Демоны без ангелов - Татьяна Степанова

– Дай мне посмотреть.

– Нет, смотри отсюда. Я сказал, Федюня, без рук… Девушка, он просто шалеет, когда оружие видит. Мания у него такая, а вы не знали? Кузен, успокойся, неприлично. Знал бы я, что ты так перевозбудишься, и показывать бы не стал, хвастаться. Девушка-полицейский подумает, что ты маньяк, держи себя в руках. Эй, Семеныч, ну залатали вы там?

Он вразвалку зашагал к вертолету, к техникам, пряча на ходу пистолет. Кузен Федя Басов тяжело дышал.

– Ты чего это? – подозрительно спросила Катя.

– Ничего. Потрясная штука, правда?

– Подумаешь, травматический пистолет. Пилоту он зачем? По воронам стрелять в воздухе? Он правда возьмет нас с собой в вертолет?

Басов не ответил, следя глазами за троюродным братцем. Кате совсем стало неуютно. «Только держи от него оружие подальше», – всплыло в памяти предупреждение полковника Гущина. «Э, кузен, – подумала она, – так вот ты какой, кузен, оказывается».

Техники все возились под брюхом вертолета, потом отошли, и двигатели внезапно взревели, лопасти винта плавно начали описывать круги.

– Эй, что стоите? Залезайте в кабину! – прокричал пилот Саша, он уже восседал на «капитанском» месте.

Катя на ватных ногах двинулась вслед за Басовым к вертолету. Рев двигателей оглушал, винты подняли вихрь из пыли и сухой травы. Басов подсадил ее в кабину, и она оказалась на жестком сиденье по левому борту. Впереди маячил затылок пилота. Тот обернулся, подмигнул. В наушниках вид у него был лихой до такой степени, что сердце Кати совсем упало. Басов угнездился на сиденье рядом с кузеном.

Гул, рев, свист винтов, рассекающих воздух, и… плавно и невесомо вертолет оторвался от земли.

Катя прилипла к окну (или как оно там называется в вертолете?), летное поле, ангары, красные пожарные машины – все уплывало, уменьшаясь в размерах.

Вертолет описал круг, развернулся и взял курс на юго-запад.

– Если где в лесу дым увидите, сразу сообщайте, – распорядился пилот Саша. – Девушка, а вы надолго к нам?

– Я? Как получится. А мы на этой высоте останемся или выше поднимемся, там ведь ЛЭП впереди.

– Не волнуйтесь, вы в руках профессионала, – пилот, казалось, и не глянул вперед, где угрожающе вырастали стальные гиганты. – А что вы сегодня вечером делаете? Можем в кино сходить, вы какие фильмы любите? «Трансформеров» смотрели?

– Спасибо. Я дала вам распечатку, помните? Ордынский лес… мы можем осмотреть с воздуха сначала его?

– Все в наших руках, начинаю проверочный полет с квадрата семнадцать, – пилот оповестил об этом кого-то в переговорник и лихо заложил вираж, вертолет накренился, снова описал дугу и начал уходить на юг. – А потом в баре посидим, пива выпьем. Вы мне о себе расскажете. У вас такие глаза… А я вам тоже расскажу про свою жизнь. Я холост, шесть лет летаю на таких вот птичках.

– Это Ордынский лес? – Катя, не слушая, обалдевая от грохота, ткнула пальцем вниз. – Мы уже на месте?

– Мы подлетаем, квадрат семнадцать за железной дорогой.

Катя совсем прилипла к стеклу. Но что тут можно разглядеть – зелень, зеленое марево… «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…»

– Мы можем ниже спуститься?

– Ниже? Вы же просили выше.

– Так ничего не видно, не разобрать, что там внизу, под деревьями.

Вертолет начал снижаться. И картина внизу начала проступать, проясняться: квадратики как на лоскутном одеяле, кубики и полосы обернулись полями, огородами, домами, железнодорожной станцией и дорогой.

Внизу плыли крыши домов, столбы, фонари, машины на забитом транспортом федеральном шоссе, дачи, пруды, коттеджи, ангары, поля. А потом снова началась зеленая полоса – до самого горизонта.

– Квадрат семнадцать, – объявил пилот. – Теперь смотрите в оба.

– Еще ниже можно? – взмолилась Катя.

А Федор Басов молча, с грохотом открыл дверь кабины пилота и наклонился вниз.

– Кузен, не дури! – Пилот погрозил ему кулаком.

Но Басов, казалось, не слышал. Одной рукой он ухватился за какую-то скобу сверху, другой придерживал дверь кабины.

– Справа по курсу дым! – крикнул он.

Вертолет описал круг. Катя увидела пруд – зеленый, заросший ряской, а на берегу подростков, окруживших костерок. Она различила даже удочки, брошенные на песок, и велосипеды. Заслышав гул вертолетных винтов, мальчишки засуетились.

Пилот высунулся и погрозил им кулаком. Они тут же начали заливать костер, таская воду из пруда пластиковыми контейнерами для рыбешки.

– Пожароопасный сезон, за разжигание костров в лесу – крупные штрафы, – объяснил пилот.

Вертолет теперь летел над самыми верхушками сосен и елей. Вот впереди показалась просека и еще одна ЛЭП. Катя поняла, что это то самое место, где были обнаружены сожженные тела, но она ориентировалась с трудом.

«Я же приезжала сюда и карту эту чертову изучала, почему же я понять ничего не могу?»

– Куда теперь? – крикнул пилот.

– Мы не могли бы полетать над лесом, кругом, увеличивая радиус вот от просеки? – попросила она.

– Десять минут, не больше, потом я должен лететь вон туда, – пилот указал куда-то вправо.

Вертолет снова накренило, и они чуть набрали высоту над ЛЭП, затем снова снизились уже над лесом. Катя смотрела, но ничего не видела – деревья, сплошные деревья. Вертолет начал разворачиваться, просека удалялась. Вновь пошли низко над лесом, гудя винтами.

Федор Басов высунулся из открытой кабины так, что Катя за него испугалась – вдруг вывалится.

– Зависай! – крикнул он внезапно. – Стоп, зависай! Там внизу что-то есть, я вижу.

Катя переползла на другой борт, приникла к стеклу. Но она ничего не могла разглядеть, кроме зелени и сосновых крон. Кажется, внизу глинистый склон. Что там, овраг?

– Держи меня! – крикнул ей Басов.

– Как?

– Крепко, обхвати руками!

Она вцепилась в его одежду, он высунулся так опасно, что ей на секунду померещилось, что он уже там… летит… летит камнем вниз.

Он навалился на нее спиной, отдаляясь от открытой двери, в которую врывался ветер.

– Там в овраге, я вижу. Я спущусь туда.

– Кузен, не дури! – Пилот крепко закусил сигарету.

– Трос и эта ваша кадушка летучая, в которую ты воду набираешь…

– Я сказал, не дури!

– Опускайся как можно ниже, я спущусь по тросу. Он меня выдержит, потом я спрыгну, – Басов начал сложное перемещение по салону.

Через секунду черный трос уже был у него в руках.

– Убьешься, дурак, меня ж за тебя посадят!

– Все нормально, кузен, – Федор Басов еще раз проверил крепления троса. – Не такие штуки мы с тобой, Сашка, откалывали!

Катя не успела даже окликнуть его, запретить ему, как он вывалился за борт вертолета и заскользил по тросу вниз, навстречу сосновым кронам.

– Такой же, как я, отчаянный. Вся наша порода такая. Следи за ним, он спустился?

Катя поняла, что это он орет ей и что ей надо тоже высунуться из вертолета, держась за скобу, посмотреть.

Впившись в скобу обеими руками, она высунулась, зажмурила глаза, потом открыла:

– Спускается! Федя, осторожнее!

Сквозь рев винтов никто уже никого не слышал. Верхушки деревьев ходили ходуном от вихря, поднятого винтами вертолета. Трос опасно мотало из стороны в сторону. Но Басов спускался. Вот он достиг емкости, уперся в нее ногами.

– Ниже, вы можете спуститься еще ниже? – крикнула Катя. – Ему высоко прыгать.

Пилот что-то вякнул, сдернув переговорник набок, – то ли ругательство, то ли какую-то команду себе. И вертолет плавно начал снижаться.

«Кадушка», трос, Басов скрылись в зелени ветвей и хвои.

Вертолет завис над Ордынским лесом. Катя ждала. Потом вертолет начал подниматься, и уже можно было разглядеть трос и «кадушку». Басова не было.

– Он спрыгнул! Что это за место? Тут можно где-нибудь приземлиться? Высадите меня, я должна ему помочь!

Пилот развернул вертолет, и через пять минут показалась просека. Вертолет снова завис, потом начал снижаться, снижаться, снижаться…

– Через лес вон в том направлении к оврагу найдешь трюкача, надеюсь, ноги он себе не переломал. Эх, и такого орла вы из полиции поперли, – пилот-кузен Саша выплюнул в сердцах сигарету. – Я через двадцать минут вернусь, если он там со сломанной ногой или шеей, маши мне руками, я вас назад закину. Насчет кино предложение в силе! Все, посадка, пошла на выход!

Вертолет сел на лесную просеку – мягко и точно. Катя ни жива ни мертва выпала из кабины. Пилот махнул рукой в сторону леса, указывая направление. И вертолет начал подниматься.

Ветер сбивал Катю с ног.

Потом ветер ослаб.

Вертолет стрекотал винтами уже над самой головой.

Все походило на сон.

Ветер стих.

Вертолет улетел, остался только звук – гул. И Ордынский лес.

И Катя одна вошла в этот лес. Она старалась держать направление. Она бежала, иногда останавливалась, сгибаясь, хватая ртом воздух. Это вам не ленивая пробежка нога за ногу воскресным утром вдоль Фрунзенской набережной до Нескучного сада. Это истинный марш-бросок! А что, если Басов поранился? Тем более она должна спешить.