Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова

Парализованная нога постепенно вернулась в прежнее состояние лишь в начале 1732 года. Анна-Констанция вновь попыталась наладить тайную передачу писем из заключения, но бдительные стражники почувствовали что-то неладное. Опять последовали обыски и допросы прислуги и стражников. В результате челяди графини было запрещено покидать крепость, и даже в часовне крепости во время церковной службы их сажали на особые места в сторонке, дабы они не имели возможности перекинуться хоть единым словом с членами семьи, друзьями или знакомыми. Парой дней позднее четыре человека из прислуги уволились. По просьбе коменданта Боблика из Дрездена прислали двух женщин, изъявивших согласие поступить на их места за огромные деньги, более двадцати талеров. Им было запрещено разговаривать с графиней, так что она еще долго не могла узнать о той суматохе, которая царила в высших кругах Дрездена и Варшавы: король был тяжело болен. Его терзали боли в желудке, пропал аппетит, на ногах открылись незаживающие раны, сделавшие ходьбу невозможной, регулярно его величество одолевали приступы слабости или обмороки. Врачи созывали консилиум за консилиумом, но причина этого состояния — сахарный диабет — все еще была им неведома.

Вдовство в темнице

В начале 1733 года, невзирая на настояния докторов, Август решил отправиться в Варшаву. Тяжелое зимнее путешествие буквальным образом доконало короля, и 1 февраля 1733 года он скончался. Тело его похоронили в усыпальнице польских королей в Кракове, а сердце в серебряном сосуде поместили в католической дворцовой церкви в Дрездене. Как уверяют экскурсоводы, когда мимо проходит молодая хорошенькая женщина, оно начинает биться.

Новость о смерти короля дошла до отдаленного Штолпена только через неделю. Графиня сидела у окна и вышивала, когда 8 февраля от городской церкви поплыл заупокойный колокольный звон, продолжавшийся целый час. Анна-Констанция призвала к себе Боблика и стала выспрашивать его, смерть какой же важной персоны почтил таким звоном местный клир. Комендант прикинулся незнающим, и прошло шесть недель, прежде чем она узнала эту потрясающую новость. Каждодневно между одиннадцатью и двенадцатью часами колокол издавал меланхоличный звон, пробуждавший в Констанции мрачные догадки. Когда же ей удалось узнать, что умер Август, она заплакала, пару часов недвижно просидела в кресле, а затем приказала служанке:

— Мой муж умер. Теперь я вдова и отныне буду носить только траур. Принесите мои черные платья.

Теперь она пребывала в твердой уверенности, что ее заключению должен наступить конец, и с нетерпением ожидала вести об окончании своих мучений. Но время шло, а никаких новостей не поступало.

В Саксонии на трон вступил кронпринц, отныне именовавшийся Фридрихом-Августом II. С первого же дня его правления стало ясно, что время официальных любовниц, супружеских измен и попоек миновало. Новый курфюрст был преданным поклонником изящных искусств и предпочитал наслаждаться ими в кругу своей неуклонно растущей семьи.

Изменилось и его отношение к своим сводным сестрам и братьям. Он приблизил их к себе и, насколько это было в его власти, содействовал их процветанию. Особенно близок оказался к нему Фридрих-Август фон Козель, обаятельный и неглупый молодой человек, избравший себе военную карьеру и весьма любимый всеми при дворе. Он попытался просить курфюрста об освобождении матери, но тот доверительно поведал ему, что его руки связаны обещанием покойному отцу не выпускать графиню из заключения. Только 4 декабря дети графини фон Козель получили разрешение навестить ее в Штолпене.

Брат и сестра были неприятно поражены жалкими условиями, в которых содержалась их мать, но прошли еще годы, прежде чем они смогли добиться постепенных небольших улучшений в них. Анна-Констанция даже попросила их приезжать не вдвоем, а поодиночке, поскольку у нее не было даже достаточно посуды, чтобы накрыть стол для угощения. Правда, сын редко навещал ее, ибо был вынужден отправиться на Войну за польское наследство (1733-35).

Как известно, король в Польше должен быть избран дворянами, и на политической сцене вновь в качестве кандидата появился Станислав Лещинский, теперь тесть французского короля, уверенно опиравшийся на его поддержку. На сторону молодого саксонского курфюрста встали Австрия и Россия. Фридрих-Август пошел по знакомой дорожке, проторенной покойным отцом, покупая поддержку магнатов, которые отдавали соответствующие приказы шляхте. 11 сентября 1733 года часть польских дворян избрала королем Лещинского, другая часть 24 сентября — Фридриха-Августа. Началась Война за польское наследство, в которой приняли участие все четыре побочных сына Августа Сильного, причем граф Мориц Саксонский — на стороне вражеской коалиции. В конце концов трон остался за саксонцем, коронованным под именем Августа III. Королем он был неважным, большую часть времени проводил в Дрездене, почти не занимаясь государственными делами, а возложив их на своего фаворита, первого министра, графа Генриха Брюля, отъявленного казнокрада. Все свое время набожный Август делил между охотой, театром, картинной галереей и всяческими придворными увеселениями.

Время в Штолпене тянулось медленно. Анна-Констанция много времени уделяла чтению. Любопытно, что, по одним источникам, она обратила свое сердце к Богу и погрузилась в доскональное изучение Библии. Надо сказать, что графиня была стойко привержена лютеранской вере. Известно, что она выступала категорически против перехода кронпринца в католичество; когда после появления на свет дочери графиня находилась при смерти, то оставила завещание, согласно которому новорожденная Августа-Констанция должна была быть отдана на воспитание своей бабушке. «После смерти последней опекунам должно обратить особенное внимание на религию и не помещать дочери туда, где бы молодая графиня могла забыть ее; а если бы ее рвение ослабело или исчезло, ее надлежит отдать в лютеранское воспитательное учреждение».

По другим же источникам, Анна-Констанция основательно занялась изучением каббалы и иудаизма, книгами ее снабжали знакомые евреи, и у нее их набралось довольно много. Она также возилась в собственном огородике или в хорошую погоду просто сидела там.

В 1736 году пришла печальная новость: в возрасте восьмидесяти восьми лет скончалась ее мать, Анна-Маргарете фон Брокдорф. Графиня заклинала коменданта Боблика отпустить ее на похороны, но тот остался непреклонен и не дал своего разрешения. Покойная завещала имение Депенау дочери, и брату Кристиану- Детлефу надлежало выплатить графине ее часть, но он наотрез отказался и настолько упорствовал в исполнении воли покойной матери, что управляющий состоянием Анны-Констанции был вынужден прибегнуть к возбуждению судебного процесса против нерадивого наследника. Процесс затянулся на несколько лет и прервался только со смертью ответчика, последовавшей в 1744 году. Имение целиком отошло графине, которая, в свою очередь, завещала его сыну. Фридрих-Август фон Козель, сделавший блестящую карьеру при дворе сводного брата, не