Бог Плодородия - Маделаин Монтег

Диетическая содовая ему явно не понравилась. Как только он сделал большой глоток, на его лицо невозможно было смотреть без смеха.

— Ты привыкнешь к ней, — сказала Габи весело.

— Вопрос в том, зачем мне это надо?

Она взглянула на свою пиццу и почувствовала, как сводит живот от тревоги. Аппетит пропал совсем, а ведь она только успела откусить пару раз от своего куска.

— Когда ешь много вкусной и калорийной еды, то рискуешь собственным здоровьем и фигурой. Я урезаю себя, где можно, что бы потом иметь возможность насладится той едой, которую люблю. В диетической коле нет настоящего сахара, но на вкус она мало отличается от обычной.

Он поднял банку и начал задумчиво изучать ее, и она внезапно, без всяких там телепатических мыслеподглядываний, догадалась, что он понял, о чем идет речь.

— Что бы привыкнуть к ней, необходимо какое-то время, — добавила она, помолчав. Он кивнул головой. Казалось, он уже не злился так сильно, как раньше, но она видела, что его что-то беспокоило и мешало полностью расслабиться.

Габи не знала, смеяться ей или плакать, когда поняла, что Анка перебрался в ее квартиру и воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Он неплохо устроился на новом месте, но при этом забыл уточнить ее мнение.

Ее просто сбивал с толку тот факт, что она прожила всю свою взрослую жизнь в одиночестве, а теперь приходила домой и видела там мужчину, который валялся на диване с пультом от телевизора и смотрел мыльные оперы.

Он нашел их увлекательными, по причинам непонятным ей, но к ее удивлению, без каких-либо затруднений сразу понял, что это игра. Он без труда отличал постановочные программы от «реальных» документальных, и она, поначалу не придала этому значения, но вскоре призадумалась: он ведь никогда раньше не видел ничего подобного.

И дело было не в самом телевизоре, который он до этого и в глаза не видел. Лицедейство и устное творчество зародились очень давно, но ей казалось маловероятным, что подобные вещи уже существовали в его эпоху. Она больше склонялась к мысли, что религиозные центры в то время служили одновременно и для проведения ритуалов и для развлечений и скорее всего, были единственной отдушиной в каждодневной борьбе за выживание.

Она никогда не думала о нем, как о примитивном существе, поскольку он был явно не глуп. Она принимала это как данность, несмотря на то, что в его образовании были многовековые пробелы. Однако она совсем не ожидала, что он будет так легко впитывать полученную информацию.

И была поражена тому, как быстро он учился.

На третий день после того как он возник на пороге ее квартиры в новом качестве, она вернулась домой, и обнаружила его не как обычно на диване, а в кухне. Звуки и запахи готовки, сопровождающиеся приглушенным голосом, заинтересовали ее. Когда она заглянула на кухню, то сначала подумала, что там прошелся торнадо. Небольшой, портативный телевизор находился на столешнице. Анка стоял возле плиты, держа в руке сковородку, и внимательно смотрел кулинарный канал.

Вся кухня была завалена ингредиентами и всевозможными готовыми блюдами, многие из которых выглядели как головешки, но некоторые издавали вполне аппетитные запахи.

Ее сердца на мгновение замерло, когда она поняла, что Анка открыл для себя кулинарный канал.

Похоже, у нее будут серьезные неприятности, если он решит посмотреть канал по обустройству дома! Хозяин ее квартиры будет визжать, как недорезанная свинья, если Анка решит «улучшить» планировку и сломает пару стенок.

Решив, что она не в настроении разбираться с беспорядком на кухне и с тем фактом, что Анка опустошил ее холодильник и все кухонные шкафчики в своем стремлении стать кулинарным гуру, Габи развернулась и без единого слова отправилась в ванную.

Обычно она была очень терпеливой по отношению к другим людям. Но теперь чувствовала себя неуютно, словно неприятель вторгся на ее территорию.

Она решила, что неприятное чувство вызвано тем, что она не привыкла делить свое жилище с другими. А если быть совсем уже точной, то просто забыла, как это делается. Подростком у нее не было своего угла. Мало того, что ей пришлось делиться всем с бесконечной чередой незнакомцев, поскольку дети постоянно то уходили, то приходили, ей никогда не удавалось ощутить того, что приют был ее домом. Она не помнила, чтобы жила где-то еще, но всегда твердо осознавала, что приют был всего лишь государственным учреждением.

«Анка прав», — подумала она невесело, настраивая душ и заходя в кабинку. Ей очень трудно угодить.

И, по правде говоря, Габи не могла понять, в чем ее проблема. Ей нравилось быть с ним. Нравилось его присутствие в ее квартире, даже когда он просто смотрел телевизор, а она занималась своими делами. Или когда он спал рядом с ней ночью. Ей становилось уютнее при мысли, что он был дома, даже если его самого не было рядом.

А секс с ним был просто потрясающим!

И Габи не могла пожаловаться, что он давит не нее своим присутствием. Он как будто знал, когда она не хотела разговаривать, или когда хотела побыть одна, чтобы почитать или поработать.

Наконец, она поняла, что это был страх. Она боялась, что привыкнет к такой жизни, и, когда он уйдет, ей придется привыкать к одиночеству.

Это так типично для нее, думала Габи с отвращением. Она никогда не умела наслаждаться жизнью, не беспокоясь при этом о последствиях или, наоборот, слишком переживала уже потом, когда ничего нельзя было исправить. Она хотела знать, была ли она «белой вороной» или другие тоже хоронили себя заживо, страшась неизвестности. Она ничего не могла с собой поделать, и ненавидела себя за это. Она знала, как много потеряла в жизни, только потому, что не умела жить одним днем.

Или, может быть, она просто была жадная? Отказывалась надкусить здесь, откусить там, раз уж не получалось заполучить весь пирог целиком.

Как бы там ни было, но эта черта ее характера явно была не в ее пользу и мешала их отношением. Она словно находилась внутри огромного пузыря, в любой момент, ожидая, что пузырь лопнет, а она даже не успеет насладиться его теплом и уютом!

Глубоко вздохнув, она решила попытать счастья. Даже если придется заниматься медитацией, самовнушением, и при этом подбадривать себя на каждом шагу, она проведет с ним так много времени, как сможет.

Габи едва успела намылить волосы, когда Анка присоединился к ней в душе. Она почувствовала, как его руки скользят по ее ягодицам и встала под струю воды, чтобы смыть с лица мыльную пену.

Глава 9

— Ты уже стал шеф-поваром? — с иронией спросила Габи, повернувшись. Она посмотрела на Анку и одновременно наклонила голову под струю воды, чтобы прополоскать волосы.