Возвышение рода - Сергей Баранников

Покровский ехал молча, и мне казалось, что он внимательно рассматривает дорогу, но потом Федор все-таки выдал свою точку зрения:

— Знаешь, обычно приходилось выбирать на чьей ты стороне — за народ, или за князя. Пожалуй, впервые за сотни лет со времен Смутного времени в Великом княжестве появился человек, который позволил быть и за народ, и за князя. Именно поэтому за Рыминым пошли сотни одаренных и десятки тысяч простолюдинов. Ты же видишь, несмотря на постоянные угрозы и сложности, жизнь у людей налаживается.

Листьева вообще молчала. Катя до сих пор находилась под впечатлением от поездки к Великому князю и тому, как мы с ним общались. Кажется, она даже смотрела на меня как-то иначе, словно перед ней был не ее бывший одногруппник Мишка Гущин, а, по меньшей мере, княжий перст.

Границу мы пересекли без особых происшествий и уже к вечеру следующего дня приехали в Гнезно. По дороге мы составляли план как провернуть наши планы, но на месте мы поняли, что ничего не выйдет. Дворец в Гнезно был поистине огромен, и попасть туда было очень сложно. После нескольких безуспешных попыток пришлось вернуться в гостиницу и взяться за разработку нового плана.

Пробираться во дворец решили вечером следующего дня, когда Ягеллоны проводили званый ужин для знати. Приглашен был и посол от Великого княжества, и вот его помощь пришлась очень кстати.

— Нет, нет, нет и еще раз нет! — Ливадин замахал руками и наотрез отказался помогать, когда мы озвучили ему нашу идею.

— Василий Кириллович, надо.

— Вы хоть понимаете, что своими действиями можете нарушить те хрупкие взаимоотношения, которые установились между нашими государствами? Любой неверный шаг, любое оброненное вскользь слово…

— Позвольте, а с каких пор Великое княжество так трясется перед соседями, что боится ненароком нарушить мир? Вам не кажется, что вы слишком мягко стелите и позволяете вытирать о себя ноги? С такими людьми и государствами не считаются. Василий Кириллович, их мнение просто игнорируют. А я уверен, что Великий князь придерживается совсем иных взглядов. Государство должны уважать и прислушиваться.

— Вы же понимаете какая сейчас нестабильная обстановка в Европе? Любая искра может спровоцировать неожиданные последствия! И будет лучше, если мы останемся в стороне…

— Верно. Пожар может вспыхнуть в любой момент, но мы не должны забиться в угол и дрожать от страха. Мы должны показать, что можем дать отпор, если потребуется, и не боимся защищать свои интересы. Не мне вас учить, Василий Кириллович. Так что наша проблема должна быть решена с вашей помощью. Поверьте, я смогу убедить Ядвигу, что конфликт с Великим княжеством не входит в ее интересы.

— Но правитель Польши — Станислав!

— Надолго ли? — я посмотрел на Ливадина, и тот весь сжался, будто подозревая что-то неладное. — Пройдет пару лет, и на престол объединенного королевства Польского и Литовского взойдет муж Ядвиги, а не мне вам рассказывать какое влияние имеют на своих мужей сильные духом женщины.

Ливадин нахмурился, но молчал. Казалось, он переваривает произнесенные мной слова. Наконец, он смекнул, что ничего плохого не произойдет, если он окажет нам небольшую помощь.

— Что же, если вы мне пообещаете, что не сделаете ничего такого, что бы могло испортить авторитет Великого княжества, я возьму вас на званый ужин.

В срочном порядке пришлось пробежать по магазинам и обновить гардероб. Оставалась проблема только с Егором, который мог повести себя как угодно, поэтому мы решили, что Листьева будет держать его под руку и внимательно следить, чтобы он не выбрался. А вот нам с Покровским придется идти следом за ними, чтобы не попадаться на глаза Паневину. Мы даже придумали идею, что отгоним машину Ливадина и только после этого подтянемся во дворец.

Посол сработал четко по плану, и наши имена были в списке приглашенных. Удивительно, что никто не удивился моей фамилии в списке. Не заметили, или просто сделали вид? Не хотелось лезть в пасть ко льву, но иного пути не оставалось.

— Федор, работаем по плану!

Я толкнул Покровского в бок и указал на герцога Щецинского, который прогуливался по лужайке в гордом одиночестве. Это был старый воин, который уже вышел на заслуженный отдых, но продолжал консультировать Станислава в военных вопросах. Он неровно дышал к Ядвиге и очень оскорбился, когда получил отказ. До последнего был риск, что он не приедет и нам не удастся разыграть заготовленную схему, но Щецинский не упустил возможности снова увидеть объект своего вожделения.

Сёмен направился выполнять особое задание, а я поднялся наверх, в комнату отдыха, где меня уже ждали Катя с Егором.

— Пан изволит выпить? — тут же поинтересовался слуга, когда мой взгляд остановился на нем.

— Не совсем. Я хочу, чтобы вы передали записку принцессе Ядвиге.

Глава 15

Одной проблемой меньше

А теперь начиналось самое интересное. Если все пойдет по плану, Ядвига попытается скрыться в доме. Главное, чтобы за ней не увязалась стража, иначе поговорить с ней без свидетелей не выйдет. В наши планы не входили лишние жертвы, поэтому желательно, чтобы она была одна.

Успеет ли Покровский выполнить свою часть плана, прежде чем записка будет передана принцессе? Я отогнал волнение и направился в дом.

Через пару минут в коридоре послышались быстрые шаги. К счастью, кто бы там ни был, он был один. Я находился в комнате напротив и должен был избавиться от всех лишних людей, которые могли прийти с Ядвигой.

Дверь отворилась без стука, а потом послышался недовольный голос принцессы:

— Вы кто такие?

Все, пора действовать. Я вышел из своего укрытия, толкнул девушку внутрь комнаты и прикрыл за собой дверь. Егор лежал привязанный на кровати с кляпом во рту, чтобы не поднять шум, Катя сидела рядом с ним и сверлила Ядвигу ненавистным взглядом, а Федор стоял у окна. Покровский! Если он здесь, а по коридору не мчится вооруженная охрана, значит он сработал чисто и часть нашего плана прошла успешно. Ну и Федя, не зря Серпухов взял его в свой элитный отряд!

— Соскучилась? — услышав мои слова, Ядвига вздрогнула и повернулась ко мне.

— Вот как, я должна была догадаться. Как ты сюда пробрался? Ты ведь понимаешь, что это международный скандал?

Ясно. Оказавшись загнанной в угол, Ядвига сразу перешла в наступление.

— Ты хотела передать мне привет и теплейшие пожелания, — я кивнул на Паневина. — Вот я и решил заглянуть к тебе с ответным визитом.

— Догадался, значит, — Ядвига сощурилась и замолчала.

— Догадался. Хотя ты заставила меня хорошенько подумать.

— Что, так много врагов нажил себе, Гущин?

— Нет, не ожидал такого от тебя, — Ядвига удивленно посмотрела на меня. — Кажется, ты была благодарна за спасение жизни, даже была помолвлена с кем-то, а тут от тебя такая выходка. Не к лицу польской принцессе такое поведение…

— Без тебя разберусь, ясно? — огрызнулась девушка. — Это все ты виноват. После той поездки в Ростов все пошло наперекосяк. Отец со своими планами срочно женить меня, женихи… Гущин, ты вот можешь понять, что все они не такие как ты? Я устала слушать эти рассказы о великой стране, которую они создадут, хотя даже не понимают как в ней все устроено. Каждый из этих женишков мнит себя едва ли не будущим повелителем мира, а на деле…

Ядвига замолчала и закусила губу.

— А я здесь причем?

— Потому что ты не такой! В тебе нет этого бахвальства и слепой уверенности в собственном великолепии, но силы и знаний не меньше, чем у принцев! За тобой хочется идти, хочется находиться рядом… А ты посмел меня отвергнуть, еще и строишь свою счастливую жизнь.

— И правда, негодяй ты, Миша, — неожиданно поддержала девушку Листьева. — Как ты можешь жить счастливо, пока принцесса тут сохнет? Вместо того, чтобы разобраться в собственной жизни, она пытается разрушить твою, а еще лезет в нашу жизнь с Егором! Отменяй свой контроль, пока я тебе голову не оторвала! Заодно и все твои проблемы мигом решатся.

— А что, если я не захочу отменять контроль? — на лице девушки появилась хитрая улыбка.

— Ты ведь сама знаешь, что тогда останется только один способ снять контроль — убить тебя.

— А кишка не тонка, Гущин? — Ядвига поднялась со стула и посмотрела мне в глаза. — Неужели ради одного человека, пусть он хоть трижды твой друг, ты спровоцируешь войну не только с Польшей, но и с Литвой? Мой жених не простит тебе моего убийства.

— А кто тебе сказал, что меня признают виновным? Видишь ли, с нашей последней