Имя ветра - Патрик Ротфусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом он увидел глаза Квоута. Они потемнели и из зеленых превратились почти в черные.
«Это тот, кого я приехал увидеть, — подумал Хронист. — Человек, который давал советы королям и странствовал по древним дорогам, не имея другого проводника, кроме собственного ума. Тот, чье имя стало в Университете высшей похвалой и худшим проклятием».
Квоут посмотрел на Хрониста, потом на Баста; ни один не смог выдержать его взгляд. После неловкой паузы Баст протянул руку. Хронист поколебался мгновение и ответил на рукопожатие — быстро, словно совал руку в огонь.
Ничего не произошло; оба выглядели слегка удивленными.
— Поразительно? — ехидно спросил Квоут. — Пять пальцев: плоть, а под нею кровь. Можно даже предположить, что на другом конце руки находится какая-то личность.
На лицах помирившихся проступила краска стыда. Они опустили руки.
Квоут разлил жидкость из зеленой бутыли в стаканы. Это простое действие изменило его: он словно выцвел до себя прежнего, в нем почти ничего не осталось от темноглазого человека, стоявшего за стойкой минуту назад. При виде трактирщика с салфеткой в руке Хронист ощутил острую боль утраты.
— Итак, — Квоут подтолкнул к ним стаканы, — возьмите, сядьте за стол и поговорите. Я не хочу увидеть одного из вас мертвым или дом в огне, когда вернусь. Ясно?
Баст смущенно улыбнулся, а Хронист взял стаканы и направился к столу. Баст последовал за ним и уже почти сел, но вдруг вскочил и вернулся к стойке за бутылкой.
— Только не слишком много, — предупредил Квоут, уходя в заднюю комнату. — А то обхихикаетесь, пока я буду досказывать мою историю.
Двое за столом начали неловкую, то и дело запинающуюся беседу, а Квоут отправился на кухню. Через несколько минут он вернулся, неся сыр и буханку темного хлеба, холодную курицу и колбасу, масло и мед.
Они переместились за больший стол, и Квоут принес деревянные тарелки; поглощенный этими хлопотами, он выглядел трактирщиком до мозга костей. Хронист тайком наблюдал за ним, с трудом веря, что этот напевающий себе под нос и нарезающий колбасу человек мог быть тем ужасным темноглазым существом, которое стояло за стойкой несколько минут назад.
Когда Хронист привел в порядок бумагу и перья, Квоут задумчиво посмотрел, насколько высоко стоит солнце над горизонтом, и повернулся к Басту:
— Сколько тебе удалось подслушать?
— Большую часть, Реши, — улыбнулся Баст. — У меня хорошие уши.
— Ладно. Не придется повторять. — Он вздохнул. — Тогда давайте вернемся к рассказу. Соберитесь с духом, в истории наступает поворот. Темнеет. Тучи сгущаются на горизонте.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ИМЯ ВЕТРА
Зима — мертвый сезон для странствующей труппы, но Абенти вышел из положения, начав наконец учить меня симпатии всерьез. Тем не менее предвкушение оказалось гораздо более волнующим, чем реальность, — так часто случается, особенно с детьми.
Нельзя сказать, что я разочаровался в симпатии. Но, честно говоря, был немного озадачен: она оказалась совсем не такой, какой я представлял магию.
Без сомнения, она приносила пользу. Бен прибегал к симпатии для создания света во время наших представлений. Симпатия могла разжечь огонь без кремня или поднять тяжелый груз без громоздких веревок и блоков.
Но когда я в первый раз увидел Бена, он каким-то образом призвал ветер. Это была не просто симпатия, но магия из сказок и легенд — и этот секрет я жаждал узнать больше всего на свете.
Мы оставили весеннюю распутицу позади, и труппа двигалась теперь через леса и поля западной части Содружества. Я как обычно ехал в фургоне Бена. Лето решило вновь заявить о себе, и все вокруг зеленело и цвело.
Около часа мы мирно ехали. Бен подремывал над поводьями, пока фургон не налетел на камень и не выбил нас из грез — каждого из своих.
Бен выпрямился на козлах и обратился ко мне тем особенным тоном, который я давно обозначил для себя как «есть-тут-для-тебя-хорошая-задачка».
— Как ты вскипятишь воду в чайнике?
Оглядевшись, я заметил на обочине дороги большой валун.
— Этот камень наверняка нагрелся под солнцем. Я свяжу его с водой в чайнике и использую жар камня, чтобы вскипятить воду.
— Камень с водой — не слишком эффективно, — поддел меня Бен. — Только одна пятнадцатая пойдет на согревание воды.
— Но это сработает.
— Признаю, сработает. Но это неаккуратно. Ты можешь сделать лучше, э'лир.
Затем он начал громко бранить Альфу с Бетой — в знак особенно хорошего расположения духа. Они принимали хозяйские вопли так же спокойно, как и всегда, хотя Бен обвинял их в таких грехах, какие ни один осел не стал бы совершать по доброй воле, особенно Бета, обладавшая безукоризненным нравом.
Остановившись на середине тирады, он спросил:
— Как ты собьешь вон ту птицу? — и указал на ястреба, парящего высоко над пшеничным полем, а потом на обочину дороги.
— Наверное, я бы не стал его сбивать. Он мне ничего не сделал.
— Гипотетически.
— Я и говорю гипотетически — не стал бы этого делать.
Бен хмыкнул:
— Я уже понял, э'лир. А как именно ты не станешь этого делать? Подробности, пожалуйста.
— Попрошу Терена подстрелить его.
Он задумчиво кивнул:
— Ладно, ладно. Но дело-то касается только тебя и птицы. Этот ястреб, — он негодующе ткнул пальцем в птицу, — сказал какую-то грубость о твоей матери.
— О, тогда моя честь требует, чтобы я сам защитил ее доброе имя.
— Именно так.
— У меня есть перо?
— Нет.
— Хватка Тейлу и… — Я проглотил остаток ругательства под неодобрительным взглядом Бена. — Ты не даешь простых задачек.
— Эту раздражающую привычку я подцепил от одного слишком умного студента, — улыбнулся он. — Что бы ты стал делать, будь у тебя перо?
— Я бы связал его с птицей и намылил едким мылом.
Бен взъерошил бровь, всю, какая у него оставалась.
— Каким типом связывания?
— Химическим. Возможно, вторым каталитическим.
Задумчивая пауза.
— Вторым каталитическим… — Бен почесал подбородок. — Чтобы растворить жир, который делает перо гладким и плотным?
Я кивнул.
Он посмотрел вверх на птицу.
— Никогда бы до такого не додумался, — сказал он с каким-то тихим восхищением.
Я принял это как комплимент.
— Тем не менее пера у тебя нет. — Наконец он посмотрел на меня. — Как ты собьешь ястреба?
Подумав несколько минут, я так и не смог ничего изобрести и решил сменить тему задания.
— Я бы, — сказал я беспечно, — просто позвал ветер и заставил его сбить птицу с неба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});