Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага - Валерий Сафонов

Пройдя тридцать километров по глубокому снегу, после тщательной разведки мост на железнодорожной магистрали Москва—Брянск южнее станции Зикеево восьмикилограммовой миной подорвала группа в основном из партизан отряда «Митя» под командованием бывшего проводника международного экспресса Харбин—Негорелое Петра Лопатина. Война застала этот экспресс в Москве, и почти вся бригада проводников, большей частью уроженцев Белоруссии, добровольно вступила в ОМСБОН — Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР, а оттуда уже попала в отряд «Митя».

Мост был взорван очень квалифицированно — он обрушился не целиком, левая его часть с исковерканными плетьми рельсов зависла в воздухе. Это крайне затруднило его последующее восстановление. Прежде чем приступать к ремонтным работам, немцы должны были демонтировать эту зависшую часть моста, а это драгоценное лишнее время.

Следовавший к Брянску воинский эшелон вынужден был разгрузиться в Зикеево.

На самой станции в это время шла большая пьянка по поводу пресвятого Рождества. Гуляли офицеры местного гарнизона и их гости, тоже офицеры, специально с этой целью приехавшие из Жиздры. К ним присоединилась большая группа офицеров из застрявшего эшелона.

В разгар веселья на станцию ворвалась группа партизан и забросала помещение ресторана ручными гранатами. Затем партизаны прошлись пулеметными и автоматными очередями по вагонам, в которых, естественно, пили оставшиеся в них солдаты. Не дав уцелевшим немцам опомниться, партизаны захватили, сколько могли унести, трофейного оружия и скрылись.

Под утро советские самолеты успешно бомбили зикеевскую пробку. При бомбардировке только в здании одной из местных школ было убито около семидесяти разместившихся в ней немецких солдат и офицеров.

Самые трудные испытания выпали на долю семидесяти партизан, которые под командованием Георгия Кулакова и Михаила Сиповича на двенадцати санях отправились к станции Киров. Им пришлось преодолеть пятьдесят километров в сильный мороз. Из продовольствия у них была только мороженая конина.

С самого начала рейда выяснилось, что главным препятствием оказался вовсе не сорокаградусный мороз, а глубокий, местами более чем метровый плотный снег. Выручили могучие бельгийские лошади, тяжеловесы першероны, доставшиеся партизанам в качестве трофеев. Они пробивали дорогу санному обозу.

В районе Людинова партизаны натолкнулись на группу немцев, произошла короткая стычка. Чтобы не ввязываться в ненужный бой (на выстрелы к противнику могло подоспеть подкрепление), партизаны обошли немцев по замерзшему людиновскому озеру и устремились дальше. Чтобы дать отдых лошадям, да и самим обогреться, решили сделать короткую остановку в глухой лесной деревушке Шепиловке. Когда подходили к ее околице, головной дозор под командованием людиновского партизана Василия Копырина заметил и задержал подозрительного человека. При обыске у него обнаружили подвешенный на шнурке к шее русский наган и… донесение со списком крестьян, помогающим партизанам, в людиновскую полицию. После короткого допроса вражеского агента расстреляли. С наступлением темноты боевая группа двинулась дальше, к намеченному для диверсии пункту магистрали Киров—Рославль в районе станции Бетлица, примерно в двадцати пяти километрах от Кирова.

Расположившись на железнодорожном полотне, партизаны заложили под рельсы четыре мины с натяжными шнурами длиной по 60–80 метров. Установили мины расчетливо, с целью достигнуть максимального взрывного эффекта: две под паровоз, одну под предполагаемую середину состава и одну в хвост.

Через час со стороны Кирова показалась разведывательная мотодрезина, ее пропустили беспрепятственно.

Работать нужно было быстро и сноровисто, соблюдая все меры боевого охранения — немецкие гарнизоны располагались совсем неподалеку.

Наконец появился эшелон смешанного состава — и с живой силой, и с техникой, следовавший, как уже было ранее сказано, на Восточный фронт из Франции. По общей команде все четыре мины были взорваны практически одновременно, после чего на искореженные вагоны обрушился еще и интенсивный пулеметный и автоматный огонь. Потом звуки стрельбы перекрыл гром рвущихся в вагонах боеприпасов.

Когда с эшелоном было покончено, партизаны с обеих сторон пути установили две электромагнитные мины. На одной из них вскоре подорвалась уже знакомая партизанам разведывательная мотодрезина.

А утром советская авиация уже успешно бомбила железнодорожные станции Рославль, Киров и Фаянсовая.

На станцию Судимир, расположенную между Зикеево и Брянском, Медведев направил настоящую ударную группу — свыше ста партизан из трех отрядов. На этой станции тоже застрял воинский состав — партизаны разгромили его, забросав гранатами и прострочив пулеметными и автоматными очередями.

Примечательно, что, пытаясь скрыть от населения успех партизанской операции под Бетлицей, немцы распространили по округе слух, что, дескать, в этом месте произошло случайное столкновение двух поездов. Но шила, как известно, в мешке не утаишь. Через несколько дней жители всех окрестных городков и сел знали правду.

Во всех этих сводных боевых группах находились и партизаны людиновского отряда. Кроме того, уже вполне самостоятельно, хотя и в рамках общего плана, людиновцы подорвали мост на большаке Людиново—Жиздра и железнодорожное полотно на участке Куява—Людиново, при этом был разбит паровоз и вагон, убито три немецких солдата.

Вечером 24 декабря группа медведевцев из семи человек под командованием пришедшего в отряд из окружения старшего лейтенанта Василия Починикина совершенно спокойно — якобы везли на базар сено — проникла в Жиздру. Зная от разведки, что почти все немцы отправились в Зикеево отмечать Рождество, партизаны беспрепятственно проехали на санях через весь город и ворвались в полицейское управление. Находившихся в помещении полицейских уничтожили.

На шум примчался на великолепном рысаке в сопровождении трех полицейских сам начальник жиздринской полиции Новосельцев. Их истребили тут же, у входа в здание.

Желая выяснить, дошла ли до Зикеева весть о налете на Жиздру и поднялась ли там уже тревога, следовательно, ждать ли встречного боя, Починикин из кабинета Новосельцева позвонил его зикеевскому коллеге. Произошел следующий разговор.

— Зикеево?

— Зикеево.

— Кто у аппарата?

— Дежурный полицейский.

— Указание бургомистра Матусова получили?

— Какое указание?

— Разве вам еще не передали?