Пламя надежды - Андрей Ливадный

Одна из резиденций адмирала Вербицкого находилась среди рвущихся к небу вершин сверхнебоскребов.

Отсюда, с высоты, взгляду открывались два разноликих пространства.

С одной стороны был виден залив Эйкон, на побережье которого четыре столетия назад совершил посадку колониальный транспорт «Кривич», с другой – к окраине Раворграда почти вплотную подступали приземистые постройки огромной, эшелонированной в глубины планетной коры базы робототехнических вооружений.

Резкий контраст между двумя пространствами будил в душе Антона Эдуардовича противоречивые чувства, напоминал о расколотой надвое Обитаемой Галактике, заставляя снова и снова мысленно возвращаться к проблемам Периферии и Центральных Миров.

Над плоскостью рабочего стола тускло сиял голографический экран, ровные строки размышлений отражали внутренний мир Вербицкого:

Галактическая война необратимо изменила психологию поколений.

После капитуляции Земного Альянса ситуация в границах Обитаемой Галактики только усложнилась. Свободные Колонии, одержав победу, оказались в затруднительном положении: роботизированные соединения прародины не получили приказа о прекращении боевых действий. Глобальная система управления военно-космических сил Альянса была уничтожена, дислокация баз внешнего кольца – неизвестна, большинство планет Периферии, где велись активные боевые действия, изуродованы войной и непригодны для жизни.

Казалось бы, угроза, исходящая от роботизированных подразделений прародины, базирующихся в секторах неисследованного космоса, нависла над колониями как дамоклов меч, и любой здравомыслящий человек должен был поддержать новую доктрину безопасности, но реальность зачастую идет вразрез с логикой.

Первопроходцами зловещих секторов опустевшей Периферии стали офицеры Земного Альянса. После капитуляции прародины многие из них попали в плен, а те, кому удалось избежать заключения, были вынуждены скрыться, искать убежища среди разоренных войной звездных систем Окраины.

Коллапс пространства Обитаемой Галактики, спровоцированный адмиралом Воронцовым, обернулся для союза Центральных Миров серьезными внутренними проблемами: многократное сокращение численности армии и флота, консервация сотен крупных космических кораблей, расформирование соединений наземного базирования – все это вернуло к мирной жизни миллионы солдат и офицеров, прошедших через горнило Галактической войны.

Большинство из них провели детство в бункерах и убежищах, юность встретили уже на фронтах – да, они мечтали о победе, грезили ею, как чем-то призрачным, недосягаемым, и вдруг… оказались невостребованными в рамках той самой мирной жизни, о которой так истово мечтали.

Их души давно обуглились, рассудок, воспитанный адским, затянувшимся на десятилетия противостоянием, хранил ужасающие картины гибели миров, единственное, что они умели, – это воевать.

Нет, они не кровожадны и не безумны – они несчастны, опустошены, а мы не смогли дать им новый смысл в жизни, заперли в границах скопления Центральных Миров и в результате получили бунт – неконтролируемую, стихийную волну Экспансии: бывшие солдаты и офицеры в поисках утраченной свободы устремились на Периферию, в зону предельного риска.

Так возникло большинство послевоенных поселений Окраины.

За общепризнанными границами Обитаемой Галактики в течение десяти лет после окончания войны стихийно образовались сотни разрозненных очагов человеческой цивилизации. Они не подчиняются законам Центральных Миров, их не существует на официальных картах, но именно эти пестрые, конфликтные, противоречивые и независимые колонии первыми примут удар в случае внезапного рецидива…

Незаконченная мысль не давала покоя.

Нужно действовать, а не размышлять. Адмирал Вербицкий лучше других понимал – словами делу не поможешь.

Либо мы признаем свои ошибки, вернемся на Периферию, защищая разоренные войной колонии, помогая им наладить мирную жизнь, либо послевоенный хаос окончательно уничтожит понятие «цивилизация».

Первый шаг уже сделан.

Эскадры Элио и Кьюига покинули Форт Стеллар, вернулись в свои системы. Союз Центральных Миров сохранил единство, но диктат Воронцова, тяготеющий над флотом, дал первую серьезную трещину.

Вербицкий обернулся, взглянул на огромную базу РТВ.

Элианская эскадра уже совершила первый боевой вылет, в результате зачищена одна из карантинных планет Периферии, и вскоре в звездную систему, освобожденную от засилья остаточных роботизированных подразделений, смогут вернуться люди.

Всего лишь капля в океане проблем?

Взгляд адмирала тонул среди бесчисленных построек базы РТВ. Ближе всего располагались планетарные доки космической верфи. Там сейчас завершалось строительство двух крейсеров флагманского класса, которым в ближайшие годы предстоит патрулировать наиболее опасные участки послевоенного пространства Периферии.

Жизнь механического муравейника кипела, не останавливаясь ни на секунду. Десятки войсковых транспортов все еще осуществляли разгрузку – они доставили на Элио технику, собранную в результате недавней зачистки.

Чуть в стороне от суеты, на обособленной, особо охраняемой посадочной площадке, окруженный лесом ажурных технических ферм, стоял космический корабль необычного вида. По размерам он не уступал фрегату, но по форме и конструкции не имел аналогов среди серийных моделей боевых космических судов, стоявших на вооружении Земного Альянса либо Свободных Колоний.

«Вот еще одна проблема, требующая пристального внимания и незамедлительного решения», – подумал адмирал, осуществляя вызов по защищенному каналу связи.

– Новак, зайди.

Генерал Новак, возглавляющий разведывательное управление Элио, появился в кабинете адмирала Вербицкого спустя несколько минут.

– Докладывай, Зигмунд. – Антон Эдуардович указал на экран, где отображалась ячеистая структура необычного космического корабля. – Что удалось выяснить в ходе его исследования?

Новак откашлялся, взял лазерную указку.

– Как выяснилось, корабль не уникален, – неожиданно заявил он.

Вербицкий резко обернулся:

– То есть? Поясни?

– Нам удалось получить некоторую информацию из архивов Форта Стеллар. В середине войны существовал проект под кодовым названием «Шквал». Его смысл заключался в создании штурмового корабля, способного взломать противокосмическую оборону Линии Хаммера. По неизвестным причинам проект заморозили. Повторная операция зачистки, недавно произведенная нами на планете Роуг, подтвердила – именно там в начальный период войны базировались особо секретные производства, в том числе и планетарные доки экспериментальной верфи.

– Выходит, что корабль, захваченный группой капитана Дымова, – это рабочий образец «Шквала»?

– Да. Но он претерпел множество усовершенствований относительно первоначально существовавшего проекта. Мы завершили исследование и нашли много интересного. Два слоя корпуса «Шквала» состоят из отдельных, легко заменяемых автономных модулей, каждый из которых узко специализирован, обладает собственным запасом энергии и вычислительными мощностями. Изучив основные типы «сегментов», образующих два вложенных друг в друга корпуса, мы обнаружили все известные на сегодняшний день типы вооружений. Сборки из отдельных модулей образуют батареи плазмогенераторов, тяжелых электромагнитных гаусс-орудий, лазерных излучателей, ракетных установок, генераторов СВЧ– и ЭМИ-импульсов, а также системы сканирования и управления огнем.

– Огневая мощь корабля, насколько я понимаю, огромна?

– Натуральный технический монстр, – подтвердил Новак. – За счет отсутствия экипажа во внешних отсеках и снятия многих ограничений, связанных с задачами жизнеобеспечения, компоновка боевых систем выполнена оптимальным образом, что в разы повышает живучесть корабля в бою. При критических повреждениях внешний корпус рассыпается на отдельные сегменты, но уцелевшие отсеки продолжают выполнять боевую задачу, а перед противником вновь оказывается неповрежденный корабль, только меньших размеров. В бой вступают отсеки второго слоя, которые также в случае критических повреждений отстреливаются в космос.

– А что представляет собой ядро корабля?

– В третьем корпусе смонтированы: силовая установка, гиперпривод, главные вычислительные системы, – перечислил Новак. – В отличие от двух внешних слоев третий корпус герметичен, защищен мощным бронепокрытием, имеет дополнительный запас «живучести» за счет генераторов суспензорного поля, интегрированных в обшивку.

– Из переданного мне отчета следует, что внутри третьего корпуса есть установки жизнеобеспечения и поддерживается атмосфера?