Утешение - Коринн Майклс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ри…
— Нет, это сделал Лиам. Раньше, если бы Арабелла заболела, ты бы сразу же позвала меня. Но ты этого не сделала, потому что рядом был Лиам. Разве ты не видишь? Это уже происходит. А ты даже не пытаешься. Я не хочу видеть, как ты отталкиваешь его.
— Я боюсь, — признаюсь я тихо. Хотя нет, я абсолютно напугана. Он все, чего я не хотела бы. Он копия моего мужа. Благородный, мужественный и готовый умереть ради благой цели. Если я впущу его в свое сердце, то никак не смогу выдержать потерю еще одного мужчины. Если впущу его в мир своей дочери, и он уйдет слишком скоро, я никогда себе этого не прощу.
Ринель притягивает меня в свои объятия и гладит рукой по спине.
— Я знаю. Ты не можешь держать это все в себе, Ли. Поговори со мной.
Все хотят, чтобы я говорила, но как только я высвобождаю хотя бы крошеную частичку, то чувствую, что меня захлестывает волной. Лучше я останусь на берегу в одиночестве без способности дышать. Бывают моменты, когда я чувствую, словно прилив вот-вот смоет меня. Так сильно болит. Так много боли. Но потом приходит Лиам, и становится немного легче.
— Когда я узнала, что Аарон умер, мысль о том, чтобы касаться кого-либо другого была за пределами моего понимания. Я забыла, как смеяться, потому что намного проще было оставаться по ту сторону стены, — я смотрю на нее и вижу, как сопереживание светится в ее карих глазах. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь страдал.
Уголки ее губ изгибаются в грустную улыбку.
— Я знаю. Но жизнь включает в себя все это. Ты не узнаешь, что такое настоящая любовь, пока не почувствуешь настоящую боль. Твоя жизнь не поместится в какую-то коробку. Мы все намного больше, чем эта коробка. Ты, я, Аарон, Мейсон, и даже Лиам… мы не можем поместиться в коробку. А ты, — она сжимает мою руку, — ты любишь даже через боль. Ты прекрасна, даже когда стараешься не быть таковой. Когда Аарон умер и появилась Арабелла, вы жили, потому что ты больше, чем та коробка, в которую ты себя поместила.
Я прислушиваюсь и позволяю ее словам успокоить меня. Я воспринимаю каждый звук и смакую его, действительно принимаю его, потому что она права. Я знаю это, но иногда забываю. Очень легко потеряться в боли и скорби. По какой-то причине быть несчастной легче, но я не хочу жить жизнью, полной страданий. У меня есть прекрасная дочь, фантастическая группа поддержки, и у меня есть Лиам.
— Я не хочу жить в коробке, — признаю я со слезами на глазах.
— Я не позволю тебе. Но не я открыла крышку, и именно поэтому я думаю, что он хорош для тебя, — Ринель притягивает меня в объятия, а затем отталкивает обратно. — Итак, ты все еще хочешь пойти в тренажерный зал или просто купим мороженое?
Я смеюсь сквозь слезы и снова обнимаю ее.
— Пойдем в тренажерный зал.
Она стонет и откидывает голову спинку сидения.
— Ты такая чертовски злая.
— Нет, я просто выхожу из коробки.
— Чертова коробка.
— Ага, чертова коробка.
Глава 21
Я умираю. По-другому невозможно описать ту колоссальную боль и дискомфорт, которые я испытываю. Виной тому тренажерный зал. Кроме того, Арабелла болела последние несколько дней, и вот итог — ломота и дрожь мучают мое тело, и я хочу спрятаться.
— Ара, пожалуйста, оставайся на одном месте, — умоляю я, когда она направляется в другой конец комнаты. Она ползает, и это делает мою болезнь в сто раз хуже. Она больше не спит днем так часто, поэтому у меня нет времени на отдых.
Три дня, когда она ночами не давала мне спать, были ужасными. Теперь, когда мои силы на исходе, я подхватила то же, что и она… круто. Лиам сегодня возвращается домой из миссии. Я забыла, как сильно ненавидела эти дурацкие обучающие миссии. Долгое отсутствие, и затем они отправляются на перегруппировку. Я умоляла Аарона, чтобы он лучше уезжал сразу на месяц, чем просто проводил одну неделю здесь, одну неделю там. Сводящее с ума — вот, как я описала бы это.
Когда они уезжают, ты остаешься со своими рутинными делами. Ты знаешь, что принесет текущий день. Но эти небольшие тренировочные миссии посылают к чертям весь твой ритм. Хотя у меня и Лиама на самом деле нет ритма — пока нет. Каждый вечер мы разговариваем по телефону. Он пытается позволить мне устанавливать темп наших отношений, но прямо сейчас я довольна тем, как обстоят дела. Не существует точного определения нашим отношениям. Мы наслаждаемся компанией друг друга, он заставляет меня смеяться, он внимательный и заботливый. Кроме того, он добр к Арабелле, что для меня имеет огромное значение.
— Ли? Ты там? — я слышу стук в дверь, но у меня, должно быть, галлюцинации. Прекрасно, болезнь настолько ухудшилась, что теперь я слышу голоса.
Я снова слышу стук, и Арабелла вскрикивает.
— Ладно, ладно. Тссс, — умоляю я дверь и Ару, так как моя голова лопается от пульсирующей боли.
— Натали… Я воспользуюсь запасным ключом, если ты не откроешь, — предупреждает голос Лиама, когда я перетаскиваю свое тело к двери.
Я открываю дверь и опираюсь на нее. Мои глаза щурятся от яркого солнца, и я не могу сдержать стона.
— Что?.. — он замолкает, когда видит меня.
Взглянув на себя, я понимаю, почему он в недоумении. Я в своей темно-серой толстовке с надписью «Жена Военного» и оранжевых спортивных штанах. Поднимаю руки вверх, чтобы пригладить волосы, и чувствую, что на голове наполовину хвост, наполовину черт знает что. Ну, теперь назад дороги нет.
— Если собираешься осуждать, то можешь уходить, — говорю я, кашляя в конце, и Лиам заходит в дом. — Входи на свой страх и риск. Я умираю.
Лиам усмехается и закрывает дверь.
— Ты не умираешь, — он делает шаг вперед и целует меня в лоб. — Я думаю, что тебе нужно принять больше лекарств и лечь спать. Ты вся горишь.
Сон.
Сон — хорошо звучит.
Сон и лекарства.
— Ладно… — я затихаю и чувствую, что еле переставляю ноги. — Подожди! — восклицаю я и снова кашляю.
— Что? — спрашивает он, поднимая карандашом грязную одежду.
— Арабелла. Я должна следить за Арабеллой, — напоминаю я ему и начинаю тащиться обратно к дивану.
Лиам хватает меня за плечи.
— Я побуду с ней.
Хорошо, это вселяет надежду.
— Правда? — мои глаза распахиваются, когда я смотрю на него.
Он пожимает плечами и улыбается.
— Я побуду с Арабеллой, а ты иди в кровать. Может, и в душ тоже, — ворчит он, смеясь. Мерзавец.
— Кровать. Ладно. Ты уверен? — спрашиваю я еще раз. Это его последний шанс. В противном случае, я пойду в кровать и приму сильные лекарства. Мне нужно уничтожить этот вирус, и в кратчайшие сроки.
— Я сражался в войнах, пережил базовое обучение, тащил окровавленные тела из перестрелок — это похуже, чем посидеть несколько часов с ребенком, — Лиам наклоняет голову, уверенность волнами исходит от него.