Я уныло посмотрела на девчонку, словно обухом ударенную по голове, и непонимающе улыбающегося мерзавца, который опять играл.

Вот не понимаю я… О нем отвратительные слухи ходят, его боятся и ненавидят, он никогда не сдерживает свой ядовитый язык. Лельера за глаза ругают даже его любовницы! Нет таких людей, кто относился бы к нему хорошо… Разумеется, кроме тех, кому он не оставил иного выбора.

Но вот в чем парадокс! Стоит ему пожелать казаться очаровательным, как улыбкой на улыбку отвечают даже самые лютые недоброжелатели!

Тем временем обольщение скакало вперед семимильными шагами.

— Я… много о вас знаю. — Дурная чешуйчатая очаровательно покраснела.

— Правда? — вкрадчиво мурлыкнул Хинсар и кинул на меня озорной взгляд. Я недовольно поджала губы, а шут весело фыркнул и продолжил развлекаться.

— Да… — Его жертва опустила глаза.

— А знаете, что я вижу на вашей ладони? — Судя по направленному в декольте змейки взгляду, о ладонях Лель сейчас думал в последнюю очередь.

— Нет.

— Будущее! — продолжил вдохновенно вешать лапшу на уши сей «достойный джентльмен».

— Какое? — зачарованно спросила девушка.

— Близкое, — почти в губы ей выдохнул мужчина. — Скажем, завтрашний вечер…

— И что произойдет? — покорно повелась на дешевую уловку нага.

На этом я решила обломать блондину кайф и вставила:

— Судя по настрою одного прохвоста и тому, что вы, милая, напоминаете вовсе не змею, а кролика, произойдет обольщение. Попробуйте отвести свой взор от несомненно прекрасных глаз господина Хинсара и прислушаться к голосу разума.

Нага встряхнула головой, несколько секунд сидела, приходя в себя, а потом со страхом уставилась на находящегося так близко мужчину. Отшатнулась, вырывая руку и забиваясь в кресло как можно глубже.

Лельер медленно повернулся ко мне, прищурился и тихо бросил:

— Никогда не вмешивайся в эти игры, Юля. Не смей лишать меня игрушки, если не хочешь занять ее место.

А я… я встала и негромко сказала, взглянув на все еще сидящих женщин:

— Прием окончен.

Казалось, этим я разрушила какую-то силу, сковывающую болотниц. Уже через несколько секунд мы с Лельером остались наедине.

— Ты слишком много себе позволяешь, — буднично, с легкой улыбкой на губах сообщила я застывшему напротив блондину. — Практически непозволительно много, Лель. Меня не интересуют твои… игры, особенно если они не мешают моей работе.

Он молчал так долго, что я начала нервничать, хоть и старалась держать себя в руках. Взгляд фаворита Гудвина мне очень-очень не нравился. Он был… задумчивым. За этот месяц я уяснила, что такой взор ненормального шута не сулит ничего хорошего.

В последний раз он так смотрел на лорда Тара, который посмел прилюдно назвать его подстилкой правителя. После этого Лельер с показным спокойствием перечислил, чем именно сей добропорядочный семьянин занимается с управляющим в кабинете, притом для непонятливых уточнил, что отнюдь не счетоводством. Потом последовало невозмутимое перечисление остальных грешков лорда, которые нельзя уже было назвать настолько… «невинными». Государственный шпионаж на Янтарь был делом гораздо более серьезным. В глазах властей.

Именно поэтому я и вздрогнула, не сдержавшись.

По бледным губам скользнула усмешка, и он вкрадчиво спросил: