Простые вещи, или Причинение справедливости - Павел Шмелев

Сейчас Леня обретался в Кирьят-Хаим, пригороде Хайфы, успешно сдавая в почасовую аренду всяким поцам теннисный корт, да изредка исполняя, на возмездной, конечно же, основе, необременительные просьбы давнего спасителя. Крайняя просьба подкреплялась билетами на рейс «Тель-Авив — Рим» и щедрыми командировочными. Заверенная по всем правилам доверенность компании RITM LP, дающая право совершения сделок Лайону Фербергу, израильскому бизнесмену, ждала хозяина на стойке компании Alitalia в аэропорту Бен-Гурион. Лететь предстояло уже сегодня, пятнадцатого апреля. В терминале номер три аэропорта «Леонардо Да Винчи» его встретит дорогой Сема. Вейз мир, боже ж мой, как он за скучает за Сему! А потом у них будет гешефт.

Латышско-шотландское рагу, приготовленное еврейским шеф-поваром по русскому рецепту, источало чуть заметный греческий аромат и ожидало пряного итальянского соуса.

Глава 21

Губернатор Каркушкин последовательно и неуклонно отстаивал свою принципиальную позицию: залог процветания губернии заключается в безусловном исполнении стратегических замыслов высшего чиновника региона. Двадцать лет руководства Республикой Мордовия наглядно продемонстрировали его потенциал руководителя и политика. Вот хотя бы выборы главы республики восемь лет назад. Разве станут люди голосовать за нечуткого, плохого человека? Не станут. А за него отдали голоса 92 процента избирателей. Второй результат после Чечни! Хотя ему хватило бы и шестидесяти, но так оно надежнее.

А хозяйство? Вот Мордовия. Маленький лесной регион, восемьсот тысяч населения и промышленность в упадке. Пришлось порядок наводить, чтобы в одних руках все находилось. Металлообработка, энергетика, цемент, заводишки кое-какие, да. Село тоже поднимать надо, так? Элеваторы, мясо, молоко — все под контроль, чтобы в республике все могли кушать, чтобы зарплата у всех была, пусть маленькая, но хорошая. И банки свои потребны, экономика — она ведь не в носу ковырять. За двадцать лет осилил, наладил, направил. Тут как? Никому нельзя доверять, кроме семьи. Брат, двое сыновей, племянники — вот на них вся опора, их в советы директоров, в акционеры, в правление. А откуда же низовые кадры брать? Молодежь из Мордовии уезжает, Саранск им, видишь ли, неперспективен. Но и тут нашлась управа: подправили шустрякам результаты ЕГЭ, и некуда этим двоечникам стало поступать, кроме как в родные мордовские вузы. Оно конечно, вузов этих кот наплакал: маленький нищий университет (сам его когда-то и заканчивал), провинциальный пединститут да пяток филиалов шарлатанских московских академий. Да и у тех лицензии регулярно отбирают. Правда, отдают потом. Коренное население должно оставаться в родном краю, ибо молодежь — наше будущее.

Но, как ни крути, саранский масштаб — маленький масштаб. Его Каркушкин перерос. А Излучинск — большой масштаб. Сил еще много, опыт имется, доверие от Самого есть. Накопили в Излучинске проблемы, работнички, а сами все в столицу рвутся, в Давосы свои, в Ростехнологии всякие. А работать кто будет? Дисциплины нет, развели бардак, понимаешь. Но ничего, Каркушкин справится. Излучинск — такой же Саранск, только покрупнее. Если начистоту говорить, то и вся страна — такой же Саранск. Но такую мысль пока обдумывать рано. Может, попозже.

За подготовкой губернатора Каркушкина к интервью с неизбывной печалью во взоре наблюдала шеф-редактор Государственной телерадиокомпании «Излучинск» Светлана Севостьянова, сидевшая в монтажной комнате. Картинка на мониторах показывала, как основательно губернатор устраивается в кресле. Рядом хлопотал звукооператор, пристраивая микрофон к лацкану губернаторского пиджака, гример Диана деликатно работала макияжной кистью, доводя до совершенства грим на деревенском лице Каркушкина.

Ведущая программы Катя Лусаткина, доброжелательно улыбаясь, беседовала «ни о чем» с Николаем Ивановичем — опытный журналист, она устанавливала контакт, настраивалась сама и настраивала собеседника на содержательный предметный разговор. Можно сказать — на вдумчивое размышление о судьбе края, о трудной, но важной созидательной работе, о гражданах, достойных лучшей доли. О жизни. Впрочем, в этот раз Катя исполняла не очень приятную, хотя и не новую роль автомата для подачи теннисного мяча: все вопросы были заранее согласованы с пресс-службой губернатора, и никакие отклонения в ходе беседы не допускались. Вот они, эти вопросы, на бумажке через два интервала напечатаны. И Катино дело телячье — открывай рот и кивай.

Партия сказала: «Надо!», телерадиокомпания ответила: «Есть!». Президентом региональной ГТРК была поставлена задача: сделать из выступления «конфетку», итоги первого года управления сложным регионом должны быть облечены в красивую блестящую обертку. Задача, как откровенно признавалась сама себе Севостьянова, непростая. Прямой эфир не позволял нивелировать ошибки, ляпы, оговорки, досадные паузы, лишние звуки. Но какого черта, не она тут главная, ее дело — вовремя включить эфир да отмашку давать на звонки от телезрителей. А телезрители — вон, в соседней комнате сидят, тексты учат.

Дорогой итальянский костюм, лакированные туфли, белоснежная хрустящая сорочка и даже подобранный в тон галстук не могли скрыть крестьянскую неуклюжесть губернатора. Да и бог с ней, с этой пресловутой неуклюжестью, думала Светлана, лишь бы говорил внятно — благо, тембр голоса почти приятный. Вот и время эфира подошло.

— Николай, звук в норме? Камера первая — готова? Отлично, камера два? Свет в порядке? Хорошо. Катя, слышишь меня? — Светлана привычно включилась в работу.

Поправив гарнитуру, Катя Лусаткина жестом показала готовность к эфиру, лучезарно улыбнулась и, дождавшись окончания заставки, жизнерадостно анонсировала тематику интервью. Первые вводные вопросы прошли гладко. Доброе лицо губернатора, напоминавшее плохо пропеченный пирожок с капустой, выражало искреннюю озабоченность положением дел в области.

— Николай Иванович, как вы сейчас, через три года после вступления в должность, оцениваете состояние экономики области? — Катя, не глядя в бумажки, шпарила по памяти точно в соответствии с текстом.

— Знаете, я вот вам сейчас честно скажу. Хозяйство нам досталось трудное. Но за год наметился большой крен в экономике в хорошем смысле этого слова, — сдержанным жестом лопатообразной ладони губернатор показал «крен». — Появились позитивные сдвиги в положительную сторону.

— Какие же сдвиги, Николай Иванович? — Кате было разрешено «подталкивать» собеседника в русле обозначенной тематики, поскольку губернатор иногда забывал вопрос. Была такая у него манера — отвечать на что-то свое.

— А вот какие. Новая команда, когда пришла, и объективно стали мы разбираться. Если что хорошее было — не станем, допустим, шашкой махать, а плохое будем обязательно посмотреть. Вот, только за три квартала мы посмотрели внимательно больше пятьсот тридцать двух… два… предприятий. Помогли, кто не хотел работать. Кое-кто у нас ведь знаете, к старому прилип, а к новому не хочет, дегенераты значит.

Лусаткина натянуто улыбнулась и поправила:

— Ренегаты. Да, мы все видим, что это пока встречается.

— Ну, я и говорю, ренегаты. Но знаете, что выяснилось? — губернатор строго посмотрел на Катю. Катя не знала «что» и еле заметно поежилась.

— Конечно, мы все хотим услышать о результатах такого мониторинга, Николай Иванович.

— Дно уже показалось, и положение это вот очень улучшилось. Мы разобрались с неэффективным управлением, поправили, значит. Укрепили кадрами. Примерно на двадцать процентов мы сократили долги в областной бюджет. И сейчас обозначился уверенный рост собираемости налогов, примерно более минус четыре и семь десятых, так сказать эээ… процента. А это очень хороший вектор положительного развития, то есть важное звено в экономике, так?

— Безусловно, так, — Катя сделала внимательные глаза: неужели он математик из бывших водолазов? — А что вы можете сказать о сокращении доходов и уменьшении благосостоянии среднего класса в регионе? Статистические данные показывают…

— Конечно, есть такое, — Каркушкин озабоченно кивнул. — Это наша архимедова пята, это надо признать, как ни крути. Доходы сокращаются, но такое сокращение есть отражение общих для всей страны процессов. И даже тенденций, не побоюсь этого слова. А мы же в Излучинской области не на Марсе живем, правильно? Вот средний класс, это активные люди, умные, любят зарабатывать. Хотя это узкая прослойка, но она большая, да. Тут ведь что? Хочется пожелать человеку, который хочет жить, побольше работать. Нужно каждому жителю отдельно все силы напрячь, только сообща. Тогда мы можем получить уже в первом квартале, условно, конечно, обратную картину. И вектор твердо определится, можете мне поверить.