Японский воин - Инадзо Нитобэ

Когда все готово, тосиёри, старший из завершивших свою карьеру борцов, выходит на арену и объявляет состязание открытым, после чего на нее с противоположных сторон двумя группами выходят сумотори. Одна группа называется «восточной», другая «западной». Выстроившись друг против друга со своей стороны арены, они садятся на корточки. Затем на площадку выходят два самых неопытных участника, по одному с каждой стороны, в сопровождении самого младшего судьи, который представляет их зрителям, сообщая их профессиональное имя и статус, и велит начинать. Стоя на нижних ступенях в рейтинге борцов, эти новички, а также еще пять или шесть пар, следующих сразу же за ними, обходятся без вступительных церемоний, возможно, в той же степени потому, что не знают их, как и по любой другой более существенной причине. Однако не так ведут себя борцы высшего ранга, которых приглашает на ринг и представляет зрителям судья равного с ними статуса. Они принимают самые причудливые позы и совершают самые необычные предварительные действия, которые только можно себе представить, а под конец берут щепотку соли и бросают ее в воздух как приношение Номи-но-Сукунэ, божеству-покровителю японских борцов.

Когда сумотори участвуют в схватке, единственное, что прикрывает их наготу, это набедренная повязка маваси. Обычно она сделана из пеньки, но иногда из шелка, она может быть белого или красного цвета. Во время представления публике и предварительных церемоний на сумотори самого высокого ранга надеты своего рода фартуки, которые являются японским эквивалентом боксерского пояса в Британии; они богато расшиты золотом и шелком, и порой их цена доходит до тысячи йен, что примерно равно ста английским фунтам. Сумотори всегда отращивают длинные волосы, правда немного сбривают их впереди и завязывают в хвост на затылке.

Закончив вступительную часть, борцы занимают свои места с противоположных сторон площадки. Они садятся на корточки и ждут благоприятной возможности для начала, и как только один из них видит такую возможность, он тут же бросается на другого, однако остается шанс, что его противник не сочтет момент самым подходящим. Так может происходить раз за разом, но как только схватка начнется, она длится совсем недолго, редко когда она продолжается больше минуты, и в половине случаев причина в том, что борцы опасаются сцепиться друг с другом из страха, что противник вытолкнет или выбросит их с площадки, прежде чем они сумеют как следует начать. Поскольку, как мы говорили выше, площадка имеет всего четыре с половиной метра в диаметре, мельчайший бросок, шажок или толчок за ее пределы означает поражение для спортсмена, из-за которого он, возможно, потеряет свой ранг и статус, а значит, и деньги, так как оплату борцы получают согласно своему рангу и статусу.

Существует сорок восемь признанных способов разделаться с противником, и японцы утверждают, что эти способы оставались неизменными на протяжении многих веков. Помимо них, есть еще сто шестьдесят восемь возможных или дополнительных приемов. Традиционные приемы делятся на броски, захваты, подножки и подсечки, каждый телится еще на двенадцать приемов, но, конечно, возможности хорошего борца ими не исчерпываются и в определенной степени зависят от его внимательности и решительности. Если борец прибегнет к опасному для жизни или здоровья приему, он тут же получает предупреждение, а если он повторит этот прием, то его выведут с арены и исключат из ассоциации. Это наказание со всеми присущими ему штрафными санкциями во всех отношениях соответствует дисквалификации наездника Жокейским клубом Англии.

К высшему рангу сумотори относятся одзэки, после которых стоят сэкиваки и комусуби. За ними следуют семь классов маэгасира. Если одзэки превзойдет всех своих соперников одного с ним ранга, он становится хиносита кайдзан, что влечет за собой привилегию носить особый пояс, который называется ёкодзуна, «широкая веревка». Как говорят японские хроники, первым этой почести удостоился Акаси Сигэносукэ в 1624 году, и с того времени было всего лишь шестнадцать кайдзанов, последний из которых теперешний чемпион Японии Хитатияма.

Джиу-джитсу

Как говорилось выше, джиу-джитсу существенно отличается от сумо и в глазах японских аристократов занимает заметно более высокое положение. Принципы джиу-джитсу, подобно многим другим японским традициям, вплоть до последнего времени передавались от одного великого мастера к другому в качестве эзотерического знания, и, в противоположность сумо, существует много разных школ или стилей джиу-джитсу. Это было преимущественно боевое искусство, и в феодальную эпоху его изучение составляло значительную часть образования молодого самурая. После отмены феодализма какое-то время казалось, что оно займет место в ряду многих других утраченных искусств, но, к счастью для перспектив мужского населения Японии, джиу-джитсу пережило второе рождение и в настоящий момент пользуется огромной популярностью среди подданных микадо любого общественного положения. Джиу-джитсу известно японцам под разными названиями, как, например, дзюдо, явара, тайдзюцу, когусоку, кэмпо и хакуда, но самыми распространенными терминами являются дзюдо, джиу-джитсу и явара. Учитывая, какое большое почтение всегда питали к нему в Японии, поистине удивительно, как мало книг написано о нем, а еще удивительнее то, что написанные книги не рассказывают о нем так полно, как могли бы. Книги или, скорее, брошюры, посвященные джиу-джитсу, как правило, рассматривают его с точки зрения одной из множества школ, и нет совершенно никаких сомнений в том, что основоположники некоторых новых школ постарались подогнать историю борьбы под собственные цели. Однако представляется очевидным, что первоначально когусоку и кэмпо были двумя различными видами рукопашного боя: в основе первого лежали захваты, второго – принцип «поддайся, чтобы победить», но впоследствии оба слились и образовали одно боевое искусство, а именно джиу-джитсу, каким мы его знаем. Что касается того, когда джиу-джитсу впервые установилось в качестве самостоятельного искусства, входящего в перечень необходимых в обучении воина, по-видимому, это случилось примерно в середине XVII столетия. Представляется, что к его введению в Японии имеет какое-то отношение беженец из Китая по имени Тингемпин, так как его имя появляется почти в каждой книге, трактующей эту тему с исторической точки зрения. Но если говорить об этом виде рукопашного боя в общем, то, как и многое другое, когда-то заимствованное у китайцев, в конце концов он стал полностью японским.

Объяснить с места в карьер, что такое джиу-джитсу, – эта задача поставила бы в тупик кого угодно, ибо джиу-джитсу находится примерно в том же положении относительно борьбы, как фехтование относительно упражнений с деревянной палкой, к тому же это искусство боя без оружия основано на совершенно иных принципах, чем англо-американский или французский бокс. У опытного борца джиу-джитсу, фигурально выражаясь, много козырей в рукаве: он может с такой силой бросить противника, чтобы оглушить или убить его; он может душить его голыми руками, ногами или даже одеждой, обмотав ее вокруг его шеи; он может прижать его к земле или обездвижить в таком положении, чтобы сделать его совершенно беспомощным; может выворачивать ему руки, ноги или пальцы, чтобы заставить его сдаться просто от боли.

Разные школы джиу-джитсу практикуют все эти разнообразные методы, но лишь в некоторых из них преподают атэми и куацу. Атэми – это искусство специальных ударов руками или ногами по какой-то части тела противника с целью убить, ранить или обездвижить его, лишив возможности оказывать дальнейшее сопротивление. Куацу, что означает «воскрешение», изучают лишь некоторые избранные, чтобы суметь реанимировать тех, кому, по всей видимости, грозит смерть от избиения. Приемы куацу многочисленны и существенно отличаются друг от друга в разных школах, но один из самых распространенных заключается в следующем: оглушенного ударом или падением человека крепко берут под мышки со спины, ставят в вертикальное положение и несколько раз резко поднимают и опускают, так чтобы каждый раз его ноги ударялись о землю, и стоит отметить, что этот прием применяется очень часто и с большой эффективностью.

В старину самураи учились владеть джиу-джитсу с той же целеустремленностью и мужеством, с какими учились владеть мечом, но в последнее время оно превратилось в систему спортивной и моральной подготовки и в таком виде, безусловно, представляет важнейшую ценность для японской молодежи. Каждый день в токийских школах, оснащенных наилучшим образом, ученики выслушивают лекции по теории борьбы и тренируются, и, как справедливо утверждают лучшие учителя джиу-джитсу, это знание придает человеку уверенность и позволяет ему прямо смотреть в лицо опасностям и трудностям, как подобает мужчине, а чтобы проиллюстрировать этот вывод, они рассказывают множество интересных и поучительных историй. Здесь будет достаточно одной истории о Тэраде Гоэмоне. Тэрада жил в Токио лет сорок назад, в те дни, когда было принято, чтобы всякий раз, как высшие аристократы и государственные чиновники появлялись на людях, их сопровождали отряды вооруженных слуг. Выйдя однажды на улицу по какому-то делу, Тэрада столкнулся с процессией принца Мито, и сакибараи, или сопровождающие принца слуги, которые освобождали путь для процессии, велели ему опуститься на колени. Он отказался подчиниться, объяснив, что самурай его ранга не обязан вставать на колени до тех пор, пока не приблизится каго – паланкин принца. Однако сакибараи упорно пытались поставить его на колени, и пятеро или шестеро из них попытались бросить его на землю, но он высвободился и расшвырял их во все стороны. Тогда к нему подошли другие сакибараи и пригрозили разделаться с ним, но он расшвырял и этих и, взяв их дзиттэи – небольшие железные жезлы, – прибежал к ясики, или усадьбе принца, и сказал: «Я самурай такого-то положения, и я запятнаю честь моего господина, если встану на колени. Сожалею, что мне пришлось разбросать твоих людей, но я должен был сделать это, чтобы сохранить честь, а вот их дзиттэи, которые я возвращаю тебе». К чести принца надо сказать, что он был так доволен Тэрадой, что попросил его поступить к нему на службу. Однако этот настоящий самурай отказался, заявив, что его место рядом с его господином.