Сахара — не только песок - Иржи Галеш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторая поездка носила исследовательский характер и касалась проблемы, сходной с той, которую мы собирались решать в Сахаре. Предметом исследования было определение места обитания в Чехии эскулаповой змеи.
Мало кто видел эту интересную змею в жизни, однако всем известен жезл Эскулапа со змеей. Эскулап был патроном врачевателей древнего Рима и изображался античными народами в виде старца, держащего в руке жезл, вокруг которого обвивается его почитаемая спутница — эскулапова змея. Позднее изображение этой змеи перекочевало в известную эмблему медиков. Не исключено, что это вид лазающего полоза Elaphe Iongissima, впускавшегося, например, при закладке бань и лечебных купален. Удивительный факт обитания этой змеи в Чехии объясняется тем же: они были подобным образом подселены сюда в прошлом столетии. Родиной а этой змеи является Южная Европа, северная граница ее я распространения проходит по Южной и Восточной Словакии.
Когда я в 1957 году составлял список охраняемых видов животных, живущих на воле в чешских землях, факт обитания этой элегантной змеи у нас ставился под сомнение, но мне удалось в последний момент доказать, что эта популяция до сих пор не исчезла и сейчас упоминание о ней можно найти в соответствующем разделе среди видов, для охраны которых принимаются специальные меры. Какие же, собственно говоря, необходимо принимать меры для сохранения популяции этих змей на небольшом пространстве их обитания? Этого не знал никто. Было только известно, что область, где они обнаружены, не отличается настолько теплым климатом, чтобы эскулаповы змеи могли успешно размножаться; их яйца очень нежны и чувствительны к теплу, инкубация длится долго, и им необходим теплый, влажный микроклимат.
Казалось бы, при наступлении преждевременных холодов зародыши должны погибнуть. Но, вероятно, в местах обитания имеются теплые источники или другая местная тепловая аномалия, раз яйца нормально развиваются здесь уже в течение целого столетия. А потому даже незначительное изменение окружающей среды в месте кладки яиц может обречь на гибель целую популяцию.
Наша короткая тренировочная экспедиция, целью которой было прежде всего определить форму угрозы и вытекающие из этого необходимые меры по охране, все эти проблемы решила. Змеи продолжали там жить, мы нашли взрослую самочку длиной более 155 сантиметров. Местные жители, как выяснилось, не только не преследуют эскулапову змею, но, наоборот, охраняют, так как существует поверье (в принципе правильное), что она изгоняет из места своего обитания ядовитых змей и ловит мышей лучше кошки. Змеи живут здесь прямо в стенах зданий, а зимуют обычно в хлевах или навозных кучах, во влажном тепле которых выводят потомство.
Коротко результаты наших исследований можно изложить так: непосредственной угрозы существованию популяции нет, просветительская работа (особенно в школах) должна поддерживать существующую симпатию населения к этим змеям. Сохранение популяции в известной степени зависит от традиционных форм мелкого земледелия. Поскольку область их обитания мала, популяция малочисленна, а змея своей благородной элегантностью привлекает внимание террариумистов, важно, чтобы область распространения не стала широко известна — змею могут начать отлавливать с целью домашнего разведения. Поэтому — нельзя даже и думать об объявлении территории заповедной, это тоже своего рода форма обнародования, и результаты его бывают обратными намерению.
В то время экспедиция насчитывала уже шесть человек, и состав ее увеличивался, пока не достиг «круглого» числа — десяти. Почему десять? На этот раз важно было иметь собственное средство передвижения, и понемногу вырисовывалась возможность получить напрокат «Татру». Небольшая экспедиция была бы не в состоянии нанять машину и оплатить горючее. Кроме того, мы не были уверены, что основная цель нашей экспедиции— крокодилы в Сахаре — будет достигнута. А потому стоило включить в программу и другие виды исследований, имеющие отношение к остаткам сахарских вод и всем формам жизни «допустынного» периода, которые в этих водах и их окружении сохранились. И вот в экспедиции появился ихтиолог Властислав Скоржепа, которого туареги прозвали «мон шер сардиньер», и гидробиолог, доцент Отакар Штерба из университета имени Палацкого в Оломоуце. Подыскать машину и обеспечить ее обслуживание на трассе взялся старый «знаток Сахары» Владимир Бартош. Ему помогал сотрудник Остравского музея Петр Павлик, который стал членом нашей команды. В состав экспедиции вошел геолог и проводник Густав Гинзел, участник нескольких. спелеологических и вулканологических экспедиций на Стромболи и Котопахи, со всех точек зрения полезный и необходимый человек в экспедиции, говорящий на семи языках. Профессиональную публицистику представлял еще один участник «Котопахи», журналист и альпинист Благослав Браун. Последним вошел в экспедицию Франтишек Слама, педагог из Либерец.
Экспедиция должна была отправиться в конце лета — начале осени. В это время в невысыхающих тассилийских гельтах самый низкий уровень воды, и в них легче всего наблюдать и изучать жизнь.
Для четырех членов экспедиции, у которых отпуск приходился на время школьных каникул, это было самое удобное время.
С приближением времени отъезда появились новые осложнения. В основном это касалось освобождения некоторых участников от работы и введения в действие новых предписаний относительно заграничных экспедиций. Последний удар перед самым отъездом нанесло нам алжирское посольство. Оно сообщило, что ввиду планируемого проведения в Алжире конференции неприсоединившихся стран выдача въездных виз на неопределенное время прекращается. (Перед этим нас уверяли, что это не будет касаться нашей экспедиции.)
Большинство участников не могли откладывать свой полученный с трудом внеочередной отпуск. В машине были сделаны необходимые приспособления, а через два месяца ее надлежало вернуть. За простой машины пришлось бы заплатить огромную сумму. И было решено поступить как в 1970 году: экспедиция получила визы в Тунис и отправилась с надеждой, что получит алжирские визы по дороге или в Тунисе, после окончания конференции. Если же виза не будет получена, придется перейти на запасную программу работы в Тунисе.
Мы выехали с решимостью не сдаваться: «Кто хочет, тот добьется», и было нас восемь человек. Лейски и Браун должны были прилететь в Алжир, если нам удастся получить визы. Нам пришлось объезжать Австрию, где из-за карантина были закрыты границы, через швейцарские Альпы; наконец мы оказались в Италии. В Сицилии мы провели небольшие испытания ходовых качеств «Татры» в труднопроходимой местности, а затем на почти отвесном склоне Этны. Мы поднялись на высоту 3100 метров и провели ночь у кратера, который со времени нашего последнего посещения завалил потоком лавы «неистребимую» вулканологическую обсерваторию и верхний участок подвесной дороги.
— Мне уже начинает казаться, что эта Африка состоит из одних бочек, — хмуро произнес Густав Гинзел, после того как мы
