Тесла против Эйнштейна - Алексей Рыков

Он в течение нескольких месяцев восстановил связь со своей агентурой. Когда началась Великая Отечественная война, то число «тайных информаторов Москвы» резко возросло. Многие американцы, сотрудничая с советской разведкой, верили, что тем самым они приближают день победы стран антигитлеровской коалиции. От Центра «Ахилл» получал задания на сбор информации по химии, авиации, танковой промышленности, радиотехнике, электромеханике и выполнял их. Одним из его помощников был особо ценный агент советской военной разведки Кларенс Хиски («Эскулап»).

Подробнее расскажем об этом человеке. Он родился в 1912 году в Милуоки, штат Висконсин. Окончил университет штата, став специалистом-химиком. Еще во время учебы стал коммунистом; его жена, Марсия Сэнд, также была членом компартии. Некоторое время Хиски преподавал в Нью-Йоркском Колумбийском университете, затем, по приглашению Нобелевского лауреата физикохимика Гарольда Юри146, начал работать в лаборатории SAM (Substituted Alloy Material), где возглавил отделение и находился на этом посту даже после того, как в 1942 году ФБР предупредило руководство лаборатории о том, что он является коммунистом. В 1943 году отделение, которым руководил Кларенс Хиски, было переведено в Чикагский университет для участия в «Манхэттенском проекте». Вот так Артур Адаме получил первый (из двух известных) источник по американскому атомному проекту. Возможно, что к тому времени на связи у советского разведчика уже «тайные информаторы».

В январе 1944 года «Эскулап» сообщил «Ахиллу», что один из его старых друзей занят в проекте создания атомной бомбы и имеет доступ к секретным документам, относящимся к ее производству. Это было сообщение чрезвычайной важности. На следующий день советский разведчик условленным сигналом вызвал на экстренную встречу сотрудника легальной резидентуры. Тот, дождавшись благоприятных условий прохождения радиосигнала с континента на континент (связь возникала, только когда поверхность Атлантического океана была освещена солнцем], передал шифровку в Центр. Ответ пришел через сутки. Москва дала согласие. В конце января Артур Адаме встретился с будущим источником, которого в нашей отечественной открытой печати называют «Мартин Кемп» (подлинное его имя неизвестно). Оказалось, что ученый с большой симпатией относится к СССР. «Передавая вам документы, я защищаю Будущее, которое атомная бомба может погубить, окажись она в руках политиков только одной страны», — заявил он. Вторую встречу назначили на 23 февраля.

В Советском Союзе этот контакт должен был получить одобрение в Первом управлении НКГБ (внешняя разведка). Нужно было проверить, не завербован ли он уже сотрудниками этого ведомства. Согласно «официальной» версии истории ГРУ с Лубянки прислали ответ:

«Интересующий вас гражданин Мартин Кемп является объектом нашей разработки. В связи с этим просим сообщить имеющиеся у вас данные о нем, а также сообщить, чем вызван ваш запрос».

Дальше, по версии ведомственных историков советской военной разведки между ГРУ и НКГБ началась борьба за ценного агента. Верх одержала Лубянка. В жизни все было сложнее. В 1944 году Москва начала процесс концентрации всех зарубежных источников информации по американскому и британскому атомным проектам в одном ведомстве — Первом управление НКГБ СССР. Такой подход облегчал и ускорял процесс обработки полученной по каналам разведки информации. Поэтому «Мартина Кемпа» планировали передать на связь Лубянке, а «Ахиллу» во время очередного сеанса радиосвязи приказали: «Контакты с Кемпом прекратить».

По счастливой случайности это сообщение поступило к Артуру Адамсу 24 февраля, а встреча, как уже говорилось, была назначена на 23. Она состоялась. И «Кемп» вручил резиденту увесистый портфель с документацией о ходе исследований в ядерном центре, попросив вернуть бумаги к следующему утру. Изучая содержимое портфеля на конспиративной квартире, Адаме обнаружил в нем около тысячи листов документов и образцы урана и бериллия. Всю ночь он фотографировал секретные материалы, а рано утром, возвратив портфель, договорился еще об одной встрече через месяц.

В ближайший сеанс радиосвязи с Москвой «Ахилл» сообщил в Центр о содержании полученных материалов. Это были доклады о разработке нового оружия, инструкции по отдельным вопросам, отчеты различных секторов «Манхэттенского проекта» за 1943 год, схемы опытных агрегатов, спецификации используемых материалов, описания методов получения металлов высокой чистоты, а также доклады по вопросам использования молекулярной физики, химии и металлургии применительно к требованиям атомного проекта. Всего около 18 секретных документов научно-практического характера. Их копии были отправлены в Москву с первым же курьером. Документы были чрезвычайно ценными, и Артур Адаме попытался оплатить их, но «Кемп» категорически отказался от вознаграждения .

В следующую встречу «Ахилл» получил от «Кемпа» еще 2500 страниц материалов. С мая по август 1944 года он предоставил еще около 1500 страниц документов. А 6 июня военная разведка переслала в наркомат химической промышленности и кое-что другое. Помимо документов — образцы урана, графита и «тяжелой воды». Косвенно о важности получаемой Адамсом информации говорит то, что приказом начальника ГРУ ему было предоставлено право вербовать агентов, имеющих доступ к атомным секретам, без санкции Центра147.

Осенью 1944 года «Мартин Кемп» неожиданно исчез. По просьбе Артура Адамса Хиски съездил в город, в котором тот жил и работал. Оказалось, что ученый серьезно заболел, и врачи не могли определить, чем именно — речь шла о неизвестном заболевании крови. Про лучевую болезнь тогда еще не знали, не умели ее диагностировать и лечить. Не были известны и меры предосторожности при обращении с радиоактивными веществами. Да и сам Адаме перевозил образцы просто в карманах пальто...

В ноябре 1944 года, выходя из конспиративной квартиры, где он был на встрече с сотрудником легальной резидентуры, «Ахилл» обнаружил за собой «хвост». Никакого компромата с собой у него не было, и волноваться не было причин. Отрываться он не стал, чтобы не показать наблюдателям, что владеет специальными навыками. Но разведывательную деятельность пришлось прекратить. По счастью, он вовремя обнаружил наблюдение, и контрразведка не смогла выявить его связей. Но в чем он ошибся?

А дело было в том, что Кларенс Хиски не делал секрета из своих коммунистических убеждений, и в конце концов это привлекло к нему внимание спецслужб. За ним установили слежку, и вышли на Артура Адамса. Согласно американским источникам наблюдение за «Ахиллом» было установлено осенью 1943 года. При негласном обыске его дома нашли документы по атомной тематике и, установив за разведчиком слежку, раскрыли его агентурную сеть, в которой одних только военнослужащих было более сотни, и еще больше коммунистов, работавших на военных заводах. Почему его не арестовали? О шпионской деятельности «Ахилла» было доложено президенту США Рузвельту. ФБР потребовало выдачи ордера на его арест, однако разрешение на возбуждение уголовного дела агенты бюро не получили. Администрация президента и Госдепартамент не хотели в то время совместной борьбы с фашистской Германией обострять отношения с Советским Союзом.

Отечественные историки утверждают, что наблюдение было установлено весной 1944 года и оно ничего не дало, за исключением факта единичного контакта с сотрудником советского посольства. А из документов ГРУ следует, что ни о каких сотнях агентов речь не шла — их было всего шестнадцать.

Как бы то ни было, наблюдение было установлено. Артур Адаме, по целому ряду признаков понявший, что за ним следят, прекратил активную деятельность. Этому способствовало и затянувшееся молчание «Кемпа». Хиски тоже практически отошел от них — точнее, его от дел «отвели».

В случае с «Эскулапом» американские спецслужбы попали в сложное положение — было совершенно непонятно, что с ним делать дальше. Если его, руководителя среднего звена «Манхэттенского проекта», арестовать и судить по обвинению в шпионаже, это неминуемо привлечет внимание и к самому проекту. Раскрытия тайны допустить было нельзя, поэтому правосудие принесли в жертву интересам дела. «Эскулапа» решили просто-напросто перевести туда, где он не будет иметь доступа к секретной информации. Во время обучения в колледже Хиски прошел подготовку как офицер резерва, и в апреле 1944 года его призвали на военную службу, сначала отправив в Канаду, затем на Аляску и в конце концов — на Гавайи, заниматься производством мыла. Он же ведь был химиком! После войны Хиски вызывали в Конгресс на слушания по поводу антиамериканской деятельности, однако он отказался давать показания о своем членстве в компартии, а также о том, выдавал ли он государственную тайну. О связях с Адамсом он также никому никогда не говорил.