Нерассказанная история - Моника Али
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вчера вечером заглядывал Джо, и мы снова чудесно поболтали. Он предложил привести в порядок двор, который совсем зарос сорняками. Я обещала заплатить ему, но он и слышать ничего не желал. Люди могут быть так добры, когда ты менее всего этого ждешь.
Я всегда чувствовала присутствие моей бабушки, даже после того, как она оставила эту землю. Люди презрительно фыркали, когда я обращалась к медиуму за помощью. Все, кроме вас. Но теперь я думаю, что это было немного глупо. Сейчас я могу говорить с вами без всякой посторонней помощи.
Ваша Лидия.
12 декабря 1998 года
...Дорогой Лоуренс!
Похоже, в это Рождество я опять останусь одна. Никто не разговаривает со мной. Ни Мэгги, ни Лайза Бет и, уж конечно, ни Эльза Питерсон. Мне очень хочется зайти к ним и сказать:
– Послушай, Эльза, мне не нужен твой муж, можешь забрать его себе. Зачем он ей признался? Мне он заявил: «Лидия, это должно быть на моей совести».
Теперь он сказал ей, что все хорошо, для каждого… кроме меня.
Нужно поскорее убраться из этого места. Не ожидайте, что я здесь останусь после всего, что было. Я сделала что-то очень скверное? И как всегда, во всем виновата? Зачем же все валить на меня, а не на него? Неужели я единственная во всем мире женщина, которая не заслуживает счастья?
30 января 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Я даже не уверена, что вам интересно, где я и что делаю. Поэтому я не потрудилась написать вам. Но к вашему сведению, я снова переехала, только здесь все почти то же самое. Была ли моя жизнь хуже до того, как я спрыгнула с яхты? Скажите, каким образом это можно считать улучшением?
Не знаю. Может, и лучше, что мне теперь все равно. Если вам все равно, значит, вас нельзя ранить. Я просто жду, пока закончится ночь. Потом придет день. Потом снова ночь. Шаг за шагом…
Я почти не слышу вас, Лоуренс. Говорите, если есть что сказать.
Все еще ваша Лидия.
25 февраля 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Я не могу выразить на бумаге крик, верно? Не могу выразить на бумаге бесконечные пустые часы. Записывайте все. Записывайте все – говорите вы мне. Но что именно? Вот она я. Я существую. Делаю эти пометки на странице. Я жива не более, чем вы.
Поговорите со мной.
Лидия
.
14 марта 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Если бы я сократила число приступов рвоты до одного-двух в день, все было бы не так ужасно. А эти приступы повторялись по шесть-семь раз. Теперь мне уже не так плохо. И я никому не причиняю зла.
Я почти вас не слышу. Вы ведь не покинули меня?
27 марта 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Каждый день прошлого месяца я хотела написать вам настоящее длинное письмо и рассказать все. Сажусь писать… и ничего. Я снова опустошена. Постоянно ем. И вы знаете, что я делаю после этого. Мне становится хуже. Что мне делать, Лоуренс? Я хочу, чтобы это прекратилось.
С любовью
Лидия
.
11 апреля 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Я оставила свою жизнь. Я оставила своих детей. Оставила все. И оставила вас. Позволила вам умереть, когда меня не было рядом. Как я могла так поступить?! Потому что думала только об одной особе. Оставила все, но взяла ее с собой. Хотя думала, что и ее оставляю.
Со всей моей бесполезной, но вечной любовью
Лидия
.
14 июня 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Знаете, я снова переехала. Очередная новая жизнь. Новое начало. Я думала, вы будете настроены скептически. Но вы, похоже, одобряете, а это для меня много значит. Я снова чувствую, как вы наблюдаете за мной. И куда бы ни шла, ощущаю, что вы рядом.
Поэтому хожу и хожу.
Вы были со мной, когда я записалась к краниосакральному [6] терапевту.
– Мэм, – сказали вы, – извините мою дерзость, если я предположу, что вы уже бывали у всех этих терапевтов.
Прежде всего я велела вам помолчать. И не называть меня «мэм».
Но я не пошла. Отменила визит к терапевту и отправилась гулять. И пришлось признать, что вы правы. Мне удивительно трудно сердиться на кого-то, даже на себя, особенно когда вокруг деревья, деревья и еще раз деревья. Всегда ненавидела сельскую местность. Любовница моего мужа была хозяйкой нашего загородного дома. Вернее, «их» загородного дома. Как вы знаете, Балморал был чертовски кошмарен. Бесконечные складывания пазлов… и стрельба по животным. Невыносимо!
А теперь здесь только я и деревья, и я могу гулять, не гадая, где прячутся фотографы и где появятся снимки. В конце дня я не чувствую ног. На икрах появились мускулы, но плавание помогает их выровнять. Я подумывала присоединиться к клубу здорового образа жизни, но это очень дорого, а я не трону деньги, которые вы велели мне отложить до того времени, когда буду готова купить собственный дом. Муниципальный бассейн переполнен только по уик-эндам.
Мне нужно что-то решать насчет работы. Деньги на счета, еду и аренду не бесконечны. Спасибо за то, что напомнили мне.
Ваша преданная Лидия.
23 июня 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Не знаю, сколько продлится это спокойствие. Я еще не доверяю ему. Но буду продолжать делать то, что делаю сейчас. Ловлю себя на том, что жду следующего дня. Прогулок, плавания, прогулок… и только. Теперь мне не приходится вытаскивать себя из постели.
С надеждой
Лидия
.
2 июля 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Во время прогулок я снова и снова обдумываю случившееся. Я изменила все и думала, что это все будет иным. На самом деле это не так. Ничего не изменилось. Во всяком случае, изменилось недостаточно. Раньше я всегда винила за это кого-то другого. Но теперь все злодеи закончились. Валить свои беды не на кого.
Иногда, гуляя, я вообще не думаю. Просто смотрю, какого цвета листья на деревьях. Как мох блестит на камне. Иногда сажусь на корточки и разглядываю суетящихся по земле крошечных созданий. Сегодня видела двух огромных жуков-рогачей, атаковавших муравейник.
Днем я пошла купаться. Вечером ужасно проголодалась. Я уже и забыла, как хорошо поесть, когда ты голодна!
Спасибо за то, что терпите меня.
Ваша Лидия.
6 августа 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Нельзя убежать от самой себя, но можно научиться жить с собой. Во всяком случае, попытаться. Возможно, есть люди, которые способны вас научить, но я таковых не нашла. И Богу известно, как долго и усердно я искала!
Я только что прочитала все свои письма. Я по-прежнему требовательна, не так ли? Но больше этого не будет, обещаю. Я храню их в коробке и не собираюсь выбрасывать. Может, когда-нибудь мне снова захочется их перечитать.
Искренне ваша
Лидия
.
30 августа 1999 года
...Дорогой Лоуренс!
Больше я писать не буду. Потому что сама выбираю, в чем признаться и о чем умолчать. Получается, вы способны видеть только то, что хочу я. Письмо очень мало говорит об авторе. Я хотела бы поведать вам больше. Всю свою жизнь в форме письма.
Наступят и такие дни, когда вы не сможете мной гордиться. Надеюсь, их будет немного. И надеюсь, это будет не часто.
Я всегда знаю, Лоуренс, когда не дотягиваю до ваших стандартов, даже если вы делаете вид, будто одобряете. Такое бывало нередко. Вы всегда были слишком добры.
Похоже, вы слегка подняли брови? Знаю, о чем вы думаете. Завтра она снова напишет мне, чтобы отругать за что-то.
Все в порядке, Лоуренс. Возможно, я и не сумею измениться. Но скорее всего у меня получится, если вложу в это все свое сердце.
Я едва не сказала «вложу разум».
Предпочитаю рассчитывать на свое сердце, каким бы непостоянным оно иногда ни оказывалось.
Я вижу вас, Лоуренс. И знаю, что вы видите меня.
Ваша вечно любящая
Лидия
.
Глава 17
Когда снова настала среда, Лидия помогла Эмбер обновить витрину. Они подняли четыре манекена, раздели и отвинтили руки. Манекены переживали унижения с непроницаемыми улыбками Моны Лизы.
