Перемещенное лицо. 3. Не Квадра - Тамара Воронина

Дан иногда задавал себе не самый приятный вопрос: предпринял ли Нирут эти усилия ради расы эльфов или чтоб Дану угодить? Именно – Дану, даже не Алю. Аль из непримиримых, он не успокоится, он из тех, кто не простит никогда. Аль, увы, великодушием не отличается. Ну и пусть смотрит с гордым видом и праведным гневом. Он только смотрит, и уж точно мстить всей человеческой расе не станет. Ему даже по высокомерной роже не настучат, потому что редко кто рискнет стучать по тому, кто носит одежду, украшенную руной властителя.

В общем, въехали они в скромные по императорским понятиям комнаты во дворце, надели на физиономии соответствующие выражения, вежливо раскланивались с высшим светом, приятельствовали с Гентом и удостаивались чести не только услышать пару слов от императора, но и чайку с ним попить. То есть приглашались к завтраку в неформальной обстановке – формальная им была не по чину. Мелкие аристократы отчаянно завидовали. Аль и Дан откровенно скучали. Не были они светскими людьми. Нирут хоть каким-то своими властительскими делами был занят, то ли интриговал, то ли договаривался, то ли информацию собирал, а им ничего не оставалось, как шляться по городу и усердно развлекаться. Вечерами во дворце непременно учинялись какие-то мероприятия разной степени торжественности, и Нирут предписал мероприятия посещать и обращать внимание на проявления повышенного интереса с той стороны, с какой его прежде не наблюдалось. На всякий случай. Дан искренне сочувствовал бедняге Алю, потому что делать на большинстве мероприятий было совершенно нечего, разве что пить, а на людях Аль не пил вообще. Совершенно. Мог таскать с собой бокал вина, но даже не нюхал его.

Конечно, имелись еще совершенно неформальные мероприятия с дамами, но и этим они здесь не злоупотребляли: у большинства дам имелись если не мужья, то отцы, а нарваться на второго генерала Тури не хотел уже Дан.

С Гентом оба заговорить не решались. Спрашивать, с чего вдруг он решил умереть, было глупо, но он завел беседу сам: слышали, мол, ну что делать, устал я, человеческую природу обмануть трудно, кому-то удается, а ему вот наскучило, зато сейчас стимул появился, надо торопиться сделать то, что раньше можно было растягивать во времени сколь угодно долго…

Ох как Дан его понимал… и уже не так, как месяц назад. Гента, похоже, уже ничего не держало, у него уж и правнуки были немолоды, а друзей у главных чекистов государства не имелось никогда и нигде. Дан подумал, каково будет Алиру, если Дан вдруг заскучает так, как Гент, – и все, словно отрезало, и апатия, так пугавшая Аля, испарилась. Ну да, конечно, он стал равнодушнее и не ударился в страдания по поводу глупого самоубийства Тики, но черт возьми, можно и на весь мир наплевать, когда есть Аль, Шарик и Нирут. В таком вот порядке. И… ну ладно, пусть это еще один симптомчик. Есть Гай. Как-то. Частично. Но – есть. Вот в этом Дан отчего-то уверился после снов. Гай продолжал сниться. По-разному, то нормальная бредятина, как снам и положено, то нечто сюжетное, но тоже чисто подсознательное, то вполне осмысленные монологи или просто реплики. Или просто улыбка и теплый терракотовый взгляд. Он рассказал Алю и понял, что тот смертельно завидует, на что ночью Гай сказал, что очень-очень любит Аля, но никак, увы, не может сказать ему об этом лично. Дан наплевал на свое сумасшествие и передал Алю его слова, и тот тоже свихнулся: поверил и обрадовался.

Дан знал, что при всякого рода личных разговорах Аль включает магическую защиту. Как это происходит, что означает, он и не пытался понять. Аль уверял, что если даже найдется маг, способный их подслушать, он почувствует, потому что проводил эксперименты на Нируте, а потом Нирут к опытам привлекал Флайта и Сарена. Они подслушать могли, но Аль неизменно понимал, что его подслушивают. Властители его сдержанно хвалили, и Аль даже не скрывал, что ему приятно.

Но о Кресте Рока они не говорили. Странным образом Дан знал, что камень лежит там, куда он его и положил, и чувствует себя неплохо. Больше никакой «сонной» информации он Дану не давал, но и приснившихся знаний вполне хватало, чтобы соглашаться с Флайтом в оценке опасности артефакта. Вот куда бы его спрятать понадежнее, чтоб снова не нашелся кто-то, способный еще раз уничтожить цивилизацию. Понятно, что не булыжник бросал валенок в пульт… вот черт, помнятся же анекдоты… То есть не Камень нажимал кнопочку. Он, похоже, никак не мог воздействовать на предметы, а вот на существа – мог. Типа решил кто-то причинить вред хозяину, например, башку мечом снести, замахнулся – и все, рубануть не может, уверен, что это магическая защита, ну там щит из разных элементалей, а на самом деле все проще: мозг команду дал довести руку до этого места и ни микроном дальше. Кто придумал такую жестокую игрушку, и вообразить не удавалось. Дану вообще казалось, что эта штука и в самом деле не предмет, а нечто совершенно другое. Иная форма жизни, например. На кремниевой основе. Или на йодо-бромной. Небелковая жизнь. И вообще из другого мира, то ли метеоритом на Траитию шмякнулся, то ли инопланетяне обронили случайно, то ли неслучайно, а стараясь избавиться. Почему нет? Создали чудо из чудес (или оно само возникло из трилобита, выползшего на сушу), или господь бог на восьмой день творения сотворил и так ужаснулся, что процесс немедленно закончил, или кто-то еще подкинул… Может, это и есть начало начал, спровоцировавшее Большой взрыв.

А может, паразит. В хорошем смысле. Ведь лежал же себе тихо несколько сотен лет, пока не обнаружился очередной хозяин, которому нельзя не подчиниться – и которого потом нельзя не подчинить себе, образуя то ли прозаичный замкнутый круг, то ли куда более затейливую ленту Мебиуса. Обладающий одним желанием, которое и сообщил Дану: спрятаться. Вот и думалось, как бы его понадежнее спрятать. Засунуть в освинцованный контейнер, нанять корабль и утопить посреди океана… А потом утопить всю команду корабля по избежание потенциально возможных расспросов существ, страждущих власти над миром. И по той же причине утопиться самому.

Может, господь бог создал эту игрушку как чрезвычайно полезную вещь и вручил ангелу или даже архангелу исключительно ради помощи: у архангелов вообще-то помысли должны быть чисты и невинны. Потому и все шло хорошо. А потом, понимаешь, по забывчивости или просто осерчав спустил оного ангела с небес на землю. Низверг то есть. Люцифера. И он отомстил: пустил игрушку в оборот. У людей-то помыслы… ну, скажем так, разные. И даже у самого расхорошего может мелькнуть неприятная мысль в адрес бугая, толкнувшего в автобусе, или сварливой бабки с кошелками. Камушек, уже сроднившись с хозяином и привыкши выполнять его благие желания, и это исполнил. Подумаешь: чтоб тебя разорвало – и разрывает. И вообще, известно, куда ведут благие намерения.