Каменный принц - Джена Шоуолтер

— Я оставил тебя с Друиннами, потому что я любила тебя. Неужели ты не понимаешь? Я не могла разлучить тебя с ними, зная, что тебе было суждено стать первосвященником”.

— Что значит власть без любви? Все, что я когда-либо желал, это ощутить, как твои руки обнимают меня, успокаивают меня. Услышать твой голос, убаюкивающий меня. Но ты отказала мне в этих вещах, предоставив все это Джорлану.

— Мне очень жаль, — прошептала она, и голос ее стал едва различим, как ветры третьего сезона. — Мне очень жаль. Я не знала, не думала.

Нет, — он прервал ее, хмурясь. — Ты не думала обо мне. Ты никогда не думала обо мне.

— Персен, пожалуйста, прекрати это. Я люблю тебя. Я действительно люблю тебя.

Опять эти слова. Как они врезались в его душу, заставляя его истекать кровью внутри, мучиться от боли, оставляя за собой пустоту, где когда-то было сердце.

— Как я уже сказал, твои действия противоречат твоим словам. Ты утверждаешь, что любишь меня, и все же ты отправила Джорлана далеко, мешая мне осуществить мое самое большое желание.

Ее глаза были закрыты, губы сжаты.

— Да. Я это сделала, я отослала его подальше.

Последовало долгое молчание.

— Скажи мне, мама, если я дам тебе еще один шанс, ты, наконец, докажешь свою любовь ко мне? — спросил Персен.

— Все, что захочешь, все — прошептала она полным надежды голосом, все еще не оборачиваясь.

Он точно знал, чего хочет.

— Верни статую назад ко мне.

— Нэй, только не это. — Она покачала головой. — Никогда.

— Будь ты проклята, почему ты забрала его у меня? Почему? Любящая мать не препятствовала бы моей мести.

Наконец ее глаза встретились с его. Он пронзил ее полным ярости взглядом. Она не отвела взгляда от него на этот раз и выдержала с гордо поднятым подбородком.

— Джорлан такой же мой сын, как и ты, и я не хочу, чтобы он страдал за мои грехи.

Ее слова преданности его самому ненавистному врагу резанули его больнее острых когтей.

— Отправив его в другой мир, ты наказала меня. Значит ли это, что тебе нравится видеть мои страдания?

— Твое счастье означает для меня так же много, как его, но я не могу позволить тебе лишить свободы твоего брата. — Как темный ангел на фоне белого песка, она опустилась на колени и зачерпнула горсть мелких кристаллов, пропуская песчинки между пальцами.

Одна одинокая слеза упала на ее ладонь, намочив и уплотнив песок.

— Если бы я могла снять заклятие, я бы сделала это вместо того, чтобы отправлять его прочь.

Ноздри Персена раздувались. Все свое детство он молился о любви этой женщины, нуждался в ней всеми фибрами своего существа. Но все, что он получил, — лишь пустота.

Только пустота. Он предположил, что он не должен был винить Алану за то, что она оставила его. Как же должна мать обожать сына, чтобы смотреть на него с отвращением?

Он знал, что его шрамы, осунувшиеся черты лица порой слишком тяжело нормально воспринимать.

Это одна из причин, по которой он ненавидел Джорлана так сильно. Джорлан обладал красотой древних легенд и силой воина. С мускулами, подобно которым не было ни у кого, красавец-гигант был более опасным, чем казался. Свала встречала каждое его действие, в отличие от мрачного признания, полученного Персеном, когда его собственные мистические силы стали востребованы. Это его навыки и магия должны были восхваляться.

— Он твой брат, Персен, — тихо сказала она. — Освободи его.

— Он мой самый большой враг, мама. Я увижу его смерть первым.

Она сделала глубокий вздох и опять попыталась прикоснуться к нему. Персен попятился. Сейчас он не примет её ласку.

— Тебе нужна женщина, — рассеянно сказала она и зачерпнула еще одну пригоршню песка. — Кто-то, кто залечил бы твои душевные раны.

— Какая женщина меня захочет? — Он рассмеялся, его смех, резкий и полный горечи, резал уши.

— Какая женщина захочет человека, чья кожа покрыта шрамами, а тело изуродовано и скручено?

Она ответила без колебаний.

— Женщина, способная заглянуть внутрь и разглядеть прекрасную душу.

— Это говорит женщина, не только отказавшаяся от первого сына, но и уничтожившая второго.

Ее подбородок дернулся вверх, и она заглушила его последние слова.

— Не говори этого. Не говори этих страшных слов.

— Что? Боишься, Друинны услышат твоего сына? Я знаю, что ты сделала чтобы…

— Персен, — оборвала она его снова, отчаяние сквозило в её голосе. Гордо выпрямившись, она договорила: — Довольно.

Он помолчал, раздумывая над её мольбой.

— Ты права. Твои грехи против смертных мало что значат для меня. По правде говоря, я приветствовал твоё поведение. — Он запрокинул голову и взглянул вверх, на небеса. Две Луны светились, создавая сферы фиолетового света. Почему жизнь такая сложная? Человек должен жить любя. Вместо этого он жил страдая и продолжал страдать.

— В какой из миров ты отправила Джорлана?

Ее веки затрепетали, когда она понял, а что он увидел облегчение на её лице.

— Я отправила его далеко, где однажды любящая девушка освободит его. Он заслуживает счастливой жизни.

— А я не заслуживаю? — Персен ударил кулаком по ладони.

— Я этого не говорила, — мягко заверила она его. — Но твоё счастье не в страдании Джорлана.

— Да, в нем самом. Хотя возможно, его искупление в страданиях другого рода. Я закалю Джорлана так же, как твоё пренебрежение закалило моё сердце, — сказал он скорее себе, чем ей.

— Но, может, мне стоит ожесточить тебя вместо него?

И как только слова были произнесены, он осознал, что именно хотел сказать. Если бы она стала камнем, то не смогла бы произнести слова, которые его ранят. Не смогла бы бросить его в одиночестве и без средств к существованию. Не смогла бы снова выбрать Джорлана.

Она, должно быть, поняла о его намерениях по глазам, потому что сказала:

— Персен, не делай этого. — И попятилась. Она даже сжала амулет, чтобы отправить себя в другую реальность.

У него было значительно больше сил, чем у нее; Друинн предвидел это. По Элизе он заморозил её, сжимающую кулон, не позволяя ей ни двинуться, ни переместиться при помощи магии.

— В прошлый раз все твои действия были продуманы и взвешены. Здесь был Джорлан, но теперь его нет и некому защитить тебя от моей магии. Мы оба знаем, что он не обладал моими магическими способностями, но ты всегда выбирала слабейшего из своих сыновей. Подумай об этом.

— Персен.

Усмешка искривила его губы.

— Просто помни, что я единственный, кто может освободить тебя от этого заклинания. Один из парадоксов жизни, я полагаю, заключается в том, что тот человек, который делает тебе больно, это именно тот, кто может спасти тебя.