Та, которую я... (СИ) - Аверков Дмитрий

— От страха, — буркнул я, смущаясь от столь пристального внимания к моей персоне такого количества людей. — Я даже не знаю как.

— Всенепременно хочу вас отблагодарить за спасение дочери. Получите всё, что только возможно, — заявил мужчина с непроницаемым лицом и уточнил:

— А кто вы, юноша? Будьте любезны, представьтесь.

— Э-э-э… — у меня отнялся язык.

Я лихорадочно соображал, что мне сказать, но мысли вертелись как попало. Единственное, что в этой ситуации было хорошего, это то, что родственники Аделаиды отсутствовали в момент моего появления в поместье и не видели как меня, привязали к позорному столбу. Адель из родовитых тогда одна находилась в усадьбе. Приболела, наверное, или ее на хозяйстве оставили. Это сейчас она разомлела немного, а так-то девка — огонь. Даром что княжна… Еще и из Больших Яиц… Да у нее и самой…

— У него память отшибло, ваше сиятельство, — вступился Балистар, появившийся очень кстати. — Я с ним уже встречался.

— Бедный юноша! Наша семья окажет вам любую помощь и поддержку, — сказал князь с заметным состраданием. — Вы знаете, где находится княжество Даарр? Пожалуйте к нам в любое время.

Я не нашел ничего подходящего, как молча отвесить легкий поклон.

Вроде бы не ошибся.

Благородное и благодарное мне семейство неторопливо направилось к изуродованным дворцовым воротам. Аделаиду поддерживали под руки ее матушка и еще какая-то девица, тоже наряженная в пышное и парчовое. Балистар пошел с ними, а я остался один.

Куда мне теперь? Искать Пахома в Жучкином сквере или разузнать как дела у Фомки?

Знать уже покинула дворец, но у ворот всё еще кружился один бравый вельможа. Он был высок, худощав, на его поясе болталась шпага. Он не мог устоять на месте, словно у него постоянно где-то чесалось, ходил взад-вперед и покрикивал на служивых. Те неспешно мастерили виселицы для пойманных богоотступников, забрасывали веревки на чугунные фонари и вязали петли.

Трое адептов Тейи, перетянутые поясными ремнями, лежали на брусчатке рядом с будущим местом экзекуции. Труп четвертого оттащили за будку охраны — из-за угла торчали его сапоги.

Когда я проходил мимо, аристократ окликнул меня.

— Постой! Я видел, что ты общался с семейством Даарр. Хорошо с ними знаком?

— Ну как сказать… — насторожился я. — Они меня за обрувертами послали.

— О, даже так! — расхохотался бравый. — Значит, можно быть с тобой вполне откровенным. Поведай, что у них в поместье происходит? Как они поживают?

— Ничего вроде. Закрома полны, — ляпнул я.

— Так-так, значит, измором их не взять, — пробормотал он себе под нос и взглянул на меня: — А у них ведь девица на выданье? Буду свататься…

— У нее от женихов отбоя нет, — буркнул я и уныло побрел через проем развороченных ворот.

Вскоре за спиной раздались отчаянные крики:

— Время Селены прошло! Тейя, пробудись и приди!

Но я оборачиваться не стал…

В какую сторону мне надо идти — сложно было разобраться. Во время гонки за каретами, особо не насмотришься по сторонам, потому я и не запомнил, как добирался до дворца.

Расспрашивать прохожих — в этот раз не хотелось, решил шагать наобум. Но мой «наобум» внезапно оборвался, когда я пересек дворцовую площадь и вышел к перекрестку. Передо мной остановилась самоходная карета. На ее боку были нарисованы два белоснежных яйца в геральдическом орнаменте. Дверца распахнулась, и голос князя Эдуарда милостиво предложил мне:

— Почему бы вам прямо сейчас не поехать с нами? Забирайтесь.

Может и не стоило, но я согласился. Аделаида, да еще и последние события основательно вытолкнули Пахома и Фомку из моей головы. Я о них, конечно, вспоминал, но лишь изредка.

А вот о настоящей Алиске я совсем позабыл.

А вдруг она так же, как и я, скитается по этому миру? Ее ведь на каждом шагу подстерегают опасности, если уже не подстерегли. Но резонно предположить, что она должна по всем законам здешней физики тоже попасть в поместье Даарр. Как и я. И в этом случае Алиска уже бродит где-то по княжеству или прилетит туда рано или поздно. Может, в том светящемся пятне, куда мы с ней провалились, имеются какие-нибудь помехи или сбои во времени.

В общем, я подсознательно и сознательно понял, что мне снова надо попасть в Большие Яйца. Осмотреться там и подождать, сколько позволят.

Внутри, кроме главы семейства, находились Адель, девица, которая уводила ее под руку, и молодой «павлин». Рядом с ним меня и усадили, с краю.

— Наша родня разъехалась по столице на других каретах, — доброжелательно пояснил князь. — Каждому нужно что-то свое. Встретимся с ними в условленном месте. У нас в запасе еще много времени. Быть может, вам тоже нужно удовлетворить какие-нибудь неотложные потребности?

Я отрицательно покачал головой.

А что я мог сказать? Отвезите меня в Жучкин сквер повидаться на прощание с Пахомом? Или на постоялый двор к Фомке, ну к тому мальчишке, который помогает Устину чистить брошенные, а может, и не совсем брошенные дома?

Карета тронулась, мне представили остальных пассажиров: «павлин» оказался родным братом Аделаиды Павлом. И как я понял, не единственным ее братом. А девица — ее двоюродная сестра Лили. Внешностью природа сестрицу не обделила, но все же она немного уступала Аделаиде.

Не знаю, может, черты лица у нее были чуть грубее, или я просто для себя уже принял за идеал лицо Алиски-Адели, и все другие девичьи мордашки — уходили на второй план…

Хотя, не зная Алиску или Адель, я бы считал лицо Лили — идеальным. Ну и всё остальное тоже, правда, многое скрывалось в пышностях ее одежды. Но то, что было открыто, особенно то, что наполовину торчало наружу, благодаря фасону платья — производило на меня весьма приятное впечатление.

Отчасти даже интригующее, поскольку у Аделаиды, пусть и тайно, я заглядывал в самые сокровенные глубины декольте и досконально рассмотрел то, что там надежно спрятано от посторонних глаз, а у Лили — нет.

Лили беспрерывно охала и вздыхала, и без умолку выспрашивала у Адели о том, что та чувствовала во время минувшего кошмара.

Аделаида отвечала кратко и односложно, постоянно дергалась и невольно бросала на меня короткие взгляды. А заметив едва проскользнувшую улыбку на моем лице, уже с трудом сдерживала эмоции, и ее голос то и дело срывался.

Разумеется, находящиеся в карете, списали ее неустойчивое состояние на недавнее потрясение.

Но лишь я знал о ее потрясении каждую подробность. Каждую мельчающую деталь. Я буквально прочувствовал его, это самое потрясение… своими пальцами…

Еще я подумал, что Аделаида все-таки могла увидеть мои скачки и полеты после взрыва. И возможно, это тоже ее сейчас волнует, такие вещи она вряд ли оставит без внимания.

Но, конечно же, девица никому не расскажет о столь чудесном спасении, а о деталях — уж тем паче.

Остановились на выезде из Селенодола, поджидая остальных. Княжна движением глаз показала мне, что надо выйти и поговорить.

— Только посмей ехать в княжество! — набросилась на меня Аделаида, когда мы удалились от кареты на достаточное расстояние, создавая иллюзию, будто бы просто прогуливаемся, разминая ноги. — Скажи, что вспомнил про незаконченные дела и приедешь потом, когда сможешь.

— Мне ведь награду пообещали за ваше спасение. Кто же от такого отказывается? — состроил я невинную физиономию. — Да еще и от заслуженной награды.

Лицо Адели побагровело, губы затряслись в нервной пляске, и она злобно прошипела:

— Ты уже получил… больше чем нужно.

Смерив ее медленным оценивающим взглядом, я выразительно хмыкнул.

Но подумав, что этого недостаточно, брякнул в довесок:

— Вот еще!

В какое же неистовство пришла княжна! Кто бы только видел!

Ее негодование не имело предела! Аделаида рвала и метала! Она, видимо, сейчас подвергала меня всем мыслимым и немыслимым пыткам и казням: убивала и тотчас воскрешала для того, чтобы убивать меня снова и снова.