Его сладкая девочка - Ольга Дашкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все может быть. Умные и богатые ребята.
— А знаешь, что делают такие умные и богатые ребята, если кто-то не соглашается с их условиями? Перекрывают кислород, банкротят контору и покупают уже за бесценок.
— Роман Александрович, у тебя слишком богатая фантазия, — Сергей трясет бумагой, улыбается. — это всего лишь письмо с предложением купить фирму.
— Мою фирму! Ты понимаешь, мою! Я семь лет поднимал то, что развалил мой отец, который ничего не мог придумать лучше, чем сдохнуть, оставив кредиты, долги и бешеных заказчиков. У меня тогда было десять объектов по всему городу, что стояли памятниками, но я все поднял, вкалывал как проклятый, а ты мне сейчас говоришь, что это всего лишь какое-то письмо?
Повышаю голос, две молодые женщины, сотрудники юридического отдела, кажется, совсем не дышат, Кирсанов смотрит уже без иронии, улыбка сошла с его лица.
— Узнай для меня все о них, свяжись и все узнай, ты мой юрист и давай шурши. Всем работать.
Последняя фраза касается всех, выхожу, хлопнув дверью. Надо держать себя в руках и быть с сотрудниками более спокойным, знаю, что слегка перегнул палку и повысил голос, но они уже давно должны привыкнуть.
Возвращаюсь в свой кабинет, в приемной тихо, Оксана Валерьевна наконец послушалась моего совета и ушла домой. Смотрю в окно, все еще обдумывая смысл того странного предложения в письме. Не нравится все это до такой степени, что желудок сводит.
С этим еще разберемся, может, на самом деле ничего особенного, главное — найти больше информации, Кирсанов справится, а нет, так службу безопасности подключит. Сжимаю в руках телефон, набираю номер.
Снова длинные гудки. И почему эта девчонка не может ответить сразу? Или, может, она уже далеко от моей квартиры, убежала сама, не знаю куда: в гостиницу или к тому Коле очкастому из банка. Все равно найду и отлуплю. Улыбаюсь, представляя, как это будет выглядеть.
— Да, — Даша громко кричит в трубку, кашляет.
— Орешкина!
— Да, о господи, сейчас, одну минуточку, подожди.
Слышу звуки, как будто что-то падает, шуршание, удары. Что вообще там у нее творится? Представляю, что кто-то забрался в квартиру, и сейчас происходит самое страшное. Хотя с Орешкиной может приключиться все что угодно, и скорее всего, это грабители начнут кричать «помогите» и «караул», убегая от нее со всех ног, лишь бы скорее отделаться.
— Даша! — кричу в трубку.
— Да, я здесь.
— Что происходит?
— Так, ничего особенного, все хорошо.
По голосу слышу, что врет, а еще так бодро отвечает. В прошлый мой звонок, после того как Марк с Эльзой ее загнали обратно в квартиру, почти проклинала меня и соседей, Марку досталось больше — за то, что он назвал ее проституткой и воровкой. Я еле как сдерживал смех.
— Даша.
— Роман Александрович, все хорошо, сижу как хомяк в банке, никуда не собираюсь. Ищу квартиру, накидала пару вариантов, почти рядом с работой, — Даша снова кашляет.
Ага, накидала она варианты, да ее дома одну на несколько часов оставить нельзя, не то что жить одной разрешить. Представляю, как разрушу все ее планы, как Орешкина начнет кричать и топать ногами. Мне, конечно, нравится ее темперамент и секс после скандалов, а за три дня их было предостаточно, а после них горячая и такая острая близость.
— Что с голосом?
— Курила.
— Ты что делала?
— Шучу, подавилась, воду пила. И вообще, я не могу сидеть у тебя вечно, мне надо дышать свежим воздухом. Мне надо гулять, мне надо в магазин.
— Ты не надышалась на даче? Могу отвезти обратно.
— Не смешно.
— Так я и не шучу.
— Ты невыносим. Ты жуткий собственник!
— Так оно и есть. Сиди на своей прекрасной попке ровно, приеду — накажу, а потом пожалею.
— За что накажу-то?
— За все хорошее.
Отключаюсь, невольно улыбаюсь, представляя сейчас ее синие глаза, полные гнева и удивления. Невыносимая девица, но такая невероятно притягательная, сексуальная, нежная, страстная. Я даже толком ничего не знаю о ней, а надо бы разузнать, точнее, спросить у нее самой.
Хочу пригласить Дашу в ресторан, хотя я бы лучше не вылезал с ней из кровати, зацеловал бы до стонов и криков.
— Тимофей, — набираю своего не в меру инициативного водителя, тот, в отличие от некоторых, отвечает сразу. — К семи приедешь ко мне, и чтоб не опаздывать, на восемь в ресторане заказан столик.
— О, вы помирились с Ириной?
— При чем здесь Ирина?
— Но… она говорила…
— Тимофей, ты слишком много в последнее время говоришь и думаешь, надо найти немого водителя, с ним хлопот меньше.
Тимофей сопит в трубку, но вопросов больше не задает, и на том спасибо, а то еще не хватало оправдываться перед ним.
Спустя два часа, когда я наконец добрался до дома, доведенный до бешенства своими сотрудниками без секретаря почти и небольшой пробкой в центре города. Было одно желание — просто лечь, и к черту ресторан.
Открыл дверь, прислушался, а потом принюхался. В квартире отчетливо пахло гарью. Не сняв обуви, прошел по коридору, чуть снова не споткнулся об этот треклятый чемодан. На кухне уже не пахло, а воняло гарью. Окна открыты, холодно, на полу снег, а в раковине сковорода с пригоревшей едой.
Быстро закрыл окно, на ходу снял пальто, пошел искать виновницу этого прекрасного запаха в моей квартире из-за неудачно приготовленной яичницы. В спальне пусто, в гостевой тоже, в гостиной включен свет и работает телевизор.
Как вообще она жила одна и до сих пор себя не покалечила или не спалила квартиру?
Нашел Орешкину в ванной, из облака пены торчали лишь голова и нога, закинутая на бортик. Везде стоят зажженные свечи, и пахнет уже не гарью, а чем-то
