Ночные тени (сборник) - Ирина Глебова

– Где у вас есть родня?

– В Курске есть…

– Вот и скажи, что из Курска. Дядя… двоюродный. И другим, если будут спрашивать, тоже так говори.

– Ладно, – согласился Серёжа. – Но, может, вы куда хотите пойти? В кино там…

– Зачем кино! – замахал руками Гриня. – Деньги только тратить. Вон у вас телевизор какой хороший. Я очень давно телевизор не смотрел. Так бы и сидел около него.

Гриня поел совсем немного. Булку маслом чуть-чуть намазал, кусочек омлета взял, молоком запил. Вытер губы и протянул мечтательно:

– Я вот в парке жил – тебе отец говорил, наверное? А там у вас всякие качели-карусели вертятся, бегают.

– Аттракционы, что ли?

– Ну да, они… Я вот всё издалека на них смотрел, всё хотелось покататься. Да не пустили бы меня, там люди все чистенькие ходили, нарядные.

Он вздохнул и понурился, подперев щёку рукой.

– Так пойдём сейчас! – воскликнул Серёжа. Он даже обрадовался, что может сделать человеку приятное. – Покатаемся, на чём хотите! Я цепную карусель люблю, американские горки. А ещё – «Сюрприз». Там центробежная сила так тебя вдавливает в щит, что даже когда под углом крутишься, можно не пристёгиваться ремнём! Но это не для слабонервных. Пойдёмте?

Гриня обрадовался, но сделал вид, что ему неловко.

– Да, хорошо… Но это, может, дорого?

– Нет, не очень. Деньги у меня есть. А ещё в автоматах поиграем!

Мальчик помог подобрать Грине обувь. Они примеряли туфли, босоножки, кроссовки – всё было слегка великовато. Всё же Гриня выбрал кроссовки: удобно ходить, бегать. Да и под спортивные блестящие брюки подходят. Серёжа дал ему отцовскую футболку – стального цвета, с короткими рукавами, стоячим воротничком на маленькой змейке и большим карманом-муфтой на животе. Этот карман особенно понравился Грине. И вообще, в коридоре, у выхода, он оглядел себя в зеркало и остался доволен.

Конечно, аттракционы для Грини были только предлогом. Хотя… Он сразу же попросил у Сергея прокатиться на «чёртовом колесе». Серёжа не понял, и когда Гриня показал, засмеялся.

– Это же колесо обозрения! Почему вы его так назвали – «чёртово»?

– Так это называлось в моё детство…

Так его называла бабушка – «чёртово колесо», – и очень любила кататься. А Гриня боялся. Он боялся высоты, боялся, что кабинка остановится на самом верху и не опустится больше никогда. Боялся, что оборвётся и полетит вниз. Боялся, что не успеет зайти на ходу и его потащит «чёртово колесо» за одну ногу. Боялся, что соскакивая, опять же на ходу, упадёт и разобьётся… Он плакал и просил бабушку не кататься. Она качала головой: «Экий ты трусишка! Учись быть смелым». И тащила его за руку – мощно, крепко. Крупная грузная женщина с забранными в пучок пегими волосами, с тяжёлым лицом и пористой кожей. Маленького, худого, белобрысинького мальчика. В усмерть испуганного…

Когда кабинка «чёртового колеса» преодолела половину подъёма и пошла к верхней точке, у Грини быстро-быстро заколотилось сердце, закружилась голова. Отголосок детского страха… Но он уже давно научился справляться со всеми бывшими своими химерами. А мальчик – умничка! – всё подробно рассказывал и показывал: как раз то, что ему было нужно.

– Вон там, глядите, центр города. Здание полукруглое видите? Это вокзал железнодорожный. А вот окружная трасса. А это река, слева. В самом широком месте – видите? – гидропарк. Он тянется и незаметно переходит в лес. Там уже и заблудиться можно. Правда, ненадолго: всякие базы отдыха, летние лагеря и детсадиковские дачи кругом. А справа – новостройки.

Пока колесо медленно довело их кабинку до вершины, недолго покачало там и так же медленно пошло на снижение, Гриня успел всё хорошо рассмотреть, запомнить и сориентироваться.

Потом они прокатились на американских горках. Эта штука очень Грине понравилась. Резкое чередование взлёта и падения, иллюзия риска возбуждали. Но он сделал вид, что ему плохо, кружится голова, тошнит.

– Ох, нет! Это для вас, смелых мальчиков. А меня совсем растрясло.

И замахал руками, отказываясь от Сережиного любимого «Сюрприза».

– Что ты, нет! Это, небось, ещё страшнее горок? Но ты, Серёженька, на меня не смотри, иди, катайся.

– А вы?

– Я подожду. Или… вот, заверну в кустики. Что-то меня мутит, да и в туалет хочется.

Застеснялся.

– А вон там есть туалет, платный, – показал Серёжа.

– Зачем же деньги тратить на такое? Я и так, по-простому, не привыкать.

– Ну тогда я два раза прокачусь, ладно? – спросил Серёжа.

– Конечно. Да ты за меня не беспокойся: катайся, в автоматы играй. Я тебя сам разыщу.

В кустах Гриня и вправду оправился. А потом, коротко оглянувшись, быстро пошёл в сторону сцены – своего недавнего обиталища.

Вчера, уходя с Игорем, он не мог взять то, что там припрятал. Теперь же, проскользнув в знакомую комнатку и прикрыв за собой дверь, он достал из щели за прогнившими панелями свёрток в целлофановом пакете. Здесь хранилось его главное богатство: три ножа – два хирургических и скорняжный, а ещё шприц и ампулы с лекарством.

Такие лекарства не купишь в аптеке. Может, только на чёрном рынке, но это – опасно. Ценные лекарства, редкие. И шприц отличный, тяжёлый, стеклянно-железный. В аптеках, правда, навалом лёгеньких одноразовых. Но его, Грининым, пациентам, всё равно – будет занесена им инфекция или нет… А ему этот шприц очень нравится. Это ещё бабушкин шприц. Бабушка именно им колола его, Гриню. Очень любила это делать…

Олег

«Харлей Девидсон», сверкающий красавец, последняя модель, мчался почти бесшумно, как призрак. Олег терпеть не мог нарочитую мотоциклетную трескотню. У него на выхлопных трубах стояли отличные глушители. В чёрно-красном, оббитом кожей шлеме, в чёрной кожаной куртке, в брюках-гаррасси тоже из отличной тонкой кожи и в мощных рибуковских ботинках, он сидел в седле, как влитой. И казался с машиной чем-то одним целым, этакий мотокентавр.

По утрам на окружной дороге движение было небольшим, и Олег выжимал скорость, какую сам хотел, обгоняя машины, лавируя между ними и радостно чувствуя, как легко даются ему виражи. Кто бы поверил, что ещё два года назад он боялся скорости до перебоев сердечных ритмов! Но он преодолел этот свой недостаток. Олег давно научился преодолевать всякие препятствия, в том числе и свои страхи, свои сомнения. Когда он окончил школу с золотой медалью и поступил в институт, отец спросил:

– Что тебе подарить?

Всякой аудио, видио и компьютерной техники у парня хватало, и отец был готов к тому, что сын захочет машину. Ну что ж… Однако Олег попросил:

– Мотоцикл… Самый мощный!

Отец был немного разочарован, но, подумав, даже одобрил. Мотоцикл, молодость, скорость, бравада – это всё понятия из одного рода. Потом, когда мальчик повзрослеет и остепенится, машина от него никуда не уйдёт. И Олег получил своего «Харлея Девидсона» – хромированный металл, кожа, пластик, мощь и грация! И понял, что скоро от тошнотворной и позорной боязни скорости не останется и следа. Всё это происходило прошлым летом.

Отец Олега был банкиром. Он всегда им был, сколько Олег себя помнит. Сначала – директором районного банка, потом – центрального городского. Когда же стали плодиться коммерческие банки, кто – лопаться, кто – набирать силу, Барков-старший вдруг оказался президентов самого из них крупного. Олег точно не знает, но подозревает, что не сам, конечно, отец решился и провернул такой финт. Он давно был вхож в самые верха власти – ещё тогда, когда эта власть называлась «советской» и «партийной». И делами был связан, и дружбой с партийными руководителями города, профсоюзными лидерами, милицейскими и армейскими генералами. Совместные рыбалка-охота-пикнички, семейные праздники… А кто остался у власти в новые времена? Да всё те же знакомые лица! Только из служебных машин пересели в собственные «Мерседесы», а из государственных дач переехали в собственные коттеджи и виллы – куда там тем государственным до нынешней их роскоши! Все они, наверняка, и есть совладельцы того банка, где президентом отец. Простому человеку не вообразить даже, какие денежные потоки, водопады, водовороты бурлят и кружатся под его сводами!

А вот он, Олег, в этом уже разбирается. Его будущая специальность – финансы и кредит. Первый курс парень окончил, как всегда, с отличием. Всё делать по высшему классу – таким было его жизненное кредо. И он сам себя никогда не подводил. Кроме одного случая… И эта единственная промашка занозой сидела в мозгу, мучила. Не давала покоя. И даже порою сводила на нет непоколебимую ранее уверенность в себе… Так было до недавнего времени. А совсем недавно Олег понял кое-что – о самом себе и о своей единственной неудаче. Да, понял, и поначалу, испытал шок…

Закладывая очередной вираж на обгоне сразу двух легковушек, Олег вновь, в который раз, вспомнил всё с самого начала. Ему необходимо было вновь проанализировать то, что с ним происходит. Проанализировать, чтобы не ошибиться. Ведь ему предстоит принять решение и начать действовать.