Радости земные - Керри Гринвуд

Но Госс проявила чудеса сострадания:

– Конечно, помогу. Надо наклеить их на столбы, я всегда читаю объявы на столбах, особенно если они с картинками. А у нас на листовке будет фотка?

– Будет. Сегодня мы с Мероу пойдем к Холлидею, и я попрошу у него фотографию. Надо же помочь соседу распаковать вещи. Сама знаешь, какая это морока.

Госс хихикнула:

– Да уж! У меня до сих пор часть барахла лежит в коробках. Я бы тоже с вами пошла, но у меня сегодня прослушивание. Я прошла во второй тур. Пожелайте мне удачи!

Я поцеловала ее в щеку и пожелала ей ни пуха ни пера, мысленно добавив в уже и без того длинный список дел покупку клейкой ленты.

К концу дня мы продали довольно много хлеба. Остаток батонов пойдет в «Супы рекой», а имбирные маффины разнесли подчистую. Надо будет сказать об этом Джейсу, если я его еще увижу.

Я закрыла ставни и вернулась в пекарню. Пора приниматься за уборку. Горацио передислоцировался на лестницу, где вместе с Мышиной Полицией терпеливо ждал, когда я наконец перестану возить мокрой шваброй по полу. Открыв дверь в переулок, я увидела на пороге Джейса. Вид у него был смущенный.

– Извините, – промямлил он, не поднимая глаз. – Можно я вымою пол?

– Можно. Только сначала объясни, в чем дело, – потребовала я. – Мне не хочется, чтобы Госс расстраивалась.

С минуту Джейс стоял молча, переминаясь с ноги на ногу. Я молча ждала – этот вопрос он должен решить сам. Наконец парень заговорил:

– Я знаю Сьюз. Только когда мы с ней познакомились, она уже полгода как сидела на игле. У нее никого не было, у меня тоже. Ну мы с ней стали типа встречаться. Клянусь, не я втравил ее в это дело. Честное слово! Не знаю, кто это был, но только не я. Сьюз часто тусуется в «Кровавых Узах» с готистами, поэтому и я там был.

– А ты что, готист? – усомнилась я, окинув критическим взглядом его одежку.

– Да нет. Еще чего! Они же все долбанутые. Просто так уж вышло. Как-то раз мы с пацанами оказались рядом с клубом и… и…

– У вас там были дела? – тактично подсказала я. Он заметно расслабился:

– Ну да! У нас там были дела. И у Сьюз тоже… Кровавые игры. – Заметив, что я изменилась в лице, Джейс пояснил: – Да нет, там все чисто! Шприцы одноразовые и все такое. Если честно, я не пойму, на кой хрен им все это, но платят они Сьюз не слабо.

– А что это за игры такие?

– Что за игры? – Глаза у него забегали. – Им нравится пить кровь. Чужую кровь. Они берут совсем немного, а платят хорошо – героином. Я в клубе подрабатывал, а Сьюз продавала кровь.

– Ладно, Джейс, я тебе верю. Ты бросил наркотики?

– Вообще-то, я не собирался бросать, но у меня кончились деньги. И я подумал: может, стоит завязать? Ведь от этого не умирают. Но я чуть не подох. Неделю меня ломало. А последние два дня и вовсе так скрутило, что я провалялся в подвале. А потом жрать захотелось, вот я и вылез.

– Ну что ж, накормить я тебя могу. Съешь две булки с ветчиной, а потом помой полы, – велела я.

Джейс уничтожил булки в три укуса и взялся за швабру. Люблю кормить людей!.. Похоже, мы с Джейсом нашли друг друга.

Пока Джейс драил полы, я собрала ему ужин из остатков ветчины, большого куска пирога с начинкой из яиц и бекона и пары кусочков фруктового кекса. Ужин парень честно отработал, помогая мне утром в пекарне. Завернув все в фольгу, я положила еду в пакет. Раз ему негде спать по-человечески, пусть хотя бы наестся досыта.

Когда я вернулась с кухни, полы уже сверкали, а Джейс ополаскивал швабру. Наступив на коврик, я протянула ему пакет:

– Это тебе на ужин. А это твои десять баксов. Спасибо, Джейсон.

– До завтра, мисс, – сказал он и ушел.

«Поскольку мы с Мероу подрядились помочь Холлидею, традиционный джин-тоник и прогулка с Горацио в саду на крыше отменяются!» – рассудила я, запирая за мальчишкой дверь. Однако Горацио думал иначе. Он стоял под дверью и орал до тех пор, пока я не сдалась и не поднялась с ним на крышу. Там он сразу же растворился в кустах, где у него, судя по всему, было какое-то неотложное дело. Я устроилась в розовой беседке. На крыше мне встретился только мистер Пемберти, он выгуливал Трэддлса. Он даже не поднял на меня глаз, пока мопс орошал ни в чем не повинный розовый куст.

– Как ваша жена? – поинтересовалась я.

– Все ходит по врачам, – отозвался он. – Они никак не могут понять, что с ней происходит и почему. Ничто ее не радует. Кроме перспективы продать квартиру. А все из-за этих писем.

Говорить было больше не о чем. Как только Трэддлс закончил свои мокрые дела, мистер Пемберти поплелся дальше. Бедолага! Надо же до такой степени затюкать мужа! Миссис Пемберти славно потрудилась. Его даже не интересует собственный внешний вид. Твидовый пиджак истерся на локтях, на галстуке и рубашке пятна… Впрочем, что я его жалею? Он же сам говорил, что ему нравится подчиняться и быть рабом миссис Пемберти.

Когда я допила свой коктейль, вернулся Горацио и, призывно мяукнув, дал понять, что не прочь теперь поспать часок-другой. Мы вернулись в квартиру, где я его и оставила, а сама отправилась к Мероу. Пора приступать к Великой Распаковке.

Сегодня Энди Холлидей выглядел чуть бодрее. Он дал мне фотографию дочери и позволил сопроводить себя и бутылку в квартиру профессора. Закрывая дверь, я успела заметить, что он наливает виски профессору. Что ж, зато ему самому достанется меньше.

Осмотрев квартиру, Мероу поставила свою сумку на телевизор и изрекла:

– Думаю, надписям на коробках доверять не стоит. Хорошо, что тут осталась мебель леди Дианы, она любила шкафы и буфеты. Давай ты начнешь с кухни, а я попробую разобраться с одеждой.

По закону пакости, даже если коробки и были подписаны, то надпись либо не соответствовала содержимому, либо оказывалась на днище. В процессе распаковки мы с Мероу перекликались и делились своими открытиями. Похоже, что грузчики пошвыряли весь скарб абы как, а бедняга Энди был слишком убит горем, чтобы им воспрепятствовать. В результате Мероу нашла коробку с посудой в ванной, а я обнаружила белье на кухне. Обменявшись коробками, мы продолжили вести разговор из разных концов квартиры.

– У меня тут компьютер, – сообщила я. – И принтер.

– Отлично! Телефонное гнездо как раз позади того полированного столика. Я нашла его, когда искала розетку. – Раздалось шуршание. – А у меня тут телефон и автоответчик.

– Сейчас заберу. Обувь разложила? А то у меня здесь еще целая коробка.

Мы уже второй час распаковывали и сортировали вещи. Мероу, как выяснилось, может быть большой аккуратисткой. Она развесила рубашки и костюмы в огромном шкафу, специально возведенном по заказу леди Дианы. Старушка уверяла, что в нем удобно держать бальные наряды. Ну а мы с Мероу разместили там, кроме одежды, еще и набор для гольфа, допотопную хоккейную клюшку, огромную кипу журналов «Плейбой» и баскетбольный мяч. Скоро спальня приобрела человеческий вид. Мы заправили кровать новым бельем и накрыли одеялом – теперь Холлидей будет спать в постели, а не в старом спальном мешке. Мы разложили по ящикам шкафа дневники, коллекцию монет, кольцо с гербом университета, связку ключей, запасные очки для чтения и стопку визиток (в том числе врача и дантиста, которые ему могут понадобиться).

С кухней мы управились в два счета. Положили на место столовые приборы, посуду, кастрюлю со сковородкой и установили микроволновку В холодильнике был только мой фруктовый торт и пакет долгоиграющего молока, а в морозилке полным-полно полуфабрикатов.

Я как раз расставляла книги по полкам (по большей части триллеры в мягких обложках), когда Мероу жалобно ойкнула.

В восьми коробках оказались вещи дочери Энди – учебники, розовый дневник с замочком, вся ее одежда… Семь мягких игрушек, в том числе большой белый мишка. Духи «Чарли» пролились, и тяжелый аромат повис в воздухе.

– Давай разложим все ее вещи во второй спальне, – предложила я.

– И закроем дверь, – согласилась Мероу. – Знаешь, что я тебе скажу? Девочка жива. Я чувствую по ее вещам.

– Но ведь эти вещи были у нее раньше, тогда-то она точно была жива, – заметила я. – Кстати, на днях я встретила в твоем магазине одного смазливого готиста. Рубашка с рюшами. Длинные белокурые волосы. Такие в наше время редко увидишь.

– Лестат, – ответила Мероу, закрывая дверь в комнату Шери. – Лестат, который «дарит смерть». Он живет в пентхаусе. Поменял себе имя. Решил, будто он вампир. Видно, насмотрелся ужастиков про упырей, вот у него крыша и съехала.

– Ну и ну! А что же он у тебя покупает? – заинтересовалась я.

– Заклинания. Хочет найти заклинание вечной жизни. Скупает заумные монографии по ритуалам. Подписывается на редкие издания по оккультным наукам во всех издательствах. Если честно, то такой покупатель мне ни к чему. У меня от него мурашки по коже.

– Но ведь ты ведьма! – удивилась я.

– Ну и что? Если я ведьма, это вовсе не значит, что у меня не может быть мурашек. А фильмы про вампиров на некоторых людей дурно влияют, – добавила она, опустошая очередную коробку. – Ну что, вроде с одеждой покончили. Может, установишь компьютер? А я тем временем разберусь с проводкой.