Счастье и тайна - Виктория Холт

Сэр Мэтью расплылся в улыбке.

— Это тебе ради нас придется хорошенько постараться, — сказал он. — Мы так рады, так рады… Я уже сказал доктору Смиту: пусть он делает что хочет, лечит меня любыми снадобьями или заклинаниями, но я должен дожить до рождения моего внука.

— Вы уже и пол определили?

— Ну конечно, моя дорогая. Я ни капельки не сомневаюсь. Тебе на роду написано иметь сыновей.

— Хагар, дорогая, мне хочется, чтобы ты пришла посмотреть мои гобелены, — пробормотала тетя Сара. — Ты ведь придешь, правда? А я покажу тебе колыбельку. Все Рокуэллы пользовались этой колыбелью.

— За оставшиеся несколько месяцев надо будет ее отремонтировать, — практично добавила Рут. — Тетя Сара, только это Кэтрин.

— Конечно, это Кэтрин, — возмутилась тетя Сара. — Мы с ней хорошие друзья. Ей так понравились мои гобелены!

— Я думаю, ей надо отдохнуть.

— Да, мы не должны утомлять ее, — согласился сэр Мэтью.

Рут многозначительно кивнула в сторону тети Сары, и сэр Мэтью взял ее под руку.

— Когда она отдохнет, мы с ней поговорим, — сказал он. И еще раз улыбнулся мне. Он увел свою сестру.

Рут вздохнула, когда за ними закрылась дверь.

— Ты знаешь, выносить ее становится все труднее. Эти странные провалы в памяти… Иногда она может без запинки перечислить все наши дни рождения. Тем более странно, что она забывает, с кем из нас говорит.

— Наверно, к старости это бывает.

— Я надеюсь, со мной этого не будет. Есть поговорка: те, кого Бог любит, умирают молодыми. Иногда мне кажется, это правда.

Я сразу вспомнила Габриела. Был ли он любимцем богов? Вряд ли.

— Пожалуйста, не говори о смерти, — попросила я.

— Прости. Как это глупо с моей стороны. Скоро тебе принесут чай. Мне кажется, ты выпила бы чаю, правда?

— Да, он придаст мне сил.

Она подошла к вазе с цветами и стала их поправлять.

— Они мне напоминают, — начала я. Рут вопросительно посмотрела на меня, и я продолжила: — те розы, которые ты поставила в нашей комнате, когда мы приехали сюда.

— Ах, прости меня. Я не подумала об этом.

Она, наверное, решила, что теперь им надо быть осторожнее, и после этой трагедии надо быть очень тактичными, чтобы не будить лишних воспоминаний.

Служанка принесла чай. Она сделала реверанс и представилась:

— Добрый день, я — Мери-Джейн.

— Мери-Джейн будет твоей личной служанкой, — пояснила Рут. — Она будет приходить, когда ты позвонишь и колокольчик.

Я была довольна. Мери-Джейн была довольно высокой молодой женщиной со свежим лицом; было видно, что она будет честной и добросовестной. Она поняла, что я рада ей, и позволила себе тоже выразить свое удовольствие — и теперь, я думаю, у меня в доме появился друг.

Рут подошла к подносу.

— Она принесла две чашки, — заметила она.

— Ты позволишь присоединиться к тебе?

— Разумеется.

— Тогда садись, я принесу тебе чай.

Я села возле кровати: в эту минуту мне не хотелось смотреть в окно. Я все думала о Габриеле: мне пришло в голову, что если бы кто-нибудь отсюда посмотрел в окно в момент несчастного случая, то он увидел бы, как Габриел падает вниз.

Рут подала мне чашку чая, потом принесла скамейку, чтобы я поставила на нее ноги.

— Мы все будем следить за тобой, — добавила она.

Но я заметила, как холодны были ее глаза, да и дружелюбие в голосе казалось натянутым.

«Начинается! — подумала я. Стоит мне только попасть в этот дом, как меня охватывают все возрастающие сомнения. — «Мы все будем следить за тобой». — Это можно понять двояко!»

Она подошла к столу у окна, села и начала рассказывать о том, что произошло в мое отсутствие. Сэр Мэтью оправился от удара, но он уже слишком стар, чтобы такие удары проходили бесследно, и это беспокоит Деверела Смита.

— На прошлой неделе, — сказала она, — он оставался здесь на всю ночь. Он хороший врач, бескорыстно отдающий все силы пациентам. Ему в общем-то и не надо было оставаться. Но он настоял.

— Среди врачей есть очень благородные люди, — согласилась я.

— Бедный Деверел, я не думаю, что он очень счастлив в семейной жизни.

— Правда? Я почти ничего не знаю о его семье.

— Дамарис еще ребенок. А вот миссис Смит — это крест. Она считает себя инвалидом. Хотя я бы назвала ее ипохондриком. Я думаю, болезнь для нее — это способ привлечь к себе внимание.

— Она никуда не выходит?

— Редко. Считает себя тяжело больной. Мне кажется, доктор посвятил всю жизнь своей профессии из-за домашних обстоятельств. Но он просто обожает Дамарис.

— Она необычайно красива. А ее мать похожа на нее?

— Какое-то сходство есть, но Мьюриел никогда не была и наполовину так красива, как ее дочь.

— Даже если бы она была лишь на четверть так же красива — она бы уже была очень привлекательна.

— Да, согласна с тобой. Мне так жаль Дамарис. Я намеревалась устроить для нее бал — и для Люка тоже. Ho, разумеется, сейчас мы в трауре, и об этом не может быть и речи… по крайней мере, в этом году.

— Ей повезло иметь в твоем лице такого хорошего друга.

— Это нам повезло, что у нас есть такой хороший врач. Хочешь еще чаю?

— Нет, спасибо, я уже напилась.

— Я думаю, ты хочешь распаковать вещи. Может быть, прислать тебе в помощь Мери-Джейн?

Я заколебалась. Потом согласилась. Рут вышла, и вскоре появилась Мери-Джейн и еще одна служанка, которая забрала поднос с чаем, оставив нас вдвоем с Мери-Джейн.

Я наблюдала, как Мери-Джейн встала на колени возле моего дорожного сундука и стала вынимать одежду.

— Скоро мне придется покупать какую-то новую одежду, — заметила я. — Эта мне уже не подойдет.

Мери-Джейн улыбнулась.

— Да, мадам, — подтвердила она.

Она была примерно моего роста, и мне пришло в голову, что когда моя одежда будет мне мала, можно будет отдать ей что-нибудь из платьев. Так я и сделаю.

— У тебя довольный вид, Мери-Джейн.

— Это все из-за вашей новости, мадам. И еще я рада, что вы вернулись.

Сомневаться в ее искренности не приходилось, и это меня очень порадовало.

Этот дом начинал оказывать на меня странное воздействие. Я не пробыла здесь и часа, а уже искала друзей и… врагов.

— Этого еще так долго ждать, — вздохнула я.

— Да, мадам. Моя сестра тоже ждет ребенка. Он должен родиться через пять месяцев. Мы надеемся, что это будет мальчик, хотя если это будет девочка, думаю, мы тоже не очень огорчимся.

— Ты говоришь о сестре, Мэри-Джейн. Значит, у тебя есть семья?

— О да, мадам. Муж Этти работает в Келли Гранж. У них хороший дом там, на территории усадьбы. И жилье, и дрова, мадам, — все бесплатно. Это ее первый ребенок. Я, когда могу, наведываюсь к ней.