Четвертое измерение - Владимир Поселягин

Встретились мы с группой Никаненкова, где-то через два часа. Васильков хорошо знавший, что немцы без особой причины ночью не ездят, в трофейной форме вышел на дорогу. Когда услышал гул двигателей и лязг гусениц. Остальные все попрятались на всякий случай. Потом бойцов начали сажать на машины. На всех места понятно дело не хватило. Поэтому их сажали на бочки с горючим, на танки, на самоходки, даже кухню прицепили к Опелю и то пару человек на нее посадили. Мест не хватало просто дико. Даже у меня в тридцатьчетверке сидело пара бойцов. Телеги, освободив их от лошадей, привязали тросами к машинам, добавив еще посадочных мест. Так что, как ни странно, на семнадцать грузовых машин и тринадцать танков с самоходками мы смогли усадить ВСЕХ. Даже на бензовозы верхом уселась пара десятков бойцов. Но, при движении, несколько красноармейцев из бывших пленных, заснули на броне танков и скатились, под гусеницы и колеса следующей техники. Ночью, водители не всегда успевали среагировать. Поэтому и случилось несколько трагедий.

На берегу, стали группками в сопровождении командиров появляться полусонные бойцы. Закончив купаться, мы вышли на берег. Подхватив, взятую из танка материю, используемую, как полотенце, стал вытирать лицо. Отойдя от прибывающих к речке бойцов, мы разлеглись на берегу. Наблюдая за купающимися, я спросил Сашку:

- Надо разбить бойцов по подразделениям. Все-таки плохо, что оружия на всех не хватает. Мы можем вооружить только сотню бойцов.

- Да оружия мало. Я интересовался у Егорова. У него только полсотни единиц наберется. Да и то, только немецкое оружие. Плюс еще оружие убитых конвоиров. Как раз сотня наберется,- Никаненков потянулся и со стоном сказал:

- Черт, не выспался совсем.

- Много дел на сегодня. Не отдохнешь. Ладно, хватит прохлаждаться. Нужно собирать штаб. Устроим мозговой штурм.

- Все-таки решил освобождать этот контрационный лагерь? Хотя да я с тобой согласен, там же почти десять тысяч пленных. По словам бежавшего бойца их фактически не кормят. Смертность более сотни человек в сутки,- я посмотрел на Сашку. Он не дрейфил, это было видно. Он действительно переживал, что мы с ними будем делать.

- А тебя Саш куда вели?- Сашка замолчал. Находиться на месте тех бойцов в лагере ему не хотелось. Наш разговор прервал появившийся дежурный:

- Товарищ капитан командиры собранны!

Встав и потянувшись, я отпустил дежурного. Одеваясь, сказал Сашке:

- Пойдем. Сегодня будет тяжелый день.

Я стоял и смотрел на уезжающую автоколонну. Взвод Садкова, следовавший в головном дозоре, скрылся из вида уже минут десять назад. Взвод Серова шел арьергарде. Как раз, замыкающий Т-26, скрылся в глубине леса. Достав из кармана комбинезона платок, вытер мокрое от пота лицо. Рядом послышались шаги. Повернувшись, увидел подходящего Соколова вытирающим на ходу испачканные в грязи руки. Посмотрев в сторону ушедшей колонны, он перевел взгляд на меня, и сказал:

- Пора, товарищ капитан,- ему, как и Никаненкову пришлось рассказать о 'моем задании' в рядах немецкой разведки. До проверки, они не должны были называть меня, старшим лейтенантом госбезопасности, или товарищем майором. Они так и делали, продолжая обзывать меня капитаном. Вспомнилась Беляева. Как она плакала, прощаясь у грузовика. Вздохнув, я повернулся и направился к своей тридцатьчетверке, слушая на ходу Соколова, о разведке предстоящего движения.

О разделе мехгруппы на две части, решил я. Мне не нужен был балласт, в операции по освобождению пленных. Группа была разделена на две неравные группы. Все грузовики, кроме одного, я отдал второй группе под командованием майора Даниличева. Мне осталось: взвод капитана Скворцова с его танками. Батарея из трех САУ. Ее я сформировал из пленных артиллеристов. Командира назначил, старшего лейтенанта Суслова. Бывшего командира гаубичной батареи. Расчеты были подобраны из расчетов его бывшей батареи. Которые попали в плен вместе с ним, когда немецкие солдаты ворвались на позиции батареи с тыла. Что было не нужно майору Даниличеву, на время пути мы выгрузили и замаскировали в лесу.

Подойдя к танку, приказал Скворцову построить бойцов. Смотря на эти лица, я чувствовал гордость за свой народ. Именно они не дали взять Москву. Именно они бросались под танки, прижав к груди противотанковую гранату. Именно они, горя заживо в танках, таранили противника. Именно они как один встали на защиту своей Родины. Добровольцы. Именно добровольцы, собрались на этой поляне. Медленно стянув шлемофон с головы, я сказал:

- Спасибо бойцы, спасибо. Через три часа, мы достигнем лагеря военнопленных. И каждый из вас должен выложиться полностью, в предстоящем бою. Помните, там, в заточение, находиться более десяти тысяч наших товарищей. И мы спасем их. Мы. Так спасибо, вам, добровольцам. Спасибо.- Три десятка красноармейцев и столько же бойцов из экипажей танков, закричали, что 'погибнем, но своих спасем'.

- По машинам! Приготовиться к движению!- экипажи бронетехники, быстро скрылись внутри своих машин. Наблюдая, как красноармейцы устраиваются на броне. Осмотрелся. На поляне царило оживление. Вот по моему сигналу тронулась с места полуторка разведчиков. Установленный в кузове зенитный ДШК, грозно смотрел в небо, своим тонким стволом. Рыкнув дизелем, темной глыбой сдвинулся с места КВ Скворцова. Вслед последовал Т-28, за ним пристроился я. Последними шли САУ. Замыкающей шла, тридцатьчетверка сержанта Гурова.

Новости были странными. Я посмотрел на Соколова, и приказал:

- Повтори. Не понял,- это или я кретин, или немцы. Соколов сам был ошарашен. Озадаченно почесав лоб, он повторил:

- Лагеря нет. Он полностью уничтожен. Мы правда издалека смотрели. Там сейчас судя по всему, немецкие криминалисты работают. Много охраны, очень много. Не меньше двух батальонов. Близко мы подобраться не смогли, но рассмотрели отчетливо. Все палатки, где спали немецкие солдаты охранявшие лагерь, уничтожены. Вышки, колючая проволока, техника, сама охрана тоже. Видел длинный ров, который копала похоронная команда. И приготовленные березовые кресты. Убитых в нашей форме не видел. Только в немецкой,- все страннее и страннее. Задумчиво глядя на Соколова, сказал:

- Делай, что хочешь, но языка мне добудь. Лучше из полицейских. Они больше знают,- лейтенант, озадаченно спросил в ответ:

- Кого добыть?- что заставило меня, досадливо сморщиться. Блин забыл, общепринятое потом название пленных, для добывания информации, сейчас еще не известно. Посмотрев на лейтенанта, объяснил:

- Язык- это солдат противника, взятый в плен разведкой, для добычи информации,- лейтенант козырнув, ответил: