Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин

«Знающий людей разумен. Знающий себя просвещен. Побеждающий людей силен. Побеждающий самого себя могуществен».

Ты не способен победить даже храмовую пыль, ходячая тряпка! Что сказал бы отец этого ничтожного лоботряса? Как можно выделять всю Ци вовне разом, да еще и думать о небесных кренделях вместо четких образов? Твоя Небесная Дорога ведет в тюремную яму для уличного сброда! Твой фэн-шуй не волны и ветер, а струя на снегу да кислая отрыжка…

— Достаточно! — Прервал ее Саргон и вздохнул. То ли девочка талантлива сверх всякой меры, то ли его объяснения очень удачно наложились на крупицы истины болтливой тени, но она за следующий час научилась худо-бедно выделять Ци на поверхность тела, а также понемногу тянуть ее из печени.

Более того! Оказалось, ее «друзья» могут служить как батарейками, то есть накапливать некий заряд Ци, так и точкой приложения. То есть проводить через свое нематериальное тело ее энергию. Последний прием им даже удалось проверить экспериментально, прежде чем зычный голос Акургаля не начал наводить шороху среди заспанных новобранцев.

Айра подала часть энергии в ближайшую тень. С непривычки, она вбухала большую часть резерва, отчетливо побледнела и едва не упала. Пришлось спешно подхватывать элами на руки. Невольница мягко вздохнула, доверительно прижалась к его груди и устало прикрыла глаза. Для управления тенью зрительный контакт оказался не важен.

Благодаря возросшей чувствительности, а также Ци Нингаль в глазах, Саргон мог разглядеть впереди неясную дымку. Вопреки его ожиданиям, никакой внятный человеческий образ от вливания энергии не возник. Душа По не менялась, не желала материализовываться, обретать сознание или, хотя бы, четкий образ. Тень выступала не более, чем проводником. Как хлыст в руках самого попаданца, только с идеальной совместимостью.

— Эта элами чувствует ее. Как будто держит на вытянутой руке. Третьей руке, но ей удобно, — Подтвердила невольница.

— Что ты можешь сделать? — Саргон увидел непонимание и быстро поправился, — Ты просто ее ощущаешь, или есть возможность управлять? Может быть, хочется какого-то действия или есть ощущение, что сможешь?

Он знал, о чем говорил. Похожие чувства оставались после изучения купленного за баллы навыка, совершенно нового для тела. Сейчас герменевтика виртуальности больше не могла дать ему способностей, которые он сам не изучил ранее, хотя бы на начальном уровне. Но перед заполнением Дао Обсидиана и Дао Пурпура такая возможность нередко выпадала.

Поэтому не стоило считать себя особенным: вполне вероятно, такая механика имелась и у местных. Например, в виде таланта, семейного наследия или какой-нибудь техники принудительного обучения. Система никогда не делала ничего, что противоречило логике или магической традиции нового мира.

— Эта Айра может… — Неуверенно сказала она, — Может… Только вырвать Ци обратно. Она чувствует, это даст много сил. Три раза по столько, сколько отдала. Но друг уйдет навсегда.

«Ага. Полезно, но пока не стоит этим разбрасываться. Гм, а если поступить как в игре?»

— Ты знаешь, кто такие кукольники? Нет, откуда… Ладно, попробуем по-другому, — Он приобнял ее за плечи, отстранил от себя, вызвав разочарованный вздох. А затем зашел элами за спину, взял ее за кисти рук, помотал ими из стороны в сторону.

— Видишь, я тобой управляю…

— Хозяин, эта глупая… старательная рабыня поняла! — Она восхищенно покачала головой, удивляясь простоте и изящности решения. Сосредоточилась, прикрыла глаза, вытянула руки вперед. Так прошло несколько минут без особых изменений. Пока из-за двери не раздался командный рык пополам с грохотом падающего тела.

Элами вздрогнула, дернулась всем телом. А затем из едва заметного марева вдруг вырвался шар из Ци. Очень похожий на тот, который пускал в Саргона Цзяо.

Попаданец легко отбил летящий в саму же Айру шарик. Слишком жидкая, неоформленная концентрация Ци. Вот только он не мог даже так. Вернее, никогда не пробовал за ненадобностью. Но сам факт!

Невольница сначала испуганно вскинулась, принялась извиняться. А затем заулыбалась похвале, когда Саргон сумел ее успокоить. После чего принялся ненавязчиво расспрашивать. Оказалось, Айра слишком глубоко залезла в управление, почуяла угрозу от внезапных криков десятника в глубине казармы, после чего руки сами собой сложились в некую мудру, а энергия пошла по строго определенной формации.

— А сама, лично, ты так сможешь? — С интересом спросил попаданец.

Вопрос отнюдь не праздный: Айра сама говорила — тени рано или поздно исчезают. А вот если она сможет выучивать их конструкты, после чего развоплощать ненужную больше сущность для призыва нового «друга»… Только полная случайность появления душ, а также их разброс в навыках и общая деградация когда-то жившей личности не давали записать личное умение элами в разряд узаконенного читерства.

— Нет. Не так сразу, — Поправилась невольница, — Эта Айра слишком… Слабая. Ци как дымок, а нужна хотя бы водичка. И стебельки внутри такую водичку не выдержат.

— Ага. А вербальная активация… В смысле, как называется техника?

— Грязная Борода сказал: «Пурпурный котел: зарождение огня», — Послушно ответила Айра.

— Ясно. Ладно, беги давай, а то десятника kondrashka хватит, если он увидит твои тренировки.

— Будет исполнено, хозяин, — Она еще раз прижалась к нему напоследок, после чего шмыгнула со внутреннего двора наружу через небольшое окошко наверху. Воистину кошачья ловкость.

— Ты опять тренируешься с утра не срамши? — Пробурчал Акургаль спустя пару минут после ухода невольницы.

Его кудлатая голова в проеме двери недовольно сморщилась, когда заметила внутри мальчишку. Несмотря на извинения Саргона, он так и не простил последнего за устроенное издевательство. Лишь, скрепя сердце, признал его правоту. Но холодность между ними не ушла и уходить не спешила. К искренней грусти попаданца.

Впрочем, на их совместной работе это особо не сказалось. Десятник постфактум поддержал все его решения и вел строго оговоренную линию поведения. Не наедине, и не внутри Первого Отряда, но перед остальными людьми.

Не стал рушить уже построенный сценарий, когда они вдвоем забежали в Центральную Казарму. Стоило проверить новых знакомцев для более точного понимания обстановки, а также дополнения вчерашних приказов. Поэтому они и вышли в такую рань, спустя какой-то час после побудки.

Остальных новобранцев брать не стали — оставили в казарме для рутинной тренировки. Никакой особой подлянки Первый Отряд не ждал, поэтому десятник со своим подопечным могли слегка расслабить свою паранойю. Каким бы сильным и харизматичным ни казался Старший, исправить ситуацию за одну ночь не смог бы никакой оратор, лидер или практик.

Так и произошло. Акургаля с Саргоном встречало четверо бледных десятников, а также испуганные пополам с уважительными взгляды других новобранцев. Все люди оставшихся четырех отрядов без особых проблем принесли клятву верности Первому, на что ушло еще минут сорок.

Да, толку от нее особого не было: система ее не засчитывала, Ци не отзывалась. Клятва обладала не большим эффектом, чем присяга в его прошлом мире. То есть чисто психологическим. Впрочем, даже это немало. Ритуалы на то они и ритуалы, чтобы закреплять изменения, делать их свершившимся фактом для человеческой психики. Прохождение очередной вехи.

Именно поэтому стоит серьезно отмечать совершеннолетие или фундаментальные жизненные повороты. Иначе жизнь превратиться в череду похожих друг на друга дней, а инфантилизм начнет расти с каждым годом. Обряды инициации у первобытных народов возникли далеко не на пустом месте.

Цзяо обнаружился в подвале в цепях. Вопреки ожиданиям, он не стал буянить, бросаться на своих пленителей, кричать оскорбления. Он всего лишь притворился спящим. Саргон решил не трогать его: голое тело в одинокой, мрачной, пустой комнате без намека на кровать или хотя бы одеяло, вонь от испражнений, которые узник оставлял прямо внутри узилища, синяя от побоев спина, потеки крови на затылке, шее и воротнике, окровавленный колтун на голове.

Все это вызывало жалость, но ее попаданец старательно давил. Понимал: конкретно этот товарищ вцепится ему в глотку при первой же возможности.

Они так и ушли обратно без беседы со Старшим. Впрочем, раны выглядели достаточно серьезно, чтобы он реально не мог говорить или говорил с трудом. Как минимум, из-за разбитых губ, выбитых зубов и сломанных ребер. Да и спрашивать его о чем-нибудь Саргон не хотел. Ему оказалось достаточно того положения, в котором они его застали.