Факультет чудовищ - Ольга Валентеева

– Профессор, где ваша мантия? – неожиданно спросил Ленор.

Тьма и подземелья! Я же оставил ее в трактире. А мантия-то не моя. Если Кроун ее узнает, поднимет шум. И слухи обязательно дойдут до академии.

– Вернемся?

– Ты иди, а я вернусь, – решил, что не стоит таскать мальчишку за собой.

– Послушайте, профессор. – Лицо Ленора казалось слишком серьезным. – Не мое дело, почему вы живете под чужим именем. Я не буду задавать лишних вопросов. Потому что сам давно не пользуюсь своим.

Что? Не ожидал. Хотя если у меня есть тайны, то кто сказал, что их не может быть у студентов?

– Мой отец – известный и знатный человек, – продолжил Ленор. – Он не захотел, чтобы поползли слухи, и мне пришлось сменить имя. Уверен, у вас тоже были свои причины. Я буду молчать, обещаю. Возвращаемся?

– Придется, – согласился я.

Всю дорогу до Кардема Ленор молчал. Мне тоже не хотелось о чем-то говорить. Наверное, потому, что вопросов было слишком много. К моему счастью, мантия не попала в руки Кроуна. Лайза отдала ее мне и получила кронный за предусмотрительность. Подавальщица так обрадовалась, что чмокнула меня в щеку и пригласила на ярмарку перед фестивалем Адалеи.

Пообещал прийти, если будет возможность. Ночь выдалась холодной. Я укутался в мантию, и мы снова заторопились к академии.

– Ленор, – где-то на полпути решил объясниться, – рад, что ты мне доверяешь. Но не хочу, чтобы ты подумал обо мне дурно. Тот пьянчуга – случайный знакомый. Я тогда путешествовал по тайному поручению, и он знает меня как Аланела.

Парнишка кивнул. Он казался слишком погруженным в мысли. Я даже не был уверен, что слушал ту сказочку, что для него изобрел. Да, у студентов не меньше тайн, чем у меня самого. Я вспомнил вечер приезда Ленора. Его провожали не родители, а воспитатель, Сей. И он явно тяготился обществом паренька. История, похожая на ту, что мне поведала Кэрри. Грустно.

– Скучаешь по дому? – спросил я.

– Нет, – ответил Ленор. – Только по родным. Но им без меня лучше. Не надо бояться, что я что-нибудь натворю. Вы же видели, во что я превращаюсь.

– Ты хорошо себя контролируешь.

– Не всегда.

Есть случаи, когда любые слова бессильны. Вот и сейчас я понял, что лучше помолчать, дать парнишке возможность собраться с мыслями. Он сильный, справится. Справлялся же до сих пор. А меня не переставал тревожить Кроун. Он осел в Кардеме. Теперь для меня небезопасно там появляться. И он может начать болтать. Хотя, уверен, Кроун в Кардеме давно, и пока что никто ни о чем не догадался. Что ж, будь что будет. Подумаю лучше о спектакле.

Глава 17

Игры на сцене и в жизни

Встреча с Кроуном постоянно занимала мой ум. Что-то во всей ситуации не давало покоя. Понять бы еще, что именно. Пару раз я даже порывался к Элене, поделиться с ней своими соображениями, но в последний момент останавливался. Сестра и так знает слишком много. Да, мы помирились, но это тот случай, когда худой мир лучше доброй ссоры. Проблему с Кроуном надо было решать самому.

В то же время подготовка к спектаклю шла своим чередом. Я переделал легенду так, что от первоначального замысла в ней остались только имена. Моя группа корпела над декорациями и костюмами. То и дело кто-то из ребят стучался в двери комнаты с неким жизненно важным вопросом. Приходилось слушать, помогать, вникать. Голова гудела, подготовка к лекциям была задвинута в дальний угол, зачеты выставлены автоматом. Казалось, что кроме спектакля не осталось ничего важного. Лекции, практика, репетиции, снова репетиции. Так проходили мои дни.

Студенты хранили свои выступления в строжайшей тайне. То и дело мы отлавливали подопечных Элены, жаждущих узнать, что же мы задумали. Апогей наступил тогда, когда на пороге зала для репетиций появилась сама сестрица в безумном розовом платье. Она мило улыбалась, задавала невинные вопросы, пока я лично не проводил ее в коридор и запер дверь.

С Ленором мы больше не разговаривали по душам. Были слишком заняты. Но вопросы остались. И надо было найти на них ответы.

От обилия забот в голове царил хаос, ноги подкашивались от усталости, а под глазами залегли такие тени, что Айдора неожиданно дала мне выходной и приказала выспаться. Я последовал ее распоряжению и сутки провалялся в кровати. Только тогда мысли немного прояснились. И я понял, что меня так тревожит в ситуации с Кроуном. Он ведь писал своему покровителю. Тот ответил, что место занято. Отсюда вывод: кому-то известно, что я – не Кроун. Но этот кто-то до сих пор молчит. Почему? Возможно, это сам ректор, который решил взглянуть, как я справлюсь с порученной работой? Вряд ли Айдора и Аверс – они казались искренними. Хотя когда это я начал верить в искренность людей?

Приказал себе не думать об этом. Пока никто не появлялся передо мною с обвинениями. Значит, все в порядке. Можно работать дальше.

Репетиции шли на удивление живо. Кэрри так сроднилась с ролью Адалеи, что даже вести себя стала иначе. Более спокойно, величественно. А главное – обошлось без поджогов. Когда взрывашка примерила бледно-розовое платье богини, она вдруг стала сама на себя не похожа. Куда девалась угловатая девчушка с копной каштаново-рыжих волос? Перед нами была настоящая леди. Величественная, нежная и прекрасная.

Не обошлось и без трудностей. Они пришли оттуда, откуда меньше всего ждали, – Джем наотрез отказался снимать очки. Никакие уговоры не действовали.

– Послушай, – решил я выяснить все раз и навсегда, – неужели ты не можешь десять минут на сцене обойтись без темных стекол?

– Не могу, – серьезно ответил Джем. – Поймите, профессор, если я буду без очков, кто-то может пострадать.

– Убийственный взгляд? – в шутку спросил я.

– Абсолютно точно, – без намека на смех сказал Джемин. – Если я встречусь с вами глазами, вы сойдете с ума. Не хочу, чтобы эта судьба постигла кого-то из ребят или зрителей.

– И что, ты совсем не можешь контролировать свою силу? – вместо привычного страха я вдруг испытал любопытство.

– Совсем. Я даже не чувствую, когда начинаю влиять на человека. Осознаю, что случилось, когда уже поздно.

Пришлось разрешить Зною оставить очки. Все-таки посланники богини у нас нестандартные. Так почему бы и нет? Но вопрос остался открытым. Я должен был научить студентов не только защищаться самим, но и защищать других от своих разрушительных способностей. Что же делать с Джемом? Должен быть способ избавить его от темных стекол. Вот только какой? И если я найду выход, кто рискнет испытать мою задумку?

Пришлось оставить поиски решения до окончания праздника. Зато декорации и костюмы получились что надо. Накануне представления мы сгрузили их в каморку возле сцены, заперли ее на ключ и разошлись по комнатам. Я приказал студентам отдохнуть, но был уверен – они снова зубрят роли. Чтоб они к практикумам так готовились!

Сам я тоже не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, смотрел в потолок. Словно предстояло первый раз выступить на сцене. И хоть на этот раз мне отводилась роль зрителя, волнение только росло. Когда я в сто пятый раз перевернулся с боку на бок, даже меч не выдержал и приказал угомониться, потому что его начинало мутить от переизбытка эмоций.

Я почти забыл о Реусе и о том, что его надо подпитывать. Похоже, еды мечу и так хватало. Последние дни выдались на редкость нервными. Но он не упустил возможности поговорить. Пришлось делать вид, что сплю. Постепенно притворство перешло в настоящий сон. А разбудил меня сумасшедший стук в дверь.

– Профессор! Профессор Кроун! – в голосе Кэрри плескалась такая паника, что меня с кровати как ветром сдуло. Я распахнул двери и впустил заплаканную девчонку.

– Что стряслось? – спросил, усаживая ее в кресло. – Боишься выступать? Забыла слова? Что?

– Нет, там… все декорации, костюмы… все испорчено, – сквозь слезы ответила Кэрри. – Мы не знаем, что делать.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы осознать смысл ее слов, а затем я схватил взрывашку за руку и потащил к каморке. Там уже столпилась вся группа. Лизи тоже щеголяла красными глазами. Волосы Регины извивались, змеюшка с трудом держала себя в руках. Дени громко спорил с Джемом. Когтистый то и дело непроизвольно скалился. Ленор старался казаться спокойным, но ему плохо это удавалось. А Кертис, казалось, вот-вот спалит остатки нашего скарба. Надо было что-то делать. Я шагнул в каморку – и замер. Декорации действительно были разломаны, а костюмы изрезаны в клочья.