Дьявол в синем - Уолтер Мосли

И тут я увидел Крысу. Пистолет в его руке дымился! Он вошел в дверь, через которую удрал Джоппи.

Дафна застонала. Я рванулся к ней, чтобы прикрыть ее своим телом. Олбрайт перекинулся через подоконник в другом конце комнаты.

Крыса прицелился, но выстрела не последовало. Он выругался, швырнул пистолет на пол и выхватил из кармана другой, короткоствольный. Крыса подскочил к окну, но тут я услышал, как заработал двигатель "кадиллака", и шины заскользили по грязи, прежде чем Крыса успел раза два выстрелить.

– Дьявол! – завопил Крыса. – Дьявол, дьявол, дьявол!

Прохладный ветерок, проникший через разбитое окно, овеял наши лица.

– Я попал в него, Изи! – Крыса ухмылялся, выставив напоказ все свои золотые зубы.

– Крыса! – Это все, что я смог произнести.

– Ты не рад меня видеть, Изи?

Я встал и принял маленького человечка в свои объятия. Я прижал его к себе, как прижимал бы женщину.

– Крыса! – повторил я.

– Ну хватит, нужно перетащить сюда твоего приятеля. – Он мотнул головой в сторону двери, через которую вошел.

Джоппи лежал на полу в кухне, связанный по рукам и ногам электрическим проводом. С затылка у него стекала струйка густеющей крови.

– Давай перетащим его в комнату, – сказал Крыса.

Мы усадили его на стул, и Крыса прикрутил его к спинке. Дафна завернулась в одеяло и забилась в угол кушетки. Она выглядела как испуганная кошечка в свой первый июльский день.

Внезапно глаза Джоппи открылись, и он завопил:

– Развяжите меня, ребята!

Крыса только ухмыльнулся.

Джоппи обливался потом и кровью и таращился на нас.

– Отпусти меня! – скулил он.

– Заткнись, – рявкнул Крыса, и Джоппи затих.

– Можно мне одеться? – спросила Дафна осипшим голосом.

– Конечно, душенька, – сказал Крыса. – Как только мы кое о чем договоримся.

– О чем договоримся? – спросил я.

Крыса наклонился и положил руки мне на колени. Было приятно чувствовать себя живым и способным ощущать прикосновение другого человека.

– Я считаю, что, оказавшись впутанными в эту историю, мы с тобой кое-чего заслуживаем. Ты согласен, Изи?

– Я отдам тебе половину того, что я заработал, Рей!

– Нет, парень, – сказал он. – Мне не нужны твои деньги. Я хочу кусок от того большого пирога, на котором сидит Руби.

Сначала я пропустил мимо ушей это имя.

– Это краденые деньги.

– Тем они особенно и хороши, Изи. – Он повернулся к ней с усмешкой. – Что ты на это скажешь, душенька?

– Это все, что есть у нас с Фрэнком. Я этого не отдам.

Я поверил бы ей, если б она говорила не с Крысой.

– Фрэнк убит. – Лицо Крысы ровным счетом ничего не выражало.

Дафна взглянула на него, съежилась, как мятая бумага, и ее начало трясти.

– Я думаю, это работа Джоппи, Фрэнка нашли в переулке недалеко от бара. Его забили до смерти.

Когда Дафна подняла голову, ее глаза горели ненавистью.

– Это правда, Реймонд? – В ее голосе было столько горечи, что я с трудом ее узнавал: это была совсем другая женщина.

– Зачем мне врать тебе, Руби. Твой брат убит.

Однажды я пережил землетрясение. Сейчас у меня было точно такое же чувство. Земля уплыла из-под ног. Я посмотрел на Дафну, дабы убедиться, что Крыса не врет. Но не убедился. Ее нос, щеки и цвет кожи – все было как у белой. Дафна выглядела как белая женщина. Даже волосы внизу живота были не густые и почти не вились.

– Послушай меня, Руби, – продолжил Крыса. – Фрэнка убил Джоппи.

– Я не убивал Фрэнка! – завопил Джоппи.

– Почему ты ее так называешь? – спросил я.

– Мы с Фрэнком знали друг друга с давних пор, еще до того, как встретились с тобой. Я помню старуху Руби с детских лет. Она для меня почти как сестра. С тех пор она не изменилась, разве что чуть пополнела. – Крыса достал сигарету. – Знаешь, Изи, тебе везет. Я следил за этим сукиным сыном с тех пор, как он вышел из твоего дома после полудня. Я искал тебя, а наткнулся на него. У меня была машина Дюпре, и я ехал за ним до центра, где он встретился с белым. А потом я от него не отрывался.

Я взглянул на Джоппи. Он сидел с вытаращенными глазами и истекал потом.

– Я не убивал Фрэнка. Зачем мне нужно было его убивать? Послушай, Изи, я втянул тебя во все это только для того, чтобы ты заработал деньги для закладной.

– Тогда почему ты оказался здесь с Олбрайтом?

– Она солгала. Олбрайт пришел ко мне и сказал о деньгах, которые у нее есть. Она солгала. Она сказала, что никаких денег у нее нет!

– Хватит трепаться, – прикрикнул на него Крыса. – Знаешь, Руби, мне не хочется тебя запугивать, но мне нужны эти деньги.

– Ты не запугаешь меня, Рей, – отвечала она невозмутимо.

Крыса на секунду насупился. Как будто легкое облачко проскользнуло по небу в солнечный день. Затем он снова улыбнулся:

– Руби, тебе пора позаботиться о себе, душенька. Ты знаешь, мужчины готовы на все, когда дело доходит до денег. – С этими словами Крыса вытащил из-за пояса пистолет.

Он повернулся и выстрелил Джоппи в пах. Глаза Джоппи вылезли из орбит, и он заерзал как тюлень. Он покачивался взад и вперед, пытаясь зажать рану, но провода сковывали его движения. Крыса прицелился и прострелил ему голову. Его левый глаз превратился в кровавую рваную рану. Второй выстрел опрокинул его навзничь, по его рукам и ногам пробежали судороги. На меня все это не подействовало. Джоппи был моим приятелем, но я видел немало умирающих, и я не забыл о Коретте.

Крыса обернулся к нам и сказал:

– Так что гони денежки, душенька. – Он швырнул ей на колени ее одежду и вышел.

– Помоги мне, Изи. – В ее глазах была мольба. – Он сумасшедший. Ведь у тебя есть пистолет.

– Не могу, – отказался я.

– Тогда дай его мне, я справлюсь сама.

Наверно, никогда в жизни Крыса не был так близок к насильственной смерти.

– Нет, – отрезал я.

– Я нашел следы крови на дороге, – объявил Крыса, вернувшись. – Я же говорил, что попал в него. Не знаю, хорош ли был выстрел, но он меня запомнит. – В его голосе звучало детское ликование.

Пока он похвалялся, я отвязал труп Джоппи от стула, поднял с пола отказавший пистолет Крысы и вложил его в руку убитого.

– Что ты делаешь, Изи? – удивился Крыса.

– Сам не знаю, Рей. Наверно, пытаюсь сбить их с толку.

Дафна ехала со мной, а Крыса следовал за нами в машине Дюпре. Когда мы отъехали на несколько миль, я выбросил с набережной в воду провода, которыми был связан Джоппи.

– Это ты убила Терена? – спросил я, когда мы свернули на бульвар Сансет.

– Наверное, я, – ответила она так тихо, что мне пришлось напрячь слух.

– Наверное? А точно ты не знаешь?

– Я спустила курок, и он умер. Но на самом деле он убил себя сам. Я пришла к нему попросить, чтобы он оставил меня в покое. Предлагала ему все свои деньги, но он только смеялся. Его руки шарили в штанишках маленького мальчика, и он смеялся. – Дафна фыркнула. Мне не дано знать, что выражал этот звук: снисходительную усмешку или презрение. – И я убила его.

– Что стало с мальчишкой?

– Отвела его к себе. Он забился в угол и молча сидел там.

Дафна держала сумку в запирающемся шкафчике "Христианской ассоциации молодых женщин".

Когда мы вернулись в восточный Лос-Анджелес, Крыса отсчитал по десять тысяч каждому. Сумку оставил Дафне.

Она вызвала такси, и я вышел проводить ее на обочину к гранитному фонарному столбу.

– Оставайся со мной, – просил я.

Мотыльки вились вокруг нас в маленьком круге света.

– Не могу, Изи. Я не могу остаться с тобой.

– Но почему?

– Просто не могу.

Я протянул руку, но она отстранилась:

– Не трогай меня.

– Я тебя не только трогал, милая.

– То была не я.

– Что ты хочешь этим сказать? Кто же это был, если не ты?

Я сделал шаг к ней, но она выставила перед собой сумку:

– Мы поговорим с тобой, Изи, пока не придет такси. Только не трогай меня, не то закричу.

– Что случилось?

– Ты знаешь, что случилось. Теперь ты знаешь, кто я.

– Ты такая же, как и я. Мы оба просто люди, Дафна. Ничего особенного.

– А не Дафна. Мое настоящее имя Руби Хенкс, и я родилась в Луизиане. Я не такая, как ты, потому что во мне живут два человека – она и я. Я никогда не ходила в зоопарк, а она там бывала и там потеряла своего отца. У меня был другой отец. Он приходил домой и заваливался в мою постель так же часто, как в постель моей матери. И это продолжалось до тех пор, пока однажды ночью Фрэнк не убил его.

Она смотрела на меня, но в ее глазах уже не было ни любви, ни страсти, а только мольба. Она коснулась моей руки:

– Похорони Фрэнка.

– Хорошо. Но мы можем похоронить его вместе. Останься.

– Нет, не могу. Сделай для меня еще одно доброе дело.

– Чего ты хочешь?

– Позаботься о мальчишке.

Признаться, я уже втайне ждал ее отъезда. Дафна Моне была сама смерть, и я был рад с ней распрощаться. Но я бы остался с ней без колебаний, если бы она об этом меня попросила.