Идеальный силовик - Сергей Самаров

Глава седьмая

1

Женщина долго рассматривала селение через окуляры бинокля. Так долго, что у нее руки должны были устать. Бинокль ведь не просто большой, он чисто внешне весьма увесистый. Видно было, как напряглись ее руки, когда поднимали бинокль к глазам. Одно это должно говорить о ее силе и выносливости. Но это же говорило и о возможном женском любопытстве, которое женщины стремятся удовлетворить через тяжелые испытания. Эта же, кажется, вообще решила уподобиться жене Лота[15]. Именно так почему-то хотелось думать старшему лейтенанту Валидову. Но он не спешил с выводами. Выводы всегда сами приходят, когда накапливается достаточное количество фактов. А у старшего лейтенанта пока фактов не было никаких, кроме предположений полковника Олега Степановича и туманных доводов экспертизы ДНК крови из лужи в прихожей подполковника Серегина. А пока не набралось фактов, которые еще предстоит тщательно искать и классифицировать, надо только наблюдать.

Руки женщины, кажется, все-таки устали, и она передала бинокль подошедшему к ней широкобородому круглолицему бандиту с многочисленными шрамами на лице. Запоминающаяся физиономия! Похоже, наглым раньше был, пер вперед, невзирая ни на что, и нарвался где-то на «растяжку», бронежилет тело защитил, а лицо досталось осколкам на растерзание. Возможно, ноги и руки тоже. Но, обычно, если человек на «растяжку» наступит, его даже бронежилет не спасет. Если досталось только лицу, да и то скорее всего на излете, на «растяжку» нарвался кто-то другой, которому собственная внешность после взрыва уже перестала быть интересной, а этому человеку повезло, он лишь пострадал, и по графе «особые приметы» в ментовском описании на розыск его уже ни с кем не спутают. Если граната под ногами разорвется и осколки в лицо угодят, они мозги начисто вышибут. Хотя Гази Талгатович знал одного полковника из другой бригады, который в молодости где-то на «растяжку» наступил. Ноги камни защитили, но тоже получил в лицо полную порцию осколков. И, как рассказывали, сам плоскогубцами эти осколки из лица вытащил и в бой пошел. Характер! А кто сказал, что у бандита не может быть характера? У кого характера нет, тот дома сидит, в горы не уходит.

Больше наблюдать особо было не за чем, а предпринимать что-то скорее всего поздно, да и надобности в этом уже, пожалуй, не было. Старший лейтенант увидел, как с двух сторон его ползком обходят бандиты, с каждой стороны по паре. А пятый дальше ушел, снизу подпирает, блокирует возможный путь отступления. Так пробираться они могли только к нему. А женщина его просто перехитрила со своей обычной женской изобретательностью, долго держала бинокль исключительно для того, чтобы его внимание к себе привлечь. Она прекрасно понимала, что делает. Он ведь ее тоже рассматривал в бинокль. А когда окуляры к глазам прикладываешь, окружающее не видишь. Во время этого наблюдения бандиты, должно быть, бегом прошли открытый участок, потом миновали «мертвую зону», которую Валидов со своего места просмотреть не мог, а теперь отрезали ему все пути к отступлению. Правда, отрезали почему-то от Тахчурмахи, считая, видимо, что он из той команды, которая поехала в селение. А может быть, приняли за наблюдателя или просто за отставшего по какой-то причине. Но Валидов отступать к селению и не намеревался. Здраво оценив обстановку, он поднялся в полный рост и пошел прямо к женщине и бандиту с изуродованным лицом, опустив ствол автомата, но не бросив оружие. Они замерли в напряжении, понимая, что игра пошла в открытую, и даже, кажется, с некоторой рисовкой. Эта рисовка всегда была характерным стилем поведения горцев, и они часто на этом попадались. Но против национального характера не попрешь.

Женщина с бандитом ждали его молча и даже не потребовали, чтобы он оружие бросил. Вообще-то они были или глупы, или просто не знали, что имеют дело с офицером спецназа ГРУ и что такое офицер спецназа ГРУ в действии. Они считали, что старший лейтенант Валидов полностью находится в их власти. В действительности же это они находились в его власти, потому что оружие было одинаково опущено и у него, и у них, а он был уверен, что сумеет вскинуть ствол раньше и одной очередью в падении уложить обоих. Изначально старший лейтенант собирался именно так и сделать. Другие бандиты разошлись по сторонам и были слишком далеко, чтобы успеть на помощь женщине и бандиту с классическим лицом киношного злодея. И все бы случилось, Валькирия была бы уже уничтожена. Хотя задание все равно оставалось бы выполненным не до конца, поскольку уничтожить следовало еще и Абдулкадыра Низамовича Нуцалханова, к тому же неизвестно, как примут Валидова бандиты брата, если он уничтожит эту группу. Может, у каждого в этой группе есть среди бандитов брат или близкий родственник. И наживать себе «кровника», когда требуется спокойно работать, тоже ни к чему.

Да, ситуация изменилась. Но не кардинально. Из первоначального плана выпало одно звено. Теперь нет необходимости идти в селение Тахчурмахи к дальним родственникам. Бандиты сами приведут его к брату. И где сказано, что он, простой старший лейтенант, приехавший сюда в командировку, должен обязательно знать, что его двоюродный брат является эмиром банды? Просто старший лейтенант Валидов шел к брату, чтобы тот спрятал его. И ничего не знал о том, что брат Абдулмалик переехал из села в горы…

Шаги Валидова были не быстрыми и не медленными. Может, он даже крался, как кошка, подбирающаяся к жертве. Шаги были пружинистыми, ноги расслабленными, а нервная система напряжена. На каждую угрозу Гази Талгатович готов был среагировать прыжком в сторону и одновременной автоматной очередью. Но пока необходимости в этом не было, как не было необходимости показывать свою боеготовность. Со стороны посмотреть, просто идет человек, и не видно под одеждой, как готова взорваться каждая частица его тела. Как корни дерева растут под землей, не показывая человеку свою силу или слабость, так и Валидов никому не демонстрировал свою боевую подготовку. Кто не ожидает мощного сопротивления, тот уже наполовину проиграл схватку. Это старый закон спецназа.

Те двое наверху, женщина и мужчина с изуродованным лицом, они были в пределах досягаемости одной-единственной очереди. Учитывая, что автомат при очереди всегда уводит влево, Валидов готов был начать стрелять в левую ногу мужчины на уровне бедра. Вторая пуля попала бы ему в низ живота, а третья угодила бы прямо в живот женщине. Гази Талгатович даже не просчитывал свои действия, за него это делал опыт, а он просто шагал, зная, куда ему стрелять в случае необходимости. Он принимал уже готовые решения, не осмысливая их и не теряя времени на обдумывание. В итоге с этими двумя, чью боевую подготовку он не знал, было бы покончено сразу. Хотя и они тоже, наверное, проявив свою реакцию, могут успеть укрыться, но Валидов не встречал еще ни одного бандита, способного соперничать в боевой подготовке с офицером спецназа ГРУ. С любым офицером, даже не из лучших. А он был из лучших, как считало командование. А у командования есть особые критерии для оценок.

То, что помимо первых двух оставалось еще пять бандитов, ничуть не волновало Гази Талгатовича. Он видел, как они передвигались, и уже по этим передвижениям мог составить мнение об их боевой подготовке. Опасения они не вселяли, а бегать он умел не хуже и догнал бы любого, кто попытался бы спастись бегством.

Но за короткое время движения навстречу противнику старший лейтенант успел просчитать ситуацию и решил, что ему лучше не уничтожать эту группу, а сдаться им. Может быть, перетерпеть на некоторое время унижение, но это значительно приблизит его к цели. Валидов был офицером, который мог отойти от разработанного плана в случае изменения ситуации и подстроиться под существующие реалии.

До встречи оставалось пройти метров шесть-семь.

— Брось оружие! — потребовал мужчина со шрамами.

— Боишься? — с ехидцей в голосе спросил по-дагестански Валидов.

Это была стандартная ловушка, опробованная многократно. Причем срабатывала она неизменно, но из всех кавказских народов только не с дагестанцами, потому что дагестанцы, в отличие от тех же чеченцев или ингушей, больше страха боятся прослыть трусами.

— Я ничего не боюсь, — вызывающе ответил мужчина. — Я из детского возраста давно вышел.

— А я боюсь, — тоже по-дагестански сказала женщина, но с каким-то непонятным мягким акцентом. — Брось оружие, или мы будем стрелять.

Но Валидов успел за время этого разговора преодолеть еще метра три и теперь находился в пределах достаточной для атаки близости. Более того, он отбросил свой автомат не в сторону, а перед собой, давая возможность мужчине наклониться, чтобы поднять его, если уж сильно захочется. Это тоже была проверка «на вшивость». Кто боится, хотя и скрывает свой страх, тот никогда не рискнет поднять автомат, а просто шагнет вперед и наступит на него, приняв позу, при которой слабого удара хватит, чтобы уронить его.