Еще один глоток - Питер Чейни

Вэнинг начал хрипло смеяться.

– Это уже невозможно! Вы хотите сказать, что может быть что-то ужаснее того, что вы мне уже сообщили? Не смешите меня.

– Послушайте, Филип, – не сдавался Беллами. – Насколько я понимаю, вы – не слишком богатый человек, и Фреда могла себе позволить расходы, хоть и достаточные, но не чрезмерные.

Вэнинг подтвердил это кивком головы.

– Вот я и спросил себя, – продолжал Беллами, – откуда же у Харкота брались такие большие деньги? А деньги у него были большие. Эта Берингтон – вымогательница самого высокого класса. Чтобы иметь с ней дело, мужчина должен располагать очень большими средствами.

– К чему вы клоните, Ники? – спросил Вэнинг. – И позвольте мне кое-что вам сказать: я не верю в то, что Фреда давала Харкоту деньги. У нее их было не больше, чем всегда. Как же она могла его субсидировать? Где бы она взяла столько денег, чтобы Харкот мог сорить ими по всему Лондону?

– Вот именно, Филип, – подхватил Беллами. – А теперь подумайте. Где Харкот с Фредой могли взять такие деньги? Подумайте, Филип.

Вэнинг сжал кулаки. Затем пальцы его расслабились и он ухватился за подлокотник кресла.

– О, Господи милостивый, – пробормотал он. – Вы хотите сказать…

– Да, хочу, – подтвердил Беллами. – Я хочу сказать, что именно здесь зарыта собака в истории с утечкой информации. Фреда знала, чем вы занимаетесь, у нее был доступ к документам, когда вы работали дома. Она передавала бумаги Харкоту, а Харкот их продавал. Неужели вам это не ясно? Неужели вы не видите, как все сходится? Это не такая уж сложная мозаика, Филип, если подогнать несколько фрагментов.

Беллами закурил.

– Если взглянуть на дело с этой точки зрения, оно представляется весьма несложным.

Вэнинг поднял голову.

– Ники, все это страшно. Но, да простит меня Господь, я верю вам. Теперь я начинаю думать…

– Вот-вот, – подхватил Беллами. – Когда человек даст себе труд задуматься, он начинает вспоминать мелкие детали, которые раньше казались незначительными, – он пожал плечами: – А теперь послушайте, Филип. У вас своя работа, у меня – своя. Вы мне поручили это расследование, и хоть раз в жизни я намерен довести дело до конца. Мы с вами оба против Харкота, но нам не следует действовать грубо – это было бы слишком просто. Действовать надо хитро.

– Почему? – спросил Вэнинг.

– Причина очевидна, – ответил Беллами. – Можете мне поверить, что Харкота повесят за Фреду. Разумеется, когда это произойдет, можно будет считать, что эту часть своих долгов он заплатил. Но есть ведь еще кое-что, что мы должны узнать от него: кому и как он продавал секретные материалы. Не думаю, что это будет трудно сделать.

– Я хочу еще что-нибудь выпить, – неожиданно заявил Вэнинг.

Беллами прервал свою речь до тех пор, пока официант не принес новые напитки. Вэнинг залпом выпил двойную порцию виски с содовой, после чего сказал:

– Ну, хорошо, Ники, продолжайте. В чем состоит ваш замысел?

– А вот в чем: если мы прижмем Харкота, думаю, он заговорит. Он сейчас в таком состоянии, что долго сопротивляться не будет. Он напуган, подавлен и сломлен. У него нет ни гроша.

– Стало быть, он тоже сломлен… Я чертовски рад этому, будь он проклят. Надеюсь, он испытывает все муки ада…

Беллами кивнул.

– Я понимаю, что вы должны сейчас испытывать, Филип. И сочувствую. Полагаю, если бы у Харкота были деньги, он бы уже давно сбежал. Но я не хотел, чтобы он улизнул, и позаботился об этом.

Вэнинг удивленно поднял брови.

– В понедельник вечером. – пояснил Беллами, – Харкот выиграл пару сотен в покер в клубе Мотта. К тому времени он уже знал, что Айрис Берингтон дала ему отставку, поэтому уверен, он бы немедленно смылся, имея двести фунтов в кармане. Тогда я пригласил его поиграть в железку и устроил так, что каждый раз, когда он играл против банкомета, у него оказывалось на очко меньше. Он много проиграл. У него сейчас нет ничего, кроме двадцати фунтов, которые я ему одолжил.

Слабая улыбка мелькнула на лице Вэнинга.

– Неплохо, Ники. Похоже, вы вкладываете в эту работу всю душу.

– Не сомневайтесь, это именно так, – ответил Беллами. – Между нами говоря, я еще питаю слабую надежду на то, что Кэрола даст мне последний шанс. Мне почему-то кажется, что у нее осталось какое-то чувство ко мне. Во всяком случае, хочу попробовать. И начать, думаю, надо с того, чтобы заставить Харкота делать то, что мне нужно.

– Желаю удачи, Ники, – сказал Вэнинг. – Но вы еще не сказали, что собираетесь делать.

– Это очень просто, – ответил Беллами. – Моя идея состоит в том, чтобы заставить Харкота во всем откровенно признаться. Давайте займемся этим сегодня же вечером. Зачем терять время? В любом случае я собираюсь пойти завтра в Скотленд-Ярд и рассказать обо всем, что случилось в понедельник вечером. Сначала я ведь им наплел всяких небылиц, потом сказал лишь полуправду. Завтра я выложу все от А до Я.

Но, полагаю, сегодня мы сможем прижать Харкота. Кажется, он уже созрел для того, чтобы расколоться. В конце концов, у человека на совести убийство, а также сознание того, что он – презренный предатель, силой вынудивший Фреду помогать ему в краже секретных материалов.

Я устроил так, что в девять вечера он будет в "Малайском клубе" – это неподалеку отсюда. Думаю, к тому времени, когда я за ним заеду, он уже примет несколько стаканчиков и будет тепленьким и сговорчивым. Я хочу привезти его к вам, Филип, часов в десять, и тут мы с вами возьмем его в оборот. Мы расскажем ему все, что знаем, и все, что об этом думаем.

– Что ж… – согласился Вэнинг. – Кажется, ваш план не плох, Ники.

– Вы знаете Харкота, – продолжал Беллами. – Зажатый в угол, он начинает врать, но чем больше врет, тем больше выдает себя. Клянусь чем хотите, что мы сможем заполнить все пробелы в этом деле, выслушав историю, которую он нам поведает. У него, к тому же, не будет времени что-нибудь придумать. Он вынужден будет импровизировать, а я не думаю, чтобы он был большим умельцем в этом деле.

Итак… когда он расскажет нам свою небылицу, мы сообщим ему то, что знаем мы. Видите ли, если мы добьемся от него признания насчет Фреды и полиция схватит его именно за это, удастся избежать огласки по делу о пропаже секретных материалов. Если его повесят за убийство, никому ни о чем больше не надо будет беспокоиться, правда, мы, конечно, должны будем вытянуть из него, кому он продавал материалы и как они попадали за границу. Быть может, он связан с кем-нибудь, кто переправляет их через Голландию и Бельгию?

Вэнинг согласился.

– Думаю, ваш план хорош, Ники. Но есть одна вещь, которую я хотел бы оговорить. Я полностью за то, чтобы прижать Харкота, и согласен сделать это сегодня же, почему бы и нет? Но я настаиваю на одном обстоятельстве…

Он заколебался и Беллами ободрил его:

– Продолжайте, Филип…

Потирая лоб, Вэнинг сказал:

– Это касается Фреды. Я хочу поговорить с Харкотом о ней. Мне нужно знать, где я совершил ошибку и как удалось ему заставить такую первоклассную женщину, как Фреда, уступить притязаниям такого мелкого подлеца, как он. Вы меня понимаете, Ники?

– Конечно, Филип. Конечно, я вас понимаю. Как вы хотите это устроить?

– Вы привезете его в десять, как и собирались, – сказал Вэнинг утомленно, – и подниметесь в мою квартиру. Затем вы скроетесь и оставите меня на часок с ним наедине. Мне нужно с ним поговорить. Я не причиню ему никакого вреда. Я сейчас нахожусь уже за гранью ненависти к нему и не собираюсь беседовать с ним о секретных материалах – это я оставлю на потом, когда вернетесь вы.

– Хорошо, – согласился Беллами, – давайте так и сделаем.

– Вы вернетесь в одиннадцать, – излагал свой план Вэнинг. – К тому времени я вытяну из него всю правду о его отношениях с Фредой. Я буду знать все, что мне нужно. А потом мы сможем нажать на него и выудить всю необходимую нам информацию об утечке.

Беллами осушил свой стакан.

– Хорошо, Филип, сделаем как вы хотите. Я приведу его в десять или около того.

Вэнинг встал.

– Вы хорошо потрудились, Ники. Я не ошибся, поручив это дело именно вам. Я знал, что вы умеете работать, если захотите. Ну, до встречи. Пока, Ники, – и он медленно вышел.

Беллами посмотрел ему вслед и вздохнул, а потом заказал виски с содовой.

II

Выйдя из "Беркли", Вэнинг немного постоял в растерянности, потом пошел по Пикадилли. Взяв первое попавшееся ему по пути такси, он велел отвезти себя домой.

В машине он сидел с опущенной головой и сложенными на коленях руками, стараясь сосредоточиться, заставить себя думать.

Выйдя из такси, Вэнинг вошел в парадное и поднялся на лифте к себе в квартиру. Там он прошел в гостиную.

Старший офицер спецуправления Харбел стоял перед камином и курил трубку. Это был высокий тощий человек с волосами цвета стали, в очках с роговой оправой. Он походил на кого угодно, только не на старшего офицера спецуправления. Сочувственно улыбнувшись Вэнингу, он сказал: