Вольный Ветер - Татьяна Засецкая

Ну и что?

И то! Господи, ну почему все красивые мужики, которые в моём вкусе, оказываются либо такими же противными как я, либо моими врагами?! Вот гадство!

— Встаньте! — повелительный голос незнакомца вывел меня из своих мыслей. Голос кстати тоже в моём вкусе — глубокий, властный…. Эх…. Красивый….

Демон нехотя сел на «трон» (попробуй посидеть на камне, пусть даже и зовётся он троном!) и сделал знак остальным отойти к дверям — это я поняла по приглушённым удаляющимся шагам, которые затихли воккурат у самых дверей. Кстати, говорил он на языке демонов. Я осталась стоять перед ним в полном одиночестве и от нечего делать стала его рассматривать. Демон делал то же самое со мной, только взгляд у него был такой… раздевающий, что ли? Да, где-то близко к этому!

— Моё имя Эливадер, — сохраняя тот же властный тон, произнёс он, смотря мне в глаза.

— Моё имя, я думаю, вам известно, — нагло ответила я ему и на немой вопрос и на его вызывающий взгляд.

— Правильно думаешь, — бросил он, а металла в его взгляде только прибавилось. На это я снисходительно ему улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты работала на меня, — сказал он прямо мне в лоб, при этом взгляд его не терпел возражений. Я выразила во взгляде неподдельное удивление, и у меня непроизвольно вырвался короткий смешок.

— И в каком же плане будет работа? — протянула я, не отводя взгляда, хотя эта игра в гляделки уже успела меня достать. Я еле сдерживалась, не позволяя своим глазам измениться. Ему только это и нужно.

— Я думаю, Верима… — произнёс он, и от его слов у меня по телу пробежали мурашки. Даже не от слов, а от своего имени. Я его уже забыла. Веримы больше нет! Есть Тремс!

— Моё имя Тремс! — нагло прервала я его долгую речь. Демон не растерялся. Он задумчиво оглядел меня с головы до ног, а потом посмотрел в глаза долгим, уничтожающим взглядом.

Не дождётесь!

— Хм…. Я предлагаю тебе вступить под мои знамёна. Присягнуть мне на верность, и служить честью и искренностью. У тебя будет долг и, заметь, твоя гордость остается с тобой.

— Знаешь, — ответила я, жадно рассматривая его лицо, — в песне поётся: "разбита честь на тысячи осколков, забыта гордость, искренность и долг…"[12]… С чего я должна тебе подчиняться?

Мать, по-моему, это чересчур вызывающе было сказано! Тебе не кажется?

Пускай!

— Тогда ты умрёшь!

— Что ж… — вздохнула я. — Значит, вам придётся убить последнего Тер'реа'Саха'ас. Знать, судьба моя такая… — я не успела договорить. Демон быстрым незаметным движением вскочил с трона и ударил меня наотмашь. Я не успела ничего сделать, просто отлетела, сделав переворот в воздухе, и приземлилась головой на мраморный пол. Прежде чем потерять сознание, я услышала в голове знакомый баритон "Держись…", и только потом сознание меня покинуло….

Дальше…. Дальше я своими словами опишу вам не мои воспоминания, а другого… хм?… другого человека….

Ну-ну! Человек из него, как из тебя ангелочек с крылышками!..

— А вот на тебе так!

— А я так!

— А я вот так!

— Бью!

— Ха!..

Трое мужчин у костра резались в карты, сопровождая ходы различными комментариями. Их кони уже спали где-то рядом, изредка возмущённо всхрапывая во сне. Костёр трещал, отбрасывая вокруг себя яркие всполохи. Вокруг кружились в бешеной пляске тени. С неба валил крупными хлопьями белый снег, облепляя голые ветки деревьев, закрывая следы жертв от охотников, укрывая землю от наступающих морозов в пушистое мягкое одеяло, падая на длинные ресницы и волосы цвета стали единственного человека, который замечал творящееся вокруг. Нет, это был не человек…. Эльф…. Дроу…. По спокойному лицу и расслабленному виду можно было подумать, что он спит. Но бывалый воин не рискнул бы напасть на него в этот момент. Он не спал. Он просто лежал на одеяле, закинув руки за голову и прикрыв глаза, лежал, подставив лицо пушистым снежинкам, которые тут же таяли, только касаясь тёплой кожи.

Вдруг его ресницы дрогнули, сбрасывая с себя пушистую бахрому снежинок. Он открыл необычайно чёрные глаза и сел рывком, а рука сама непроизвольно потянулась за оружием, только вот в душе не было чувства опасности, только сильная тревога… не за себя….

Его спутники тоже насторожились. Теперь и они могли слышать приглушённый падающим снегом стук копыт, который становился всё ближе. Эльф плавным незаметным движением поднялся с одеяла и стал вглядываться в стену снегопада, сквозь которую доносился стук….

Ближе….

Ближе….

Ещё ближе….

Из снежной стены прямо на него вылетел белоснежный конь с седыми от снега гривой и хвостом. По хребту его от кончика носа до хвоста шла чёрная полоса, словно кто-то, взяв кисть, специально прочертил её. Через круп были перекинуты две сумки. Всадника не было. Конь нёсся с умопомрачительной скоростью, и казалось, что он вот-вот собьёт эльфа, но этого не произошло. Конь, встав на дыбы прямо перед преградившим ему путь, радостно заржал и посмотрел в чёрные глаза. Дроу не отошёл. Он стоял словно громом поражённый, а в его голове беспорядочно мелькали мысли и образы животного, который тот сумбурно передавал. Эльф стоял и не понимал, что произошло, снег валил, припорашивая его и коня, костёр почти потух, но от белизны, царившей вокруг, было светло. Конь ткнулся в плечо застывшего эльфа, и в голове последнего наконец-то сложилась картина….

… Даже если ты ходишь по краю,

Потом всё равно ты взлетишь к небесам…

Знакомый, но давно забытый голос спел последние слова песни, отзвучала красивая мелодия, тонкие изящные пальцы перестали порхать по струнам лэры….

Совсем молоденькая девушка-менестрель….

Такая же, какая и была тридцать лет назад….

И только тут он понял, что она совершенно не соответствует тому образу, который был у неё на тот момент, когда Слеза Смерти свела их впервые. Тогда она действительно была воином — расчётливая, хладнокровная, сильная, отважная. Она была именно такой. В бою действовала отрешённо. Тогда её напарник не выдержал и упал, а она даже бровью не повела. А ведь некоторые именно на этом и прокалывались. Когда оставались один на один. А она не сдалась. Он уже тогда начал подозревать, что она не человек. А после их повторной встречи он и вовсе уверился в этом и рассказал ей о расе воинов, которые были созданы демонами. Тогда он начал разговор, чтобы позлить её, чтобы сломать её, чтобы как-то отвлечься от той бури чувств, которая бушевала внутри него, когда она наконец-то пришла в себя. Ведь на поляне, когда он увидел расплывающееся по её рубашке кровавое пятно на груди, он испугался, испугался так, как не пугался не из-за кого раньше. Он на всю жизнь запомнил тот страх за эту девчонку, тот холод, сдавивший его сердце стальными тисками, и то облегчение, которое он испытал, когда она открыла глаза.