Дублон капитана Флинта - Наталья Александрова

Олег снова взглянул на флакон.

Блондинка на этикетке…

И вдруг он вспомнил, как буквально вчера к его фальшивой жене подошла в гостиничном ресторане, где они обедали, блондинка в коротком ярком платье. Они отошли в сторону и о чем-то вполголоса беседовали. Причем, судя по лицам, разговор у них был трудный и напряженный.

Приглядевшись к той блондинке, Олег узнал в ней горничную с круизного лайнера, и подумал, как изменила ее яркая нарядная одежда.

Девица была очень даже ничего, Олег от скуки принялся ее разглядывать, надолго задержавшись взглядом на длинных стройных ногах. На ней были босоножки на высоком каблуке, открывающие пальцы с ярко-розовым лаком…

Точно такой же лак остался на ногте обгорелого трупа.

У Олега перехватило дыхание.

Перед его внутренним взором сложилась картина того, что произошло сегодня в отеле.

Он снова стер с лица следы неподобающих эмоций и вошел в номер.

— Мистер Гусаков, вы в порядке? — встретил его инспектор традиционным вопросом.

— Нет, черт возьми, я не в порядке! — выпалил Олег. — Я только что увидел свою жену, которая превратилась в сильно пережаренную отбивную! И вы хотите, чтобы я был в порядке?

— Я предупреждал, что вас ждет неприятное зрелище! — заныл инспектор. — Если вам нужна помощь психолога, я могу…

— Да идите вы к черту со своим психологом! Чего вы от меня хотите? Задавайте свои вопросы, и оставьте меня наконец в покое!

— Хорошо… итак, мистер Гусаков, можете ли вы опознать в этом трупе свою жену?

— Да, могу… это моя жена Надежда Гусакова, — твердо сказал Олег.

Но мысли его метались в голове, как испуганные зайцы.

«Что еще задумала эта стерва? Для чего-то ей понадобилось, чтобы эту девку приняли за нее? Во что она меня впутывает? Но… ничего не знаю. Скорее похоронить тело здесь, получить все справки — и домой! Как в том анекдоте — умерла так умерла…»

— Когда я смогу получить необходимые документы? — спросил Олег лысого. — Вы сможете мне посодействовать? Отпуск кончается, домой нужно.

Жизнь в деревне шла своим чередом, неспешно текли дни, похожие один на другой.

Как-то утром Батунда приняла загадочный вид и сказала Наде, что вскоре сообщит ей радостное известие, которое в корне изменит ее, Надино, будущее.

Надю такое обещание скорее встревожило, нежели обрадовало, и она пыталась добиться от Батунды объяснений, но та уходила от ответа.

Как-то раз Надя и Батунда работали вдвоем на ямсовом поле. Вдруг прибежала молодая женщина и закричала, что ее младшего ребенка укусила змея. Батунда всполошилась и бросилась в деревню.

Надя закончила окучивать ямс и тоже пошла в деревню. На краю деревни она увидела стайку детей, которые окружили черного поросенка и что-то с ним делали. Поросенок визжал, как будто его режут.

— Что это вы делаете? — строго спросила Надя.

— Фуркун! — ответил самый бойкий из мальчишек.

— Фуркун? Что такое фуркун?

— Ты не знаешь, что такое фуркун? — Мальчуган взглянул на нее с плохо скрытым презрением и гордо продемонстрировал короткую трубочку из стебля какого-то растения. — У каждого мвале есть свой фуркун.

— И для чего же он нужен? — спросила Надя скорее из вежливости.

— Вот для чего! — Маленький мвале достал из кожаного мешочка, висящего на груди, длинный шип какого-то растения, вставил его в трубочку и дунул. Шип вонзился в ляжку поросенка, поросенок завизжал и отбежал в сторону.

— Зачем ты мучаешь бедного поросенка? — возмутилась Надя.

— Я не мучаю его! Я учусь стрелять! Сейчас у меня маленький фуркун, детский, с детскими стрелами, но когда я вырасту и стану охотником, у меня будет большой фуркун. Я буду ходить в лес на охоту, я буду стрелять смертельными стрелами и приносить своей жене много мяса.

— Смертельными стрелами? — заинтересовалась Надя. — Что это за смертельные стрелы?

— Спроси Батунду! Ты ведь скоро станешь ее родственницей. Батунда тебе скажет. Батунда умеет находить смертельные стрелы и сонные стрелы. А я умею находить только детские стрелы. — Мальчик вздохнул и показал на колючий куст, покрытый розовыми цветами. — Что их находить, вот они растут, на каждом шагу. Только от них никакого толку, даже поросенка не могут усыпить. А где растут смертельные и сонные стрелы, знает лишь Батунда. Когда тебя принесли в деревню, ты была ранена сонной стрелой, поэтому не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Совсем как мертвая. Но Батунда дала тебе целебное питье, и ты ожила. А если бы в тебя выстрелили смертельной стрелой, тут уж ничего нельзя сделать…

— Постой! — перебила его Надя. — Ты сказал, что я стану родственницей Батунды. Что это значит?

— Не знаю… все так говорят… — И мальчуган замолчал, сунув в рот грязный черный палец.

Надя отправилась разыскивать Батунду, чтобы выяснить у нее, что имел в виду маленький охотник.

Но в деревне царило необыкновенное оживление: охотники мвале пришли из дальнего похода с большой добычей.

Посреди деревни на груде пальмовых листьев лежали две дикие свиньи, большая обезьяна и еще какое-то животное, похожее на большого черного козла. Отдельно от этого изобилия красовался огромный мертвый леопард.

Возле этой груды трофеев с важным видом сидели охотники. Лица у них были покрыты белой глиной — Надя знала, что воины мвале белят лица, отправляясь на охоту, чтобы их не узнали духи леса.

Впереди всех восседал Унгули, сын Батунды, тот самый охотник, который нашел Надю в лесу. На голове у него красовался венок из красноватых листьев какого-то местного растения.

Остальные жители деревни столпились вокруг, словно чего-то ожидали.

Увидев Надю, Унгули поднялся, гордо подошел к ней и протянул девушке ожерелье из когтей. Молча вручив ей это ожерелье, Унгули вернулся на прежнее место и сел с непроницаемым видом. Все прочие мвале застыли, не сводя глаз с Нади. В деревне наступила тишина. Даже лесные птицы, чье пение не умолкало ни на минуту, затихли.

Надя стояла, держа в руках ожерелье, и не знала, что с ним делать. Может быть, его полагается надеть, чтобы не обидеть охотника?

После недолгих колебаний Надя надела ожерелье себе на шею. И тут же все мвале разразились радостными криками.

«Что это они так радуются? — в недоумении подумала Надя. — Это что — какой-то охотничий ритуал?»

Тем временем Унгули снова поднялся со своего места, подошел к ней и с торжественным видом положил руку ей на голову. Надя стояла в растерянности, не зная, что она должна делать, а все мвале, и в первую очередь Унгули, явно чего-то от нее ждали.