Сюрприз для мужа - Эмма Ричмонд

Застыв в дверном проеме, с остановившимся взглядом Джеллис. смотрела, как он соскреб последние хлопья мыльной пены с подбородка, промыл в раковине бритву. Неожиданно она вскрикнула с непонятным для самой себя отчаянием. Он замер и пристально посмотрел на нее в затуманенное паром зеркало. Глаза его сверкали.

— Извини, — хрипло произнесла она. — Я просто зашла, чтобы взять кое-что. — Пряча от него глаза, она торопливо схватила маленькую корзинку, а Себастьен в этот же миг взялся за полотенце. Руки их соприкоснулись… и все разумные доводы разлетелись вдрызг.

Глава десятая

Снова вскрикнув, Джеллис выронила корзинку, плотно закрыла глаза. Себастьен крепко сжал ей руку.

— Джеллис, — сдавленно произнес он, потом выругался, выронил бритву и притянул ее к себе.

Прижавшись к нему, встревоженно глядя ему в глаза, она прерывисто вздохнула и поцеловала его. Она не могла, да и не хотела сдерживаться. Он был нужен ей.

Себастьен не оттолкнул ее, только застонал, прижал к себе и поцеловал так же страстно и так же отчаянно.

Это был не нежный поцелуй возлюбленного. Откинув назад голову, закрыв глаза, вонзив пальцы в его тело, Джеллис целовала его в ответ так, словно не могла остановиться. Не могла, и все. А он так же целовал ее.

Тело его было жарким, плоть крепкой, напряженной. Джеллис лихорадочно стала гладить его густые волосы и все ближе и ближе прижималась к нему. Из горла у нее вырывались тихие нечленораздельные звуки. «Я ждала этого целых четыре месяца. Четыре месяца!»

Он повернулся к ней так, что ее бедра оказались прижатыми к раковине. Он намеренно создал ей это препятствие, чтобы она не убежала, и все прижимался и прижимался к ней, пока ей не стало трудно дышать. Она чувствовала, что тело его буквально врезалось в нее, а твердые края раковины вонзались ей в ягодицы. Халат, который был на ней, стал не нужен, и она отбросила его в сторону. И лишь ночная рубашка разделяла их. Но все же и этого было слишком много. Джеллис хотелось полностью ощущать прикосновение его тела к своей коже, к груди. Она хотела полностью ощущать его. И он хотел того же.

Со сдавленным стоном Себастьен стал снимать с нее ночную рубашку.

В неловкой спешке он обнажил ее грудь и, тяжело дыша, прижал Джеллис к себе. Лихорадочно целуя ее в губы, он рывком снял ее одеяние, отбросил свое полотенце, и они прижались друг к другу, содрогаясь в неистовом ознобе.

— Джеллис…

— О Боже, не останавливайся.

— Не буду, — хрипло согласился он. — Все равно не могу. — Он поднес руки к ее густым волосам, больно схватил их и уставился в ее раскрасневшееся лицо. А потом вздрогнул, словно в конвульсии. — Прости меня, — извинился он, ненадолго смыкая веки.

— Тебе не в чем просить прощения. Не в чем, — прошептала она. — Я так долго мечтала об этом мгновении. Слишком долго. — Она поднесла трепетные пальцы к его губам, погладила щеку, потом коснулась белой полоски на его виске.

— Это не пройдет.

— Нет. Но мне нравится.

Себастьен криво усмехнулся.

— У тебя на носу мыльная пена. — Он нежно стер ее пальцем, и лицо его потемнело, сделалось хмурым. — Я солгал, — хрипло проговорил он. — Я остался не из-за ребенка. Я остался ради тебя. Ради тебя, — с чувством повторил он. — Хотел тебя. Все это время, с тех пор, как увидел тебя в Портсмуте. А ты терзала меня, Джеллис. Жить с тобой в одном доме, зная, что ты спишь совсем рядом, а я не могу до тебя дотронуться… Это просто сводило меня с ума. Не думаю, чтобы я когда-нибудь в жизни был так возбужден! — Слова изливались из него потоком наполовину на французском, наполовину на английском. Между словами и фразами он целовал ее и хрипло продолжал: — У тебя такие прекрасные руки, я любовался ими, когда ты переодевала Себастьена. Такие грациозные руки, знающие, неторопливые… я представлял себе, как они касаются меня, раздевают меня…

— А если бы Себастьена-младшего не было? Тогда ты остался бы?

— Да. Я не знаю, как бы об этом тебя попросил, что бы придумал…

— Зато с ним тебе не надо было ничего изобретать?

— Нет. Но если бы его здесь не было, я нашел бы способ. Я снова увидел тебя, и ты прекраснее, чем сохранилась в моей памяти. Всего неделя прошла с тех пор, как я покинул тебя, но это была страшная, мучительная неделя. Я хотел тебя, представлял себе, как мог бы застать тебя на крыльце перед дверью… Я так же страстно хотел тебя во Франции, и все же дал тебе уехать. Но даже если ко мне вернется память, ни за что не поверю в то, что снова смог предать тебя.

— Да, — согласилась она, и ее голос прозвучал так же хрипло, как и его.

— Я не переставая думал о тебе, хотел тебя. Жерар говорил, что своей улыбкой ты могла бы остановить танк, а я словно никогда не видел ее, не мог вспомнить. Но, Джеллис, я так старался вспомнить. Хотел знать, какой ты была. Увидеть девушку, в которую влюбился. Он сказал, что я был околдован тобой и что от любви, светившейся в твоих глазах, у меня болело сердце. Но если я никогда не вспомню, не смогу вспомнить, то сумею заново ощутить это, заново пережить.

— Я… я не могу улыбаться, — прерывисто прошептала она. — Но могу любить. — И вдруг она напряглась, застонала, покачала головой и крепче прижалась к нему. — Нет. Не могу. Забыла.

— Забыла?

— Да. Мне надо сходить к доктору, — жалобно сказала она.

— Как? Сейчас?

— Да. Нет. Любимый, я даже думать об этом не могу. — Она откинула назад голову, не желая расставаться с теплом его тела, с ощущением его плоти, и посмотрела на него. На его дорогое лицо. Любимое лицо. — После рождения ребенка… и после того, как ты уехал, я перестала принимать таблетки. Мне надо купить их, и я не знаю, сколько времени пройдет перед тем, как… О, Себастьен…

— Позвони ему, — хрипло приказал он.

— Сейчас?

— Да. Нет, подожди. Я не хочу тебя выпускать из рук.

Смущенно улыбнувшись, она прижалась головой к его сильному плечу и крепко обняла его. Она наслаждалась его теплым телом, которое словно создано было для нее.

— Я тоже не хочу тебя отпускать, — прошептала она. — Ведь прошло столько времени.

Он провел губами по ее мягкой щеке, нежно куснул за шею, потом перешел к уху.

— Покажи мне, как я любил тебя, — сдавленно проговорил он. — Покажи мне, как это было.

Джеллис трясло, ей было слишком жарко.

— Да. О, да, — выдохнула она.

Он поднял ее на руки, отнес в спальню и, словно в забытьи, уложил на кровать и лег с ней рядом, обняв ее.

Она страстно принялась водить руками по его телу. Она ласкала его там, где давно мечтала, и он вздрагивал и лишь крепче прижимал ее к себе. Его поцелуи были нужны ей, она мечтала о его губах, о его поцелуях. Вытянувшись дугой так, чтобы он мог дотянуться до ее шеи, Джеллис перекатилась и оказалась сверху, чтобы самой было удобнее целовать его и чувствовать тепло его тела всей своей плотью. Может, он не совсем этого хотел, но ей было все равно, она слишком страстно желала его.