Знак розы - Лейла Мичем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
—Я знал, что ты отреагируешь именно так, — заметил Майлз, — и не сомневаюсь, что ты думаешь, будто это очередное мимолетное увлечение, но тут ты ошибаешься. Восстание большевиков - величайшая революция в истории человечества. Она принесет миру больше пользы, чем все...
— Ох, прекрати! Прекрати!— Мэри зажала уши ладонями. — Я не желаю слышать ни единого слова в защиту политической системы, еще более кровожадной, чем та, которую она сменила. Коммунист! Подумать только! — Она не смогла сдержать возмущение, как ни старалась. — А эта Мариетта? Она разделяет твои политические заблуждения?
— Она - член Коммунистической партии.
— Боже милосердный! — Мэри в отчаянии отвернулась от брата. — Итак, ты хочешь сказать, что возвращаешься во Францию, для того чтобы стать коммунистом?
— Я хочу вернуться во Францию, чтобы жениться на Мариетте. А коммунистом я уже стал.
— Привези ее сюда.
— Нет. Там для коммунистов более благоприятный политический климат.
— Понятно... — Невысказанный намек повис в воздухе. — А как же мама? Я рассчитывала, что ты поможешь ухаживать ми ней, а Сасси хоть чуточку отдохнет.
— Я не нужен маме, Мэри. И тебе тоже. Я уезжаю, Мэри. — Брат смотрел ей в лицо, исполненный решимости. — Я должен думать о Мариетте и о себе, а вернулся я только потому, что хотел убедиться в том, что парни благополучно доберутся до дома, ну и повидаться с тобой и мамой в последний раз.
Глаза Мэри наполнились слезами. Если Майлз уедет, то навсегда. У него не хватит сил вновь пересечь океан. Каким-то образом она должна убедить Майлза остаться до тех пор, пока его новая страсть не остынет, а Перси и Олли не смогут уговорить его пересмотреть свои взгляды.
Мэри провела ладонью по его небритой щеке.
— По крайней мере, останься ненадолго, пока не почувствуешь себя лучше. Побудь с нами еще немного.
Майлз взял ее за руку, потом присоединил к ней вторую и повернул их ладонями вверх.
— Сколько повидали эти руки, а ведь ты еще так молода. Мэри... Мэри... — Голос брата смягчился. — Если ты умна, то выйдешь замуж за Перси. Он - лучшая партия во всем Техасе, и он сходит по тебе с ума. Но я не думаю, что ты умна. Умная женщина всегда знает, что для нее важнее всего. Что проку от обильного урожая, когда ты не можешь вернуться домой к человеку, которого любишь? Нет, ты хочешь заполучить и Перси, и Сомерсет. Но тебе это не удастся, Мэри.
Она отняла свои руки, красные, огрубевшие от работы, и сунула их в карманы юбки. Лицо Мэри горело.
— Почему всем должна жертвовать я? Почему Перси не может отказаться от того, что дорого ему?
По губам Майлза скользнула кривая улыбка.
— Потому что он тоже глупец. Но я не такой. Вот почему я возвращаюсь к Мариетте. — Он повернулся спиной к сестре и двинулся прочь, как поступал всегда после окончания их споров с тех пор, как было оглашено завещание. В дверях он приостановился и бросил через плечо: — Когда будешь у Уориков, скажи, что я не приду. Я не намерен участвовать в политическом балагане, который запланировал мэр.
Глава 15
После ухода Майлза Мэри еще долго сидела в гостиной. Боже, как же она устала! До мозга костей, до кончиков пальцев на ногах. Интересно, что бы сказал отец, если бы увидел сейчас свою семью, распавшуюся и разделенную, когда каждый ее член потерян для остальных и надежды воссоединиться больше нет... И все потому, что его жена и сын оказались не в состоянии понять важность Сомерсета.
Майлз ни словом не обмолвился о ранении Олли. Мэри вынуждена была признаться себе, что не стала расспрашивать брата о подробностях, потому что просто не хотела их знать. Поэтому она решила, что не увидится с Перси сегодня вечером, хотя ей очень хотелось раствориться в его объятиях. Но она слишком устала и чересчур сильно нуждалась в нем. Она может согласиться на что угодно. Так что лучше прислать записку с сообщением о том, что Майлз очень устал и они пораньше лягут спать. Ее отсутствие приведет Люси в восторг. О том, какой будет реакция Перси, лучше не думать.
Тем вечером, лежа в постели, Мэри слушала звуки музыки и шумного веселья - рев труб, струнные аккорды и треск фейерверка, - доносящиеся с городской площади. Вскоре она не выдержала и в одной ночной рубашке босиком прошлепала в гостиную, чтобы дождаться гула автомобильных моторов. Они непременно приедут, если Перси сядет за руль «пирс-эрроу», который его отец сохранил для сына в гараже. В одиннадцать часов вечера Мэри услышала, как сперва один, а затем и второй автомобиль свернул на Хьюстон-авеню. Когда на улице вновь воцарилась тишина, на подъездную дорожку Толиверов въехал автомобиль и остановился у веранды. Сердце Мэри гулко забилось.
Она стояла у окна в темной комнате, прислушиваясь и глядя в ночь. Мэри расслышала слабый звон ключей, мягкий шорох листьев под ногами и подумала, что умрет от нетерпения, прежде чем Перси выйдет из тени в тусклый свет октябрьской луны, И вот это мгновение наступило. В лучах луны Перси предстал во всем великолепии. Серебристые блики ночного светила засверкали в его светлых волосах, легли на широкие плечи, которые изящно облегал новый темный костюм, отразились в золотых запонках на ослепительно белых манжетах и последнем изобретении часовых дел мастеров - наручном хронометре и напоследок зацепили лакированные туфли ручной работы... Принц пришел к нищенке.
Перси подошел к веранде и вдруг остановился как вкопанный.
— Что?— расслышала Мэри его изумленный возглас, когда он взлетел наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Послышался шорох. Перси вытащил ее записку из дверной щели, и девушка разглядела, как он подошел к лампочке на крыльце, чтобы прочесть послание. Он сделал шаг назад и ошеломленно уставился на темное окно, по другую сторону которого стояла она, прижав к губам кулак.
— Черт тебя возьми, Мэри! Ты не можешь так поступить! — обратился Перси к погруженному во мрак дому голосом, охрипшим от разочарования и обиды. — Ты же знаешь, как я хочу увидеть тебя, - я ничего так не хотел все эти годы! — Перси скомкал записку и стремительно подошел к окну, которое почему-то выделил среди прочих. — Мэри, выйди ко мне. Я же знаю, что ты там! — Он прижался лицом к стеклу, вглядываясь в темноту и ожидая ответа.
Мэри замерла, не осмеливаясь пошевелиться и не понимая, как он может не слышать бешеного стука ее сердца сквозь несколько дюймов, отделявших ее от его светловолосой головы. Она крепко зажмурилась и впилась зубами в руку, чтобы не поддаться желанию распахнуть дверь и броситься в его объятия.
— Ладно, — сказал Перси, выпрямляясь. — Быть может, сегодняшняя ночь - и впрямь не лучшее время для нас, но завтра все будет по-другому. Мы непременно увидимся. Жди меня.