Запретная зона - Уитли Страйбер

Боб, который теперь был старшим по званию, стал на колени и наклонился к женщине.

— Мэм?

В ответ снова раздался хриплый звук.

— Что с вами случилось, мэм?

Женщина не произнесла ни слова.

— Мэм, постарайтесь что-нибудь сказать.

Тело женщины стало извиваться и корчиться, глаза замигали, а губы сложились в похожую на оскал улыбку. О чем бы она ни думала, не могло быть никаких сомнений, что эти воспоминания доставляют ей огромное наслаждение.

— Мы хотим помочь вам, мэм, — повторил Боб. — Что с вами произошло?

— Лиловый…

— Лиловый? Какой лиловый?

Губы женщины задрожали, а глаза закатились.

— Мэм? — ответа не последовало. — Где она была? В пещере?

— Она застряла в грязи, как навозный червь!

Глаза женщины снова стали подвижными.

Главный врач сделал попытку заговорить с ней.

— Вы слышите меня, мэм?

Женщина не издала ни звука, а ее глаза вдруг застыли.

— Она потеряла сознание — сказал врач. — Надо ее вытащить.

Когда ее наконец вытащили из земли, раздался громкий хлопок, как будто из гигантской бутыли вылетела застрявшая пробка. Яма, из которой вытащили женщину, была заполнена липкой, загустевшей кровью.

Когда врачи пытались уложить несчастную на носилки, она стала брызгать кровавой слюной и извиваться, напоминая оживший труп. Ее кожа казалась безжизненной и издавала запах гнилого мяса. Боб не мог поверить, что в этом изуродованном существе теплится жизнь. Однако женщина продолжала безумно вращать глазами и сплевывать кровавую слюну.

Наконец медики уложили ее на носилки, привязали ремнями и накрыли простыней. Затем они подняли носилки и в сопровождении полицейских стали выбираться из ущелья.

Обливаясь потом, главный врач повернулся к Бобу.

— Что я скажу в бюро по экспертизам? Как объяснить такие травмы конечностей?

Вконец измученные молодые полицейские не обратили никакого внимания на его слова. Однако Боб находился при исполнении и должен был как-то отреагировать. Он протянул руку и схватил одного из полицейских за плечо.

— Отвечай на вопрос!

Парень повернул к нему исказившееся от злости лицо.

— Ни хрена мы не знаем! Она орала, как ненормальная, и мы стали ее откапывать, ориентируясь на крик. Потом мы увидели волосы и откопали лицо, а через пару часов вытащили то, что вы видели. Она пришла в себя только минут десять назад. Сначала мы решили, что она находится в состоянии комы.

Лицо врача стало напряженным. Он хотел помочь несчастной женщине, но для этого ему нужно было узнать все подробности.

— Вы только взгляните на ее руки и ноги. Это необычная травма!

Полицейский посмотрел на врача.

— Она застряла в этой проклятой земле, как пробка в бутылке. Послушайте, я ни хрена не понимаю, что там произошло! Вы сами сказали, что это травма — результат сильного сжатия! Вот так и запишите в своих бумажках!

Врач посмотрел вперед, увидел, что его пациентку унесли уже очень далеко, и припустился рысью за носилками.

Боб и Брайан тоже побежали за ним.

— Знаешь, в последние дни этим чудесам нет конца, — сказал Боб. — Вокруг происходит какая-то чертовщина.

Подъем оказался очень тяжелым, и Брайан ничего не ответил другу.

Скалы были такими высокими, что казалось, им никогда не выбраться из ущелья, хотя его высота была всего около ста футов.

Наконец тропинка стала ровнее, и лес отступил. Вскоре они оказались на площадке, где осталась только одна машина. Вдали были слышны звуки полицейских сирен и сигналы машин спасательной команды, которые направлялись в сторону Товэйды, чтобы доставить пострадавшую в больницу в Саранаке.

— Давай поедем за ними, — предложил Боб.

Друзья были рады, что наконец добрались до машины. Боб минуту помедлил, чтобы перевести дыхание.

Они проехали через Товэйду и снова оказались на автостраде Нортуэй. Саранак находился в сорока милях севернее Осколы. Брайану очень хотелось позвонить Лой, но пока об этом не могло быть и речи.

— А я-то уж решил, что этот поганец Дэнни был прав, — обратился он к Бобу.

— Одному Богу известно, что почувствовала та несчастная в холме, когда услышала, что мы прекратили работы.

Брайану было жутко об этом думать, и он ничего не ответил. Его мысли вернулись к Лой. В который раз он пожалел, что никак не может с ней связаться. Теперь все кончено, и не помогут никакие объяснения. Из чувства уязвленной гордости Лой наверняка соберет вещи и уедет. При этой мысли у Брайана разрывалось сердце.

Они быстро проехали сорок милей, так как Боб все время включал сирену. Один раз электросистема не сработала, и Боб крепко выругался, однако сигнал тут же включился, и он успокоился.

Вскоре они уже были в окрестностях Саранака. Больница находилась в центре города. На стоянке было полно машин, среди которых Брайан рассмотрел и грузовик спасателей.

В больнице они узнали, что пострадавшую записали как некую Джейн Доу.

— Можно мне поговорить с пациенткой? — обратился Боб к медсестре.

— Она скончалась от обширных внутренних травм, — сообщила женщина-врач, вышедшая из-за занавески, за которой находилась кровать пострадавшей. — У нее практически не осталось ни одной целой кости, как будто ее подвергли какой-то чудовищной пытке.

— Так и есть. Она была заживо похоронена.

— Но это не все. Ее руки и ноги буквально стерты в порошок, а все кости разжижены. Честно говоря, никогда в жизни не видела ничего подобного. Наверное, ее повезут в Нью-Йорк, чтобы сделать вскрытие.

— С подобным наверняка не сталкивались даже там.

Брайан с облегчением направился к стеклянной двери приемного покоя скорой помощи.

— Эй, офицер!

Боб резко остановился.

— Да?

— Хотите взглянуть на нее? — лицо врача было серьезным.

Брайан не испытывал ни малейшего желания осматривать труп.

— Мы уже все видели, — сказал он. — Мы участвовали в спасательных работах.

Однако Боб остановился.

— Нет сомнения, что она мертва, это подтверждают и все приборы, но левый глаз все еще остается подвижным.

Все трое направились в больничный морг, который представлял собой небольшую комнату с тремя алюминиевыми столами и четырьмя холодильниками. Труп женщины лежал на столе, расположенном в центре. Он был полностью обнаженным, не считая зеленой салфетки, закрывавшей лицо. Руки и ноги были неестественно тонкими и черными, а живот казался просто огромным.

Врач-патологоанатом, делавшая какие-то записи в журнале, взглянула на вошедших. Ей было лет двадцать пять, и Брайан к своему удивлению обнаружил, что знаком с ней. Когда он работал в университете, эта девушка была слушателем подготовительных курсов при медицинском колледже. Потом она стала одной из лучших студенток и подавала большие надежды.