Пять мужей дл невесты (СИ) - Кейн Лея

Пооткровенничали мы только на следующий день после изнурительной прополки картошки. Говорю же, наказывать она умела, а я заслужила. Обманывать ее было бесполезно. Она меня как облупленную знала. Так что я поведала ей все как на духу, опустив лишь подробности порочных ночей с Джардом и Рэмисом.

— Даже не поругаешь? — удивилась я, когда после моего рассказа она с невозмутимым видом принялась за мытье чайных чашек.

— Из того, что ты творила последние три года, последнее — самое разумное, — ответила она. — Ты подарила людям надежду, спасла жизни и познала цену честности.

— Тогда почему мне так плохо?

— Влюбилась. И от этой хвори нет лекарства. Смирись. Тебе еще помидоры подвязывать.

«Вот спасибо! Поддержала!»

Первые дни я не высовывалась дальше двора и огорода. Вся деревня смотрела телевизор и судачила обо мне. Люди разные: одни голосовали за меня на «Битве ведьм» и гордились тем, что их односельчанка победила, другие багровели от зависти и неясной ненависти. И меньше всего мне хотелось с кем-то обсуждать мою карьеру и нынешнее положение, а всем была интересна причина моего приезда. Лишь спустя неделю я осмелилась прогуляться до пруда, потом стала ходить в магазин и даже обмениваться парой-тройкой слов с прохожими. Я вроде оживала. День проходил бодро, почти весело. А к ночи мной овладевала тоска. Иногда хотелось на стены лезть и волком выть.

— Опять не ешь, — проворчала бабушка однажды за завтраком.

— Аппетита нет, — вздохнула я, ложкой ковыряясь в овсянке с курагой.

— Кому ты делаешь лучше, голодая? У меня уже соседи спрашивают, не больна ли ты? Выглядишь, будто вчера померла.

Я бесцветно посмотрела в окно. С улицы доносилось звонкое пение птиц, жужжание насекомых, шелест листвы. Вокруг царила гармония и безмятежность. А внутри меня росла всепоглощающая пустота.

— Может, их уже казнили, — пробормотала я, готовая ко всему.

— Тогда тем более надо есть. Ты ничего не исправишь.

Нарочитое равнодушие мне явно досталось от бабули. Я ведь тоже так же наплевательски относилась к проблемам своих клиентов.

— Катерина Яколевна! — послышалось за окном. К калитке подбежала запыхавшаяся операторша из сельского отделения банка. У нее были трудности с проговариванием сложных слов, и она всегда съедала первую «в» в отчестве бабушки. Моя опекунша вышла из дома, а я осталась за столом и молча слушала гостью. — Катерина Яколевна, там вашу Настеньку ищут. Негритоска какая-то. По-русски плохо грит. Я имя не запомнила. Хашиня… Хишаня… Хишака… Ишака…

— Хишика, — пробурчала я, продолжив ковыряться в тарелке.

— Я ей объяснила, как ваш дом найти, а она так взбудоражена… Грит, мол, вы сами быстренько за ней сбегайте. Ждет ее возле сберкассы.

«Хишика!» — запоздало щелкнуло в моей голове.

Я выскочила из-за стола и прямиком на крыльцо.

— Где, говорите, она?! — потребовала я ответа, обуваясь в босоножки.

— Ой, здрастуй, Настенька! Красавица ты наша. Я за тебя на «Битве» голосовала. Смс-ку отправляла.

— Низкий вам поклон! Челом об пол биться не буду, в церкви за вас помолюсь. Хишика где?!

— А, негритоска-то? Так у сберкассы она. Там с ней Васька Гусь сфотаться хочет, а она так грозно глядит… Ух! Горяча африканочка!

Взлохмаченная, в коротких шортах и растянутой футболке, я помчалась через всю деревню. Моя грудная клетка едва выдерживала неистовые толчки бешеного сердца. Ног я не чувствовала. В голове крутилась одна навязчивая мысль: «Только не это! Пожалуйста!»

Издалека увидев Хишику, вокруг которой крутился названный Васька Гусь, я бег обратила в замедляющийся шаг. Дышать становилось все сложнее. В ушах звенело от подкатывающегося ужаса. Хишика повернулась ко мне, когда нас разделяло несколько шагов. Я замерла. Она тоже. Мы молчали минуту, может, чуть дольше. Я пыталась прочитать ответ на свой вопрос в ее потускневших глазах. Она подбирала слова. А потом одновременно мы произнесли одну и ту же фразу, только с разной интонацией. У меня был вопрос, а у нее ответ:

— Они живы?

— Они живы.

Я поморгала и облегченно выдохнула. Но в тот же миг мое облегчение сменилось вонзившимися в меня иглами безысходности, потому что Хишика сообщила:

— Их казнят на рассвете.

Глава двадцать пятая

Ну что за бараны?! Сложно было забыть меня? Воспринимать как мимолетную интрижку? Или, в крайнем случае, представлять меня на месте Альвиры? Разве сто́ю я того, чтобы за меня жизнь отдать? Я никто! Тешила себя иллюзией своего совершенства и глобальной значимости, строила из себя звезду и любимицу миллионов, облапошивала простачков, даже не задумываясь, а вдруг они отдают мне свои последние деньги.

— Я третий день тебя ищу, — поведала мне Хишика. — Сбежала из Шейсауда сразу, как только ее величество взяла под стражу Джарда и Рэмиса.

— Тогда как ты можешь гарантировать, что они еще живы? — спросила я, едва не срывая голос на плач.

— По закону изменников держат в камерах под стражей трое суток. Чтобы они могли попрощаться с родными, покаяться и достойно уйти из жизни. Крурот связал Джарда и Рэмиса с этими камнями, — Хишика вынула из кармана своей мантии два овальных белых камня размером с куриное яйцо. — Если бы они погибли, камни уже почернели бы. Они живы. И только ты можешь их спасти.

— Как?! — развела я руками. — Вы не смогли образумить вашу королеву, а мне это и подавно не под силу.

— Ты можешь спасти их побегом.

— Я уже сбежала!

— Нет, ты должна помочь сбежать им. Настасья, у тебя намного больше друзей, чем ты думаешь. Эйра уверяет, что побег — это спасение.

Я заметила, что Васька Гусь, отирающийся возле нас, снимает нас на камеру своего полуразбитого мобильника, и подозвала к себе жужжащую неподалеку пчелу:

— Пс-с-с… Займись им.

Пчелка с разгона врезалась в его лоб, и испугавшийся Васька Гусь рванул со всех ног, матерясь и отмахиваясь от жалящего насекомого.

— Ничего себе, — поразилась Хишика. — Мы с Круротом не ожидали, что ты настолько сильна.

— Это началось в тот момент, как я спасла Эйру. Каждый день открываю в себе что-то новое. То чувствую хорошие заводи в пруду и отправляю туда юных рыбаков, то предсказываю дожди, то наперед знаю, какая корова сегодня отелится. Последнее особенно увлекательно. Как я раньше жила без этой чуйки? — Я потрясла головой. — Мы говорили о Джарде и Рэмисе!

— Ах, да! Сейчас в Шейсауде ночь. Под ее покровом исполнения приговоров запрещены. Их казнят на рассвете. У нас несколько часов, чтобы найти ближайший межмировой разлом, попасть в Шейсауд и вытащить Джарда и Рэмиса из крепости.

— И как мы это сделаем?

— Настасья, ты же копия ее величества! — Хишика шагнула ко мне, и подвеска с магическим кристаллом на ее груди засияла. — Флего тебя переоденет. Стража увидит в тебе королеву и пропустит тебя. Крурот позаботится об экипаже, чтобы отвезти вас подальше. Атлас и Белла уже все подготовили для побега. Асур проведет вас через границу королевств. На его родине вы найдете защиту.

— Не многовато ли беглецов? — Я вздернула брови, не ожидая стольких неравнодушных помощников.

— Когда Джард, а за ним и Рэмис признались в связи с тобой и смело приняли смертельный приговор, у ее величества не осталось верных подданных. И я еще никогда не видела, чтобы ее мужья были так сплочены.

Хишика сделала еще шаг ко мне, и ее кристалл заискрился. Его свет ослепил ее, и она сорвала с себя цепочку.

— Настасья, в тебе таится огромная сила, — ошеломленно произнесла она и перевела свой взгляд с подвески на меня. — Это мощнейшая магия Шейсауда. Ты перенесла ее через портал в свой мир. Как?

— Откуда я знаю? — нахмурилась я. — Я не притронулась ни к единому вашему магическому атрибуту. И без того достаточно их испортила в свое время.

Хишика прошлась по мне задумчивым взглядом и вытянула вперед ладонь.

— Позволь?

Я попятилась.

— Чего?

Она все-таки приблизилась ко мне вплотную и приложила свою ладонь к моему животу. Ненадолго закрыв глаза, Хишика улыбнулась и ответила: