Заклятые супруги. Золотая мгла - Марина Эльденберт

20

В последнее время уже привычно просыпаться под мяуканье, сегодняшнее утро – не исключение. Кошмар сидел на подоконнике и голосил так, словно он не пятимесячный котенок, а здоровенный кошак: по крайней мере, бас у него соответствующий. Я с трудом разлепила веки – долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, хотя кровать была в полном моем распоряжении. Вот и проспала. Судя по солнцу, серьезно так проспала. А муженек даже не стал меня будить. Гм…

Вчера я сбежала из дома сразу после завтрака и бродила по городу, пока не заболели ноги. Посидела в сквере, наведалась к Демону в городские конюшни, чтобы убедиться, что за ним достойно ухаживают, вернулась только ближе к вечеру и обнаружила, что Анри тоже куда-то ушел. Быстренько привела себя в порядок, залезла под одеяло и заснула с одной-единственной мыслью: завтра на мне отыграются. Отыграются по полной. Что же, вот и завтра наступило.

Живность продолжала мяукать во всю глотку, я потерла глаза и приподнялась. Понятно, в чем дело: вечером закрыла окно, потому что резко похолодало, теперь эта мелкая пушистая зараза не может выйти на улицу. Исправить сей досадный для кота факт я не успела – дверь в комнату распахнулась, на пороге возник Анри. Одетый, но с неизменно расстегнутыми на рубашке верхними пуговицами, а еще с такой довольной улыбкой и хитрым прищуром, что мне даже спросонья быстро поплохело.

– С добрым утром, красавица, – от интонаций его голоса – низких, жарких, стало еще больше не по себе. – Сегодня чудесный день. А будет еще лучше.

Он подмигнул крайне выразительно.

– Какой же вы все-таки… джентльмен!

– Не был и не стремлюсь.

Анри распахнул окно, и Кошмар сиганул в него серой молнией. Зато в комнату ворвался новый день – голосами, шумом, прохладным ветерком и солнечным светом.

Я подтянула покрывало повыше, глядя на муженька исподлобья. Даже представлять не хочу, что он там задумал.

– Я хочу есть! И еще мне нужно в ванную!

Анри по-прежнему загадочно улыбался, тем не менее широким жестом указал мне в сторону двери. Я же возблагодарила всех кого только можно за то, что в ванной есть задвижка. Сейчас час-другой посижу… Потом завтрак, а потом буду думать по обстоятельствам. Стараясь сохранять достоинство, читай, не припустить от него из комнаты, я бросила взгляд на спинку стула. Халат висел там, и чтобы его взять, нужно было пройти мимо мужа. Точнее, обойти его, а поскольку в этой комнате особо не развернешься, да и встал он неудачно – придется протискиваться между ним и окном.

– Не могли бы вы подать мне халат?

Он широко улыбнулся и покачал головой.

Вот же… мерзавец!

Я спустила ноги на пол и решительно направилась к нему. Прижавшись к подоконнику, стараясь не смотреть на Анри, потянулась к стулу и с явным наслаждением ухватила добычу за воротник. Сердце прыгало и билось о ребра под пристальным жарким взглядом, который растекался по телу медовым коконом. Ну уж нет!

Я быстренько сдернула халат, завернулась в него и вышла из комнаты. Заперлась в ванной, уселась на край и вздохнула с явным облегчением. В конце концов, ну что он мне сделает? Привяжет, завяжет глаза? Так это мы вроде уже проходили. Станет издеваться так же, как и я вчера? Переживу. В конце концов, у нашего договора есть одно существенное ограничение – не причинять друг другу вреда.

Как бы там ни было, выходить я не спешила. Умывалась долго и с наслаждением, хотя никогда особо не любила сидеть в ванной, сегодня не вылезала из нее около часа. Вода успела раз десять остыть, приходилось несколько раз добавлять горячей. Все это время упорно пыталась собраться, ругала себя последними словами и жалела, что не взяла с собой щетку для волос: это дало бы мне еще минут пятнадцать. Вытирая мокрые волосы, которые от воды завились тугими пружинками, я кусала губы и смотрела на себя в зеркало. Нельзя же быть такой трусихой, я никогда такой не была!

Непонятно что со мной творится, когда рядом этот мужчина.

Из ванной я вышла, гордо вздернув голову. Пусть делает, что хочет.

В спальне меня дожидался не только муж, но и завтрак. Два небольших столика, накрытых тонкими салфетками, устроились прямо на кровати. На тарелках – неизменные рогалики из слоеного теста, надо отдать им должное, безумно вкусные, воздушные, с легким ванильным кремом. Порезанные дольками персики и клубника, несколько неглубоких соусниц. Какие-то чересчур толстые тосты, апельсиновый сок и кофе, без которого мой муж не начинал ни одного дня.

– Все-таки решили меня накормить?

Вместо ответа Анри указал мне на кровать.

В тот раз наш завтрак в спальне закончился ласками перед зеркалом, а когда я пришла в себя, все уже остыло. К счастью. Потому что ели мы тогда, как все нормальные люди, за столом. Сегодня, похоже, отвертеться не удастся. Ладно, лучше уж так, чем связанная, обнаженная и сгорающая от желания и стыда.

Я села на краешек кровати, потянулась к столику, но Анри похлопал ладонью по покрывалу. И все это – молча. Пришлось заползти на середину, устроиться рядом с ним. Я поискала глазами ленты, но не нашла. Неужели действительно будем просто есть?

Он взбил подушки, поставил их у изголовья.

– Устраивайся поудобнее.

Я подчинилась, и Анри поставил столик прямо поверх моих бедер.

– За последний день я непростительно много думал о тебе.

– И что надумали?

– Я скучал.

Я чуть не подавилась прожаренной корочкой. Закашлялась, но, к счастью, ненадолго. Анри же похлопал меня по спине. Тост оказался вкусным, не таким, какие мне доводилось пробовать раньше: мягкий хлеб, а в середине – запеченное в нем яйцо с жидким желтком. Я усиленно резала, накалывала, жевала, стараясь не смотреть на мужчину, сидевшего рядом. Не витай между нами тень расплаты, я бы, пожалуй, даже наслаждалась завтраком.

– Тереза?

– Что?

– Тебе нравится?

Нравится. Еда. Но не то, как вы на меня смотрите.

– Замечательные тосты.

– Я говорил про наше утро.

Наше?

Я метнула на него удивленный взгляд.

– И давно вас волнует, что мне нравится, а что нет?

Он кивнул.

– Справедливо.

Справедливо? О, Всевидящий…

– Волнует. Прямо сейчас.

Со мной творилось что-то странное – меня неудержимо влекло обнять мужа. Браслет сиял, а я уставилась в тарелку. Он же расправился с завтраком на удивление быстро, и теперь перебирал мои волосы, облокотившись на подушки. Сказать, что меня это беспокоило, – значит, ничего не сказать.

– Что вы собираетесь делать?

– А как ты думаешь? – Анри легко погладил меня по щеке, коснулся подбородка.

К счастью, я покончила с тостом, поэтому поперхнуться мне уже не грозило. Нет, рогалики в меня точно не полезут, несмотря на всю их воздушность.

Знаю же, что собирается мне отомстить. По глазам вижу.

Прежде чем я успела что-либо сказать, он взял из вазочки клубнику и обмакнул в соус. А потом ягода, зажатая между сильными пальцами, прошлась по моим губам – мягким ласкающим движением. От неожиданности и захвативших меня ощущений я задохнулась. Отпрянула, невольно облизнула губы, уловив тонкий сливочно-ванильный вкус. А по ощущениям сама превратилась в одну большую клубничину.

– Вы что творите?

Вместо ответа он погладил мои губы, слегка надавил. В глазах его сейчас полыхало пламя, и в нем отражалась я. Только я, как будто весь окружающий мир утратил четкость. Я невольно приоткрыла рот, чувствуя, как бешено колотится сердце, его пальцы на кромке губ.

Дико. Порочно.

И невозможно этому противиться.

– Возьми ягоду.

Я потянулась к его руке, но меня легко ударили по пальцам.

– Губами.

Какой же жаркий… и сумасшедший взгляд.

Уши сейчас просто сгорят! И хорошо, потому что я больше не услышу этих грязных гадостей.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и…

– Медленно. Втяни ее в себя.

Интересно, если я ему откушу палец, это будет считаться за вред? Ладно хоть не вижу его глаз, достаточно того, что чувствую, и так все внутри полыхает.

Это просто дурацкая ягода, ничего больше, ее просто надо съесть. Я коснулась клубники губами, с трудом сдерживая желание сползти на кровать, накрыться простыней и больше никогда из-под нее не выглядывать. А потом на затылок легла ладонь, он сгреб волосы в кулак, я почувствовала во рту кончики пальцев и задохнулась, когда Анри впился поцелуем в мой рот. Меня встряхнуло – яростно, сильно, горячая волна прокатилась по всему телу.

Сладко. Безумно…

Я вздрогнула, когда он меня отпустил. Казалось – стоит сделать одно движение, и я подавлюсь. Но нет, демонова клубника была невероятно вкусной. Я даже сумела ее съесть под сумасшедший барабанный ритм сердца. И сама не заметила, как оказалась прижатой к его груди. Пальцы Анри путались в моих волосах, скользили по шее и плечам, обжигающе-горячо. Мы же снова целовались – исступленно, до дрожи.

– Что же ты со мной делаешь, – хрипло выдохнул он мне в губы.