Повести о космосе (сборник) - Александр Зорич

Увы. Алкоголя на борту не оказалось.

– Сирхи всё вылакали… к–котяры… – проворчал Пес с нервным смешком.

В качестве маленького утешения инженер выбрал себе в одном из ящиков кургузый автомат с клеймом Директории Азия – усатый змеевидный дракон сонно обворачивается всем своим щуплым телом вокруг дородной пятиконечной звезды.

Кстати сказать, больше азиатского оружия в арсенале не было. Преобладали немцы, шведы и южноамериканцы.

«Но где сирхи всего этого набрали в своем богоспасаемом захолустье? – размышлял Пес, осматривая находки. – Хотя, в сущности, легко вообразить… Те же трапперы. Прилетели охотиться на капюшонов… или что здесь еще?.. А капюшоны хвать их флуггер за хвост, как позавчера вертолет. Или проще. Банальное крушение. Оружие у них почти столетней давности. Флуггеры, небось, немногим моложе… В итоге отказ реактора, машина – вдребезги, экипаж – всмятку, а оружие целехонько…»

Обследовав трюм до самого носа, Пес вернулся к лестнице.

Дальше в корму, по его представлениям, должно было располагаться котельное отделение.

И действительно, неприметная дверца–люк привела инженера в освещенный через зарешеченные узкие оконца отсек с примитивной сирхской машинерией.

Сквозь слезящийся от умиления прищур Пес глядел на коленчатые трубы, шатуны, кривошипы, на закопченные топки.

Чем это отличается от земных паровых машин семисотлетней давности, он понять не мог. Более того, чем дольше он рассматривал чудо–технику, тем сильнее крепла в нем уверенность, что слухи о получении сирхами некоторых земных ретротехнологий из рук давно запрещенной североамериканской секты просперитов не лишены оснований…

«А чем они, интересно, всё это дело кормят? – спросил себя Пес. –Неужто угольком?»

Ответ – в виде высоких поленниц с дровами – отыскался довольно быстро.

Правда, дрова оказались совсем сырыми – створки бункеровочного люка были распахнуты настежь, а в козырьке надстройки над ним зияли изрядные дыры. Стало быть, ливни постарались.

Конечно, Песу хотелось знать, работает ли паровая машина. Но выяснить это доподлинно можно было лишь располагая сухим топливом и, между прочим, пресной водой в баках питания котлов.

Пресную воду можно было на худой конец заменить и морской. Пусть и с катастрофическими в итоге последствиями, но – можно. А вот сухие дрова заменить было нечем.

«Придется сушить.»

Следует заметить, у инженера не было никаких особенных планов на этот курьезный пароход. Даже если машины работают, куда и как на нем плыть? Ведь судно крепко сидит на рифе…

Песа влекла деятельность как таковая. Деятельность как противоположность безделью, которым он успел смертельно пресытиться за проведенные в открытом море дни.

Инженер набрал дров, не слишком много для первого раза, чтобы не рухнул хлипкого вида трап, и полез наверх. С облегчением свалил дрова на полуюте. Бросил рассеянный взгляд в сторону моря. Что там капюшоны?

Капюшоны были на месте.

Пес помахал им рукой. Те ответили.

– Чего вы ждете, друзья мои? – недоумевал Пес.

Итак, пан Станислав принялся таскать охапки дров и раскладывать их на корме. А когда весь ют оказался заполнен, задействовал крышу надстройки.

Затем он от души отобедал, устроившись на тюфячках кают–компании. Потом сгустились сумерки и Пес заснул счастливым сном ребенка, обнаружившего под нарядной новогодней елкой действующую модель старинного парохода.

Пес проснулся необычайно рано, на рассвете.

Солнце еще не успело выбраться из–за горизонта. Было свежо и тихо.

Пес энергично растер припухшие со сна щеки ладонями и вышел из кают–компании. Спать на сирхских тюфячках оказалось довольно удобно, по крайней мере, во много крат удобнее, чем на колючем мху острова–гнезда. Потянулся. Сладко зевнул.

Опершись о борт броненосца, он глянул вниз.

Был отлив. Вода обнажила верхи рифа, образовав своего рода Финляндию в миниатюре. Роль суши выполняли макушки коралловых образований, складывающиеся в причудливые узоры. А в роли пресловутых десяти тысяч финляндских озер выступали лужицы и крошечные лагуны в лунках и углублениях между кораллами. В них копошилась всевозможная вредная мелюзга.

Проследовав вялым взглядом вдоль этой Суоми, Пес обнаружил, что ее край почти вплотную примыкает к берегу.

Стоит перейти вброд или в крайнем случае переплыть неширокую протоку, отделяющую риф от земли, и окажешься на континенте.

Вдруг Песу стало обидно – он давным–давно на Фелиции, а еще не сделал по суше ни одного шага.

«Нужно срочно исправить это досадное упущение!»

Позабыв про завтрак, он обулся и, прихватив для уверенности китайский автомат, спустился в трюм. Подобрался к длинной пробоине по левому борту, выглянул из нее и удостоверился, что при должной физической сноровке (а она у Песа была) можно покинуть пароход, не прибегая даже к помощи веревки.

Что он и сделал.

И вот уже захрустели под рифленой подошвой инженерского ботинка пустые крабьи панцири и бесчисленные раковины.

Он вышел из тени корабельного корпуса. Лучи восходящего солнца позолотили далекий пляж, усыпанный пегими валунами. Он показался инженеру таким желанным!

Но не тут–то было.

Пан Станислав не сделал и трех шагов – желтое щупальце капюшона, вынырнувшее из–за броненосца, загородило ему дорогу.

Его поставленный вертикально кончик предупредительно покачивался.

– А я думал, вы спите… – пробормотал Пес. – А вы не спите…

Он попробовал обойти щупальце.

Без толку – щупальце с мягкой непреклонностью сдвинулось вместе с ним.

– Ладно… Вашу мысль я понял. Больше с броненосца ни ногой.

И, вздохнув, Пес принялся карабкаться назад, в пробоину.

«Раз на берег не получается, буду развлекаться здесь…» – постановил Пес, молодцевато расхаживая по палубе.

А что может быть лучшим развлечением для мужчины, нежели возня с оружием?

Первым делом Пес взлетел на крышу надстройки и осмотрел флуггерную лазерпушку, которая, по замыслу сирхов, олицетворяла главный калибр корабля.

Ирония судьбы заключалась в том, что величавая, старательно водруженная сирхами на капитальный самодельный станок пушка не могла поджарить даже воробья.

Она вообще не работала.

И то сказать, на борту флуггера такие пушки обслуживаются сложнейшей энергосистемой, запитываемой от бортового термоядерного реактора. От чего запитывать ее на пароходе? От огней Святого Эльма?

Вспомнив об огнях Святого Эльма, которые, как известно, загораются на клотике топ–мачты, Пес задрал голову и поглядел на родную мачту броненосца, увенчанную хлипкой наблюдательной площадкой. Такую площадку любой заправский морской волк, конечно же, величает марсом.

Туда инженер прежде не забирался. Почему бы не забраться сейчас?

Опасливо прислушиваясь – выдержит ли деревянный скоб–трап, ведь сирхи значительно легче людей, да вдобавок, как и земные коты, не слишком чувствительны к падениям с высоты – Пес вскарабкался на марс.

Оттуда открывался захватывающий вид.

Фрезерованное округлыми лагунами побережье.

Прямо по курсу коричневые, покатые горы сошлись на водопой и тянут, тянут к воде свои мощные выи…

И не менее полусотни капюшонов при трех десятках плотов–грассбергов по правому борту корабля.

Опираясь о перильца марса, Пес закричал:

– Э–ге–гей, хвостатые! Много же вас, оказывается…

Капюшоны сосредоточенно возились вблизи рифа. У Песа сложилось ощущение, что они чего–то ждут. Может быть, от него. Может быть, вообще… Какой–то особой погоды?.. Или, допустим, редкого небесного явления?..

Любование пейзажами быстро наскучило прагматику–Песу и он спустился. Отправился на бак, разбираться с теми штуковинами, которые он давеча обозначил для себя как фальконеты.

Это были весьма примитивные орудия калибром в пару дюймов, из которых явно предполагалось стрелять ядрами либо мелкой картечью.

Пес поискал глазами что–нибудь похожее на кранцы и обнаружил несколько плетеных корзин с крышками, прилепившихся к фальшборту. Там его дожидались каменные ядра, каждое размером с небольшое яблоко, картузы с порохом, начисто, впрочем, отсыревшим, и сопутствующая канонирская принадлежность: пыжи, шуфлы, запалы.

Конечно, Пес не отказался бы пальнуть из музейного вида фальконета. Увы, без пороха это было невозможно, а экспериментировать с «жидким порохом» земного производства Пес не рискнул – можно ведь и без головы остаться… Однако желание выстрелить хоть из чего уже овладело праздной душой пана Станислава.

Он почти бегом переместился на корму, к автоматическому гранатомету.

В отличие от флуггерной лазерпушки это было обычное пехотное оружие.

Пес не имел практики обращения с подобными. Полных два часа, благо время у него было, он потратил на изучение, разборку и чистку убийственно запущенного агрегата.