Жизнь на лезвии бритвы III (СИ) - Сапегин Александр Павлович

Тяжко вздохнув, кел-дор погрузился в недавние события, когда его друг привёл в зал Совета мальчика. Маленький человечек светил в Силе подобно сверхновой звезде, но был абсолютно не обучен и полон страхов с переживаниями об оставленной на Татуине матери, которые в глазах некоторых магистров мгновенно превратились в красную кровавую тряпку перед крайт-драконом. Пло говорил Джинну, чтобы тот не спешил и дал мальцу несколько уроков или обучил мальчишку медитациям перед тем, как показать его «старым пенькам», но куда там, друг привычно закусил удила, поперев напролом. Сам Пло не видел в мелком хумане ничего страшного, но некоторые углядели опасность падения ребёнка во тьму из-за его привязанностей. Упёртые догматики. Магистры совсем забыли историю и не вспоминают, что раньше джедаям не возбранялось жениться и выходить замуж, семьи одарённых были привычным явлением и… слабостью джедаев, которой пользовались ситхи, но ведь они были и с этим как-то жили многие сотни и тысячи лет. Почему же сейчас это стало препятствием на пути вступления в Орден? Непонятно. Опять Йода, Виндоу, Оппо Ранцизис и Йараль Пуф играют в какие-то свои игры. К великой скорби Пло Куна, интриг и грязи в Ордене оказалось ничуть не меньше, чем за его стенами, особенно этим пороком страдал главный шпиль Храма. Могли ли джедаи времён Руусана подумать, что покончив с ситхами их братья и сёстры будут где тайно, а где явно грызться друг с другом? Орден давно раскололся на несколько политических блоков, только на публику демонстрируя монументальное единство хранителей мира и спокойствия в Галактике. На самом деле единством в Храме и не пахло: партия Виндоу, партия традиционалистов, блок реформатов, группа Оппо Рацизиса, полуофициальное движение Живой Силы, адептом которой являлся Джинн и много кого ещё, и над всем этим бедламом реял с клюкой наперевес Йода, который десятилетие за десятилетием терял нити управления орденом. Старику давно следовало передать верховную власть молодому поколению и большинство в Ордене ожидало, что у кормила встанет Ян Дуку, тем самым обеспечив преемственность, но Йода довёл дело до того, что его бывший ученик громогласно хлопнул дверью и покинул Орден. Дуку давно ратовал за отделение и ревизию Руусанских реформ, его не устраивала зависимость от Сената и, по сути, подчинённое положение Ордена, но старики не желали менять устои, не замечая, что те превращаются в стагнацию. Устав биться головой об стену, Дуку ушёл. Как бы сейчас пригодился его ум… Задумавшись, Пло Кун практически не обратил внимание на дроида-официанта, въехавшего в изолированную комнату с изменённой атмосферой, подходящей уроженцам планеты Дорин. Расставив на столике заказ и пиликнув «приятного аппетита», дроид выкатился в тамбур шлюзовой камеры.

Тихо пшикнула дверь-гильотина, отделяя помещение от остального ресторана. Лениво поковырявшись в еде и выпив графин сока, Пло Кун вновь погрузился в невесёлые думы. Джедаи расслабились, почивая на лаврах. Расслабились настолько, что прозевали появление ситхов, с недоверием относясь к сообщению Джинна о встрече с ситхом на Татуине. Расследование заглохло не начавшись, и второй звонок, прозвеневший сквозной дырой от светового меча в животе Квай-Гона на Набу, оказался для многих, как снег на голову. Ситхи вернулись! Джинн был прав, старики в Совете ошибались, но не спешили признаваться в своих ошибках. В этот раз свидетелей оказалось гораздо больше, да и камере наблюдения зафиксировали многие моменты, поэтому спустить факт на турборельсах не получилось. Страже Ордена вменялось провести полноценное расследование, а половина Высшего Совета разлетелась по окраинам галактики, с помощью личных агентурных сетей частым ситом просеивая различные слухи и попутно занимаясь поиском одарённых. Вылетел и Пло Кун, хоть он и не имел информаторов на Шили и в большей части сектора Эхосик, но кел-дору требовалось развеяться, смыв на задании грязь внутрикелейных интриг, к тому же он всегда любил заниматься свободным поиском, вот и совместил приятное с полезным.

Отложив фильт-маску на край стола, Пло Кун развернулся к окну, лениво наблюдая за рынком и мельтешащими за прозрачным транспарастилом разумными. Обычный рынок на обычной планете. Высокотехнологичные транспортные грузовые тележки и платёжные терминалы, и грязь под ногами. Суперсовременные прилавки со сверкающей рекламой и тут же, в пяти метрах, торговые палатки, в которых свежепойманная рыба раскладывается на грязных коробках и потрошится прямо на дюрабетонное покрытие, прибавляя к окружающей вони неприятных ароматов. Там и тут мелькают покупатели, важные торговцы, разодетые по последней моде мажоры и бегающие вокруг босоногие оборванные дети. Блеск и нищета неразрывно соседствовали в одном месте, добавляя красок и колорита окружающей действительности.

Кел-дор мысленно улыбнулся, разглядывая парочку наёмников в бронекостюмах, вокруг которых устроила хоровод оборванная малышня. Хуман и забрак накупили сладостей и леденцов на палочках, раздав их оборванцам. Размахивая руками, стайка мелкой голытьбы, собравшаяся вокруг щедрых наёмников, выслушала от забрака какое-то задание, и порскнула по рядам, на что хуман, уважительно глядя на рогатого напарника, в жесте одобрения показал тому большой палец правой руки. Забрак картинно приосанился, демонстративно пару раз хлопнув ладонями. Глядя друг на друга, наёмники весело рассмеялись, скалясь во все зубы и сверкая черными тактическими очками-консервами в пол лица. Из-за зеркальных очков лиц наёмников разглядеть не получалось, и это почему-то крайне раздражало магистра. Что-то в парочке показалось ему неправильным, а джедай привык доверять своим чувствам.

Повинуясь интуиции и заблаговременно нацепив маску на лицо, кел-дор принялся внимательно наблюдать за подозрительной парочкой, развернувшейся к маленькой девочке-тогруте, которая во время раздачи сладостей потерянно стояла в сторонке, голодными голубыми глазищами на половину лица, провожая каждый леденец и конфету, исчезающие в руках разбитной ребятни. По чувствам кел-дора ершиком прошлись детское горе, выразившееся в страхе от потери взрослого и яркое, по-настоящему, детское желание скушать сладкое угощение.

- Ситхова задница! – выдавил кел-дор, сообразив, что девочка светлая одарённая и судя по всему, достаточно сильная, иначе бы он не уловил проецируемые ею чувства.

- Банта пуду! - Пло Кун ринулся на выход, так как реакция хумана в бронекостюме не оставляла сомнений в том, что тот тоже одарённый, только тёмный. Вот какая неправильность не давала кел-дору покоя. Тьма! Тщательно скрываемая тьма, чьи туманные рукава отделились от хумана, хищным хороводом кружась вокруг маленькой тогруты.

Покидая кабинет, магистр пропустил момент, как хуман присел на корточки и в его руках, как волшебству, возник радужный леденец. Подойдя к человеку, малышка, не веря своему счастью, приняла угощение, а потом забралась к нему на руки, доверчиво прильнув монтралами к широкой груди. Держа сластёну на руках, наёмник развернулся к поляризованным окнам кантины-ресторана откуда пахнуло целлой гаммой чувств.

-Кажется сейчас у нас будут гости, - донеслось до Пло Куна, на ускорении выскочившего из заведения общепита. – Джедай.

- А это холосо, дядя Лекс?

- Смотря какие гости, малышка.

- Я не малыска, я Сока!

- Отойди от неё! Тварь! – усилием уняв рвущийся наружу рык, кел-дор нарочито медленно подошёл к наёмнику с девочкой на руках. Второй – забрак, сдвинулся в сторону на пару метров за пределы, за которыми его мог достать световой меч, ладони рогатого искателя приключений зависли над набедренными кобурами, в одной из которых Пло Кун, к собственному неудовольствию, разглядел не привычный бластер, а скорострельный пулевик.

- Воспитанные разумные сначала представляются, - губ хумана коснулась саркастичная усмешка, - и с незнакомцами говорят на «вы». «Здравствуйте, меня зовут невоспитанный джедай! Отойдите, пожалуйста, от девочки, будьте так любезны». Похоже, в Ордене совсем не уделяют внимания воспитанию. Да и как я отойду, когда девочка у меня на руках?