Зов - Юрий Стерх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему ты не сделал со мной этого раньше?
— Потому что после инициации мы не должны прекращать наши занятия, иначе каналы схлопнутся, и дар сгорит. Бывали уже случаи.
— А когда мы начнем обучение?
— Правильный вопрос. Через два-три дня, не раньше. Проще говоря, когда твой мозг успокоится.
Я понимающе кивнул.
— Чтобы не терять времени, по вечерам после моей работы будем посещать спортзал и тир. Физические нагрузки в этом случае только приветствуются.
Отец подмигнул мне.
— Я поработаю с тобою в зале, а Пётр в тире.
— А затем?
— А затем начнем чередовать. Один день в неделю обязательно гипноз, тут программа обучения отработана до мелочей нашими мудрыми предками, и один день — телекинез, хотя с ним я тебе не ахти какой помощник. Смогу только регулировать твои нагрузки и всё. Опыта у меня, да и в нашем роду в целом, в этом деле кот наплакал. Остальное — спортзал и тир. Когда освоишь программу Петра, занятия в тире буду проводить я. Поверь мне, я смогу тебя кое-чем удивить!
Уж в этом-то я не сомневался ни капли. По прошлым доармейским занятиям в спортзале с отцом я твёрдо уяснил одно: со своим нормативом мастера спорта СССР я против отца не умею ровным счетом ни-че-го! Мне не хватало силы, скорости, опыта, да много чего не хватало. Я не мог даже приблизиться к нему на расстояние атаки, не мог взять в захват. Всё, что я пытался сделать, абсолютно всё было против меня!
Первые два дня получалось просто избиение. Из меня вытряхнули всю гордыню и научили подчиняться учителю так, как надо подчиняться — беспрекословно и безо всяких сомнений.
Всё остальное время, остававшееся у меня до армии, мы посвятили обучению правильному дыханию и нашему древнему языку. Как говорил отец, правильное дыхание — это наше всё! Дышали много до тошноты и головокружения. Комплексы подвижных упражнений на дыхание сменялись изнуряющими по своему напряжению статическими позами, от которых даже волосы тряслись на голове. Упражнения были одно сложнее другого. Отец завязывал меня чуть ли не в узел, и при этом заставлял дышать в ритме, который сам же и задавал. Через месяц мучений я стал втягиваться, через два появилось удовлетворение от занятий, через три я уже не мыслил себя без всего этого. Одним словом, к армии мне уже нравилось заниматься нашей семейной дыхательной гимнастикой, и я могу быть совершенно честным перед отцом: во время службы я не прекращал упражнения ни на день…
— Сегодня отдыхаем, — прервал мои размышления отец, — а завтра приступаем к занятиям. Как освобожусь с работы, так сразу и начинаем. Время суток значения не имеет.
— Хорошо, как скажешь. Что еще будем сегодня делать?
— Сейчас мне надо немного поработать, а вечером у нас гости. Не буду говорить кто, сам всё увидишь.
Я слегка ошалело посмотрел на отца.
И это всё?
Так просто? Обыденно, по-семейному приложил руки к моей голове, придумал там какой-то щуп и всё! Никаких тебе плясок и ударов в бубен, ничего такого. Наверное, если старшие родичи были, то это действо выглядело бы более торжественно, хотя… нет, я, видно, поторопился с выводами, что всё просто. Вон у отца испарина на лбу, и руки слегка подрагивают.
— Я тебе здесь не помешаю?
— Нет, не помешаешь. Сядь в кресле, полистай книгу, очень полезно побольше знать о своих предках. А мне надо всего часа полтора. Потом будем встречать гостей.
Я встал с кресла и шагнул к столу за книгой. Меня ощутимо повело в сторону, в глазах потемнело.
Отец быстро глянул на меня.
— Ты в порядке?
— Да, шатнуло в сторону немного. Сейчас уже норма.
— Знаешь что, а не читай пока ничего, не надо! Просто посиди спокойно в кресле, закрой глаза, подыши, расслабься.
Я послушно опустился в кресло, поудобнее в нём устроившись, сел в позу лотоса и закрыл глаза. Поймав нужный мне ритм дыхания, стал медленно погружаться в легкую медитацию.
В моём сознании сразу же всплыла знакомая мне до противного скрежета в зубах картинка: голубое небо, скалистый берег, крики чаек над головой. Я в воде и почему-то никуда не тороплюсь, внимательно осматриваю дно, вижу там знакомую скалу и чувствую, что меня кто-то трясет за плечо.
— Коля, подъем! Надо привести себя в порядок, а то скоро гости явятся.
Ого, два часа пролетело! Я встал, потянулся, немного ломило в висках и затылке.
— Как ты?
— Немного голова побаливает.
— Бывает! Умойся холодной водой, должно отпустить.
Я последовал совету и сразу же почувствовал себя прекрасно.
Марго
Через двадцать минут в дверь позвонили. После разрешающего кивка отца я пошел открывать.
На пороге, ослепительно улыбаясь, стояла Маргарита Николаевна собственной персоной. Сердце ёкнуло, пропустив удар.
— Проходи, Маргарита, проходи, — крикнул ей отец из кухни, — я сейчас кофе тебе сварю!
Поздоровавшись, я помог ей снять короткую песцовую шубку.
— Ну, как тебе после армии дома?
Я закатил глаза кверху.
— Благодать!
Она засмеялась, как бы невзначай коснулась моего плеча и прошла на кухню. Повесив шубку на плечики, я поспешил за ней.
Отец в большой турке варил кофе и что-то тихо говорил Маргарите. Она стояла рядом, чуть наклонив голову, и внимательно его слушала, опустив взгляд. Одуряющий запах «Арабики» (мы же другого и не знали тогда) кружил мне голову. С моим приходом ничего не изменилось. Отец также тихо договорил фразу, Маргарита кивнула ему и посмотрела на меня.
— Коля, меня интересует несколько моментов, касающиеся того участка заставы, где ты чуть не погиб. Пятак он, по-моему, так называется, расскажешь?
Я кивнул.
— Всё что знаю, Маргарита Николаевна.
— Мы сейчас минут десять поговорим с отцом, а потом с тобой… ты не против?
— Нет, Маргарита Николаевна, я не против. Позовите меня, когда понадоблюсь.
Я прошел в соседнюю комнату и, став у окна, начал наблюдать, как на Москву быстро опускались сумерки.
На кухне отец
