Портрет невинности - Жаклин Бэрд

Лоренцо застонал и спрятал лицо в ладонях.

Люси никогда не простит его, это выше человеческих сил. Он именно такой, каким она считала его. Она пыталась оправдать брата сегодня днем, когда он швырнул ей в лицо свое так называемое доказательство, пыталась сказать, что ее брат, скорее всего, потерял сознание и ослабел настолько, что не мог ничего сделать. Но разве Лоренцо прислушался к ее словам? Она крикнула, что он видит мир в черно-белом свете, и была права.

Лоренцо не знал, сколько просидел так, снова и снова проигрывая в голове каждое слово, каждое движение. Он где-то читал, что любовь — это безумие, и, учитывая то, как он вел себя с Люси, он был склонен согласиться с этим. Наконец он встал, полный решимости, и пошел к ее спальне. Помедлив несколько секунд, он открыл дверь и вошел.

Люси лежала на спине, глубоко и спокойно дыша. На секунду у Лоренцо мелькнула мысль о том, что лучше будет оставить ее в покое, позволить ей сесть на самолет и вернуться к своей размеренной, привычной жизни. Но он был не в силах поступить так.

Он боролся за то, чего хотел, до последней капли крови, и сейчас Лоренцо хотел Люси. Он никогда бы не подумал, что может хотеть кого-то или что-то с такой силой. От одной мысли о расставании с ней его сердце рвалось в клочья.

Люси слабо пошевелилась.

— Люси, — позвал Лоренцо, садясь на кровать. — Люси… — повторил он, касаясь ее плеча.

В глубинах сна Люси услышала его голос, и ее ресницы затрепетали.

— Лоренцо… — едва слышно прошептала она, улыбаясь, потом снова услышала свое имя и почувствовала его прикосновение. — Лоренцо? Что ты делаешь здесь?

Это был не сон, он действительно сидел рядом с ней. Она стряхнула с плеча его руку и села, отодвигаясь от него и испуганно прикрываясь одеялом.

— Я должен был увидеть тебя… поговорить с тобой… убедиться…

— Ты сошел с ума? — воскликнула она. — Сейчас глухая ночь!

— Да, сошел с ума — от любви к тебе.

От любви?..

Люси широко распахнула глаза. Нет, это правда не сон — Лоренцо здесь, без пиджака, взъерошенный, словно много раз проводил руками по волосам, с серым лицом… Но сильнее всего Люси потрясла боль в его глазах.

— Ты больше похож на умирающего, чем на влюбленного, — попыталась она пошутить.

Она не могла, не хотела верить в то, что он сказал…

— О, Люси, — простонал он, хватая ее за плечи и глядя на нее, как загнанный зверь. — Я умру, если ты мне не поверишь! Господи, надеюсь, еще не слишком поздно!

Люси вцепилась в одеяло, словно оно было ее единственным спасением. Она никогда не видела Лоренцо таким. Не было больше сурового, черствого банкира; его лицо исказилось отчаянием, руки дрожали, и Люси почувствовала, как ее сердце тает и она начинает верить в его слова. Ее сердце колотилось как безумное.

— Я так долго сидел внизу и пытался понять, что на меня нашло, почему я так ужасно вел себя с тобой. И нашел только одно объяснение: я люблю тебя.

Ее сердце сжалось.

— Это самое нелепое признание в любви в мире, — сказала она.

Ей безумно хотелось поверить ему, но он научил ее быть осторожной, и с цинизмом, которого раньше не знала, она усмехнулась:

— Что это? Ловкий трюк, чтобы затащить меня в постель на прощание? Ничего не выйдет, можешь не тратить свое время. Я знаю, что ты думаешь обо мне: жадная, хитрая женщина, которой только одно нужно от мужчин и от которой легко откупиться. Так вот, ты ошибаешься.

Люси была зла — на свое тело, которое предало ее снова, как только Лоренцо прикоснулся к ней, на себя за то, что вот-вот сдастся, хотя наконец заставила себя смириться с их расставанием.

— До тебя я занималась сексом всего один раз. Разговор об откупе завел ты. Я только хотела, чтобы ты помог мне спасти бизнес моей семьи, а ты шантажом заманил меня в свою постель. Так что не обижайся, что я не верю в твою любовь. Оставь меня в покое, я готова уехать отсюда. — Она помолчала и добавила: — Попытай счастья с Оливией. Она наверняка согласится — или уже согласилась, если верить слухам.

Лоренцо отшатнулся:

— Нас с Оливией связывают исключительно бизнес и дружба, и я побью любого, кто посмеет усомниться в этом. — Казалось, он глубоко уязвлен. — Как ты вообще узнала про эти слухи?

— Я встретила тебя, когда ты выходил от нее, помнишь? Мне сказала графиня.

— Я был лучшего мнения о ней, не считал ее любительницей сплетен, — разочарованно заметил Лоренцо.

— Честно говоря, она не поверила этим слухам, — сказала Люси. — А теперь уходи.

Внезапно Лоренцо вжал ее в подушки и навис над ней, наклонившись так низко, что она услышала тяжелый стук его сердца — или это было ее сердце?..

— Черт возьми, Люси! Я не могу оставить тебя в покое, и ты никуда не едешь! Я недостоин тебя, но я люблю тебя, хочу тебя, я не могу без тебя! — крикнул он, глядя ей прямо в глаза. — И даже если ты не любишь меня, ты хочешь меня!

Его самоуверенность мгновенно вернулась к нему. Люси не сводила с него глаз, во рту у нее пересохло, тело опалял жар от его прикосновения.

— Нет, не хочу, — солгала она, все еще не веря ему. — Я не знаю тебя, не доверяю тебе.

— Люси, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, но я не могу винить тебя за недоверие, — вздохнул он, чуть отодвигаясь. — Признаю, что готов был подумать о тебе самое плохое, признаю, что был уверен в своей правоте относительно твоего брата. Я верил в это, пока доктор не сказал мне, что ты сделала ради него, что ты отдала ему свою почку. Ты представляешь, что эта новость сделала со мной? — спросил он мрачно. — Все, о чем я мог думать, — ты на операционном столе, рискуешь своей жизнью, и я сам чуть не умер на месте. Я никогда ни за кого так не боялся. Я спросил врача, все ли с тобой в порядке, потому что понял, что не смогу жить без тебя, я понял, что люблю тебя. — Он осторожно коснулся ее губ, и Люси увидела, что он полностью открылся ей. — Люси, прошу тебя, послушай меня, поверь мне. Люси, пожалуйста, дай мне еще один шанс!

— Хорошо, — прошептала она.

Не то чтобы у нее был выбор: он слишком крепко держал ее, но это «пожалуйста» сделало свое дело.

— Я думаю, что полюбил тебя с первого взгляда, когда ты вошла в мой кабинет в своем ужасном костюме, с волосами, затянутыми в пучок. Я поцеловал тебя, а это совсем не похоже на меня. Так получилось, что утром того дня мне отдали фотографии, которые я показывал тебе сегодня. Тогда я не мог позволить себе быть слабым, но теперь мне все равно. Теперь мне все равно, что сделал или не сделал твой брат. Ты сказала, что не знаешь меня, но это не так. Ты видишь меня насквозь: я тот самый наглый ублюдок, и я редко меняю решение, но в тот день все пошло не так. Я подумывал согласиться на твое предложение, и меня это бесило. Меня так тянуло к тебе, что я поцеловал тебя, а потом сорвался на тебя же. — Он рассмеялся пустым, невеселым смехом. — Я думал, это кризис среднего возраста, но дело было в тебе. С тех пор я постоянно срывался на тебя, пытался внушить себе, что ты такая же испорченная, как твой брат, только чтобы не видеть, не признавать то, что было у меня под носом. Я люблю тебя.