Водные духи клятв - Нобору Ямагути

- У тех, кто ожил, нет собственной воли. Они обязаны подчиняться владельцу Кольца.

"Это - действительно дьявольское изобретение, оживлять мертвых... отвратительная сила", - продолжала бормотать Кирхе. Казалось, она что-то вспомнила, но невозможно было понять, что именно.

Сайто решительно кивнул и повернулся к духу воды.

- Я понял, пожалуйста, остановите наводнение, а я гарантирую, что верну Кольцо.

Дух воды покрылся рябью.

- Я верю, если ты сможешь вернуть Кольцо, я больше не стану поднимать уровень воды.

- Когда я должен вернуть его вам?

На этот раз дух воды забурлил и задрожал.

- До конца твоей жизни, иначе договор отменяется.

- Вы согласны ждать так долго?

"Мне все равно, для меня завтра не отличается от далекого будущего", - произнеся это, дух воды собрался вернуться в глубины озера.

В это мгновение Табита позвала его:

- Пожалуйста, подождите.

Все с удивлением уставились на нее. Хотя все это время Табита была с ними, ее голос они услышали в первый раз.

- Дух воды, я бы хотела спросить у вас кое-что.

- Что ты хочешь узнать?

- Мы люди, всегда называли вас "духом клятв", я хотела бы знать, почему?

"Смертная, мое и ваше бытие кардинально различаются. Я не могу точно понять твой вопрос, но могу предположить. Мое бытие само по себе - причина для этого имени. У меня нет постоянной формы, но я то, что никогда не изменится. Для бесчисленных поколений я всегда был здесь, в воде", - сказал, вибрируя, дух.

Его голос эхом разнесся в воздухе.

- Вот оно что, поскольку вы вечно неизменны, вы всегда будете хранить наши надежды.

Табита кивнула и закрыла глаза. Интересно, кому она дала клятву? Кирхе мягко положила руку ей на плечо.

Монморанси, увидев такое поведение Табиты, сразу же толкнула Гиша.

- Что?

- Ты тоже принеси клятву. Быстро.

- Какую клятву?

- Для чего я сделала любовный эликсир, как ты думаешь?

- М-м-м! Аа... Я клянусь, что с этого момента Монморанси будет для меня превыше всех остальных...

Но та снова пихнула Гиша.

- Ой... А-а-а...! Правда, клянусь!

- Я не хочу делить это с другими, я хочу быть единственной. Поклянись любить только меня!

Гиш с таким трудом выдавил из себя эти грустные слова, что большинство людей с трудом бы в них поверили.

- Я клянусь...

Луиза потянула Сайто за рукав, ее глаза пристально смотрели на него снизу вверх.

- Ты тоже... поклянись мне.

Мальчик посмотрел в ее лицо. Сегодня он должен был сказать "Прощай" этой Луизе, и он не мог не чувствовать себя несколько одиноко. Хотя она была такой только потому, что выпила любовный эликсир, но зато сколько раз она сказала ему, что любит.

Но Сайто предпочитал настоящую Луизу. Несмотря на то, что она избивала его и относилась как к собаке, он думал, что настоящая лучше.

- Ты не готов поклясться мне? Ты не любишь меня?

Глаза Луизы наполнились слезами.

- Прости... я не могу дать тебе клятву... Я не могу обещать тебе, пока ты такая.

Когда Сайто сказала это, она заревела, и он нежно погладил ее по голове.

Глава 8: Иллюзия воссоединения

В своей кровати почти обнаженная лежала Генриетта. На ней была надета только тонкая ночная сорочка. Комната, в которой она находилась, когда-то принадлежала ее отцу - умершему Королю, поэтому, став Королевой, Генриетта заняла ее.

Рядом с огромной, завешенной балдахином, кроватью стоял любимый стол отца. Принцесса медленно протянула руку и взяла бутылку вина. Наполнив бокал, Генриетта выпила его одним залпом. Раньше она употребляла алкоголь в небольших количествах во время еды... но после того, как она стала Королевой, количество выпиваемого возросло.

От Генриетты, которая была ничем иным, кроме как цветочным украшением правительства, ждали решений, и это беспокоило ее. Чаще всего ей приносили резолюции по уже принятым кем-то иным решениям, но, в любом случае, она была тем, кто подписывал все это. Более того, несмотря на затишье, война все еще продолжалась.

Хотя она являлась формальной правительницей, на нее были возложены многочисленные обязанности. И из-за этого постоянного напряжения она уже не могла уснуть без помощи алкоголя. Генриетте не следовало выставлять напоказ свои слабости окружающим ее придворным дамам и кавалерам, поэтому она скрытно топила свои проблемы в вине по ночам. Она еще раз налила из бутылки в бокал. "Возможно, я выпила слишком много", - вяло подумала она, несмотря на опьянение. Принцесса медленно произнесла заклинание и взмахнула жезлом над бокалом, в который наливала вино.

Из кончика жезла полилась вода, наполняя бокал. Это было заклинание для превращения обратно в жидкое состояние содержащихся в воздухе водяных паров. Простейшее заклинание магии Воды.

Жидкость хлынула через край. Возможно, из-за опьянения Принцесса не смогла правильно рассчитать количество воды. Она выпила все, что находилось в бокале.

Затем Генриетта, чьи щеки покрывал румянец, снова упала на кровать.

Напившись, она вспоминала... прекрасные дни. Сверкающие дни.

Те моменты, в которые, как ей казалось, она по-настоящему жила.

То короткое время летом, когда ей было четырнадцать.

Слова, которые она хотела услышать хотя бы раз...

"Почему ты не сказал мне их тогда?" - спросила Генриетта, закрыв лицо руками.

А теперь человека, который мог это сказать, уже нет. Нигде в этом мире.

Ей казалось, что победа в войне исцелит печаль.

Она думала, что изнурительные обязанности Королевы позволят забыть о нем.

Но Генриетта не могла забыть. Блестящие победы, хвалебные речи, крики людей, которые уважают и любят ее, называют Святой... не могут сравниться с одним словом.

Она неосознанно расплакалась. "О нет, - подумала Принцесса, - Завтра рано вставать. Переговоры с послом Германии". Для Тристейна и для самой Генриетты, желающей покончить с этой глупой войной, данная встреча была очень важна. Я не могу показаться перед послом с заплаканным лицом. Я больше никому не могу показывать свою слабость.

Она вытерла слезы. И когда снова потянулась за бокалом вина...

Раздался стук в дверь.

Кто это может быть, да еще так поздно? Опять какие-то неприятности? Как это раздражает, но я не могу это игнорировать. Возможно, Альбион снова отправил свои войска.

Генриетта натянула платье и, не вставая с кровати, спросила усталым голосом: "Ла Порт? Или это вы, Кардинал? Что могло случиться в середине ночи?"