Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит

— Спасибо, — выдохнула я с облегчением. — Так действительно лучше.

— Может, еще раз попробуешь выскользнуть?

— Ну, нет. Если Тима снова так закричит, то у меня поедет крышечка. Я лучше стоя до утра посплю.

— Ты не обязана водиться с ним сейчас, когда я здесь.

— Не обязана, — согласно кивнула я, чувствуя, что глаза открыть уже не в силах даже наполовину. — Но если ребенок спит только так и только у меня, то пусть спит. Не плакать же ему до утра только потому, что я чего-то там не обязана?

— Отступай вместе со мной, — вдруг предложил Мирон Александрович и в плавном танце потянул меня назад, не разрывая объятий.

Послушно последовала за ним. Просто потому, что рядом с ним, пусть даже и в тесном контакте, моя спина чувствовала себя хорошо.

По меняющему положению поняла, что мужчина пытается меня усадить. На себя.

— Тима проснется. Я так уже пробовала.

— Ты уже сидела на мне?

— Не на вас. Я бы заметила, что сижу на холодном камне.

— А говорила, что тебе нужно выспаться для остроумного ответа, — тихая усмешка теплым дыханием коснулась моих волос. — Садись. Я держу тебя.

— Тише-тише-тише, — шептала я, усаживаясь максимально медленно, так как у Тима наметились какие-то движения.

Села на Мирона Александровича, который оперся спиной о стену. Кажется, мы оба задержали дыхание, наблюдая за реакцией Тима. И лишь через несколько минут, поняв, что он не проснется, выдохнули с облегчением. С таким же облегчением я расслабилась и привалилась спиной к мужчине, который сразу принял меня и своего сына в объятия.

— Поспи немного, пока есть возможность, — шепнул Демоня, уткнувшись подбородком мне в плечо. — Я придержу Тима, так что не переживай, что он выскользнет из твоих рук.

— Угу, — только и смогла я выдавить, уже погружаясь в сон.

А утром выяснилось, что переживать мне нужно было не за то, что из моих рук выскользнет Тим, а за то, что и меня мужские руки держали достаточно крепко, когда рано утром я обнаружила всех нас троих спящих на одной узкой постели под одним одеялом. Я обнимала сладко спящего Тима, а меня обнимал его посапывающий в мою макушку отец.

Волна паники и жара прокатилась по телу. Мне действительно было жарко: с одной стороны грело тепло Тима, а с другой — ко мне всем телом прижимался его отец, с которым мы лежали как слипшиеся ложки.

Мужская рука ладонью покоилась на моем животе. Радовало только то, что лежала она поверх футболки, иначе я бы уже врезала кое-кому затылком прямо в нос.

Плавно вытянула руку из-под Тима и прокрутила в голове план того, как выбраться из плена мужских рук. Нужно всего-то гусеничкой уползти вниз под одеяло и слизнем соскользнуть с кровати. Идеальный план.

Подобравшись, начала медленный спуск вниз, с облегчением чувствуя, как мужская рука начала соскальзывать с моего живота, но вместе с тем задирать футболку. Пофиг. Неприятность эту я переживу.

Приходилось двигать плечами, изображая вялую «цыганочку». При этом нужно было руками прикрывать грудь, так как ладонь Мирона Александровича по мере моего спуска ниже оказывалась всё выше от живота и все ближе к моей груди.

Словно почувствовав во сне, что что-то изменилось, мужская рука дрогнула и резко вжала меня в мужское тело.

— Уральцева? — хриплый ото сна голос прошелестел над макушкой. — Я подумал, что Тимка какает, а это ты кряхтишь. Ты там случайно не…

— Нет, — выронила я пискляво. Голос после сна у меня тоже был так себе. — Я пытаюсь незаметно ускользнуть отсюда.

— Время… — куда-то в сторону глянул Демоня и устало уронил голову на подушку. — Шесть утра, Уральцева, — страдальчески и вяло проговорил мужчина, а рука его сильнее обвила меня и рывком вернула в исходное положение, из которого я минут пять «выкряхтывалась». — Можно еще целый час спать.

— Я выспалась, — как маленькая постучала по мужской руке, обнимающей меня. — И хватит меня трогать! У меня парень, вообще-то, есть.

— С нами есть еще кто-то? — будто уже сквозь сон спросил Мирон Александрович.

— Вы не помните?

— М? — вопросительно мыкнул Демоня и приподнял голову. — Кто?

— Мой любимчик, — демонстративно обняла Тима, который сразу повернулся на бочок и положил свою ручку на мою голову. В итоге, я оказалась уткнута носом в мягкий животик. — Видите? У нас тут любовь. А третий — лишний.

— Не смею конкурировать, — мужская рука тут же исчезла с моей талии. По просевшему матрасу почувствовала, как мужчина перекатился на спину и, судя по дыханию, снова уснул.

Молодцы, блин! Классно устроились! А мне не уснуть, не сбежать. Окружили, демоны…

Через несколько минут беззвучного лежания не сдержалась и начала поглаживать Тимура по спине. Аккуратно высвободилась из-под его ручки и мягко чмокнула в пухлые-пухлые щечки, улыбаясь как дурочка. Наверное, примерно так и чувствуют себя настоящие мамочки своих деток, когда целуют их спящих? Всепоглощающее тепло внутри за долю секунды растопило воспоминания о бессонной ночи и потраченных нервах. Хотя, наверное, мои чувства нельзя сравнить с материнством. Я просто нянька, которая скоро исчезнет из жизни малыша, а он обо мне даже никогда не вспомнит и вряд ли узнает, вообще, о том, что я когда-то была в его жизни.

Возможно, я слишком увлеклась, поглаживая Тима, так как очень скоро он проснулся и, растерянно оглядевшись вокруг себя, сфокусировал на мне взгляд.

— Доброе утро, бандит. Кто не давал сегодня Майке спать? — шепнула ему, улыбнувшись, и тут же получила широкую улыбку в ответ, и рассмеялась, когда Тима решил с ходу укусить меня за нос, притянув к себе за щеки. — Ладно. Я всё тебе прощаю. Умеешь ты, конечно, извиняться.

— Па-па-па… — тихий голосок ласково проговорил имя самого дорого для него человека.

— Конечно, папа, — чмокнула я малыша в носик. — Пойдем пока в кухню. Пусть твой папа еще немного поспит, да? Идём, сладкий.

Села в постели, взяла Тима на руки и перед уходом машинально поправила на спящем Демоне