Эффект Робинзона Крузо - Лопатюк Ирина

Ярким примером проблем, возникающих при датировании археологического материала, являются раскопки Помпеи. Автор XV века Джакоб Саннацар писал: «Мы подходили к городу (Помпее), и уже виднелись его башни, дома, театры и храмы, не тронутые веками?!». Но ведь Помпея считается разрушенной и засыпанной извержением 79 года н. э. Поэтому археологи вынуждены расценивать слова Саннацара так: «В XV веке некоторые из зданий Помпеи выступали уже свыше наносов». Считается, следовательно, что потом Помпею снова «занесло землей», так как только в 1748 году наткнулись на остатки Помпеи. Геркуланум открыли в 1711 году.[60]

Приведём еще пример неоднозначности археологических датировок и их зависимость от принятой заранее хронологии.

«СРАЖЕНИЯ НЕ БЫЛО? Результаты раскопок, проведенных в Италии швейцарским антропологом Георгом Гловацки, оказались сенсационными. Ученый установил, что в районе, где, по преданию, произошла битва при Каннах, в которой войска Ганнибала разбили римские легионы, никакого сражения не было. Исследовав курганы, он выяснил, что в них покоятся не римские воины, как считалось ранее, а останки людей, погибших в XIII веке во время эпидемии чумы».[61]

И в связи с текущими наблюдениями и тенденциями, в частности, на основании разработок визуальной социологии и источниковедения, возникает теория утерянных знаний, в результате которой утверждается, что традиционная история описывает неравномерное накопление научных знаний, скачок развитости, который трудно объяснить: сначала в античные времена наука достигла достаточно высокого уровня; затем, в период раннего Средневековья эти знания были почти полностью забыты; однако в эпоху Ренессанса научные знания античности, её история, литература, философия с поразительной быстротой возвратились и повсеместно распространились. Могли ли наука и культура восстановиться после тысячелетнего забвения? Маловероятно, что античные труды могли оставаться в сохранности в течение тысячелетия, а достоверность античных источников и соответствие подлинникам определить невозможно. К тому же отсутствие научной школы в период Средневековья не позволило бы существование полноценной традиции передачи знаний из поколения в поколение. Выстроить вновь открытые «потерянные» научные знания в стройную систему, только в результате прочтения древних текстов, — невозможно без научной школы. Сторонники математика Фоменко и его рабочей группы придерживаются теории равномерного накопления знаний, — более логично, по сравнению с общепринятой теорией утерянных и восстановленных знаний, выглядит схема, в которой наука и культура претерпевают постепенную однонаправленную эволюцию, без скачков, плавно развиваясь с течением времени.

Какие выводы можно сделать? Только представьте, сколько внимания и в науке, и в повседневности уделяется хронологии. Выясняется, её можно придумать, но по ряду неведомых причин, не представляется возможным объективно проверить. И, собственно, какая разница в каком году, до н. э. или в н. э., один человек «съел» другого, и наоборот? Главное, существует факт события, есть явление — и его надо разбирать. В этом и заключается прикладной аспект, а не просто повествовательное изложение.

Какая цивилизация существовала раньше во времени: египетская или римская? Что это дает? В данном ключе вопрос в другом: была ли таковая цивилизация вообще? Люди в 21 веке нуждаются в последовательности и цифрах — их и предоставляют. Кто первый написал или систематизировал, тот и прав. Однако, что интересно, в жизни человек ведет себя совершенно иначе. Он помнит ключевые события своего прошлого, но забывает даты. Из сознания вытесняются все остальные события и датировка событий — срабатывают механизмы очищения среды информационных блоков от излишних, неактуальных данных. Ключевая психологическая реакция человека — забывать ненужное, непрактичное, то, что из теоретизации не переходит в пользу практическую.

Ключевая психологическая (историческая) коллективная реакция — писать хронологию. Соответственно, наблюдается, какая–то не состыковка в индивидуальных и коллективных реакциях. Получается, что в индивидуальном порядке человеку хронология не нужна, ему более важен психологический аспект жизни, а как только мы говорим о сообществе — включается хронологический механизм, как возможность получить преимущество перед себе подобными. Столько веков потребовалось, дабы убедить всех, что хронология — ключевой фактор истории? Как только древность стала основой власти, тогда и потребовалась хронология. Твой род древнее — значит имеешь право на престол. Все генеалогические древа королей, даже тысячелетние династии могли составляться по прямому приказу монархов, которым необходимо было доказать древность своего рода. У кого были деньги на хронистов, тот мог удлинить свой род. Поэтому с большой долей вероятности, практически вся династическая история средневековья состояла в своей основе из отражений каких–то мифических фигур, зачастую одних и тех же, и служила для поддержания власти того или иного монарха. Так для обоснования прав Генриха Наваррского на французский престол потребовалось протянуть захолустный род Бурбонов на 250 лет назад, чтобы в девятом колене «обнаружить» искомое пересечение с династией Капетингов–Валуа. В произведении Александр Дюма «Графиня де Монсоро» мэтр Николя Давид пытался получить папское одобрение состряпанной им новой генеалогии Лотарингских принцев, доказывающей права Генриха де Гиза на престол. Шико убивает адвоката Николя Давида и получает в свои руки доказательства измены Гизов. Столько интриг и напряжения не из–за любви к искусству и красоте, а из–за прав наследования французского престола. Кто–то убедил в этот момент времени мировое сообщество, что время — ключевой фактор истории. Время не является движущим фактором истории. Уберите, как фигуру, человека из исторического контекста. В таком случае, для кого остаётся время? В чём ценность хронологического отсчёта времени? Оказывается, без времени история как–то существовать может, а без событий и людей — никак. Соответственно, заключаем: ключевыми факторами истории выступают люди и события, а не время (тем более, интерпретируемая нередко в качестве абстрактной категории) и, тем более, не хронология как рукотворный инструмент, отражающий подходы и следствия субъективного восприятия отдельных групп лиц.

ГЛАВА 6 ПСИХОЛОГИЯ – КЛЮЧЕВОЙ ОБЪЕКТИВНЫЙ ФАКТОР ИСТОРИИ

В предыдущей главе, комплексно рассматривая особенности и специфику временного и истории, мы также затронули тему психологического фактора. И рассуждая таким образом, что в индивидуальном порядке человеку хронология не актуальна (хронология не выступает сферой или источником практических знаний, не способствует обретению навыков и не выступает ценностней системой ориентирования в современном мире), отметим, что индивиду более важен психологический аспект его собственной жизни. Предлагается на данном этапе провести короткий эксперимент. Вспомните, уважаемый читатель, историю своей жизни и опишите ключевые моменты в ней. Наверняка наберется не больше десятка ключевых (переломных) моментов или значимых вех. В этой истории представлены ваши сознательные воспоминания и воспоминания ваших родителей, рассказанные о бессознательном периоде.

Первый вопрос: в каком случае достоверность воспоминаний будет выше? Конечно, ваши воспоминания более достоверны, ежели вы находились в сознании и при памяти (кроме случаев наркотического или алкогольного воздействия). Воспоминания о бессознательном периоде жизни, полученные от родителей или родственников, наполнены неточностями и искажениями в силу эмоциональности событий, желания сделать воспоминания ребенка о детстве теплыми и счастливыми (наполнить родительскими красками), мистификаций (не секрет, что многие родители мистифицируют события, чтобы придать им значимость и сакральный смысл) и фальсификаций событий (врут детям из личных побуждений, к примеру, в силу не сложившихся отношений с отцом ребенка). Даже такой пример об обоюдном воспоминании из жизни показывает несостыковки. Приведем короткий бытовой пример. Мать старше 60 лет; рассказывает: «Моя дочка в детстве была самая нарядная. Я всегда старалась одеть ее лучше всех, найти яркие туфли и платье в цвет. Никто во дворе не был так же хорошо одет, как моя дочь!» А теперь слова дочери: «Как вспомню все эти платья мамины… В новом платье мне не разрешали гулять во дворе, ни с горки, ни на качели кататься нельзя, и попробуй только запачкать платье. Новое платье одели только на выпускной в садик. Белоснежные капроновые колготки за треть зарплаты лежали «на выход». Хотела их примерить и сделала дырку. Тот ужас до сих пор помню. Дрожащими руками зашивала, пока мама была на работе». Какие две разные истории, с разными эмоциями и чувствами. Вроде воспоминания всплыли как для ребенка, но на самом деле, так ли это?