Жизнь на лезвии бритвы III (СИ) - Сапегин Александр Павлович

- Ого! – вырвалось у пилота, когда на голоэкране высветился послужной список Адары Таман тридцати лет от роду, родившейся в Корвале. – Дипломированный врач. Академия Корвалы, три года службы судовым врачом во флоте Юстиции. Ага, понятно, отрабатывали госконтракт на обучение и работали, где скажут. Отставка, переход на работу в гражданском секторе с повышением квалификации в медуниверситете Кореллии, неплохо, очень неплохо… Так, самостоятельная практика… положительные отзывы… и как вишенка на торте увольнение с позором из королевского госпиталя Оссуса. За что, если не секрет?

- Отвергла притязания одного грязного ублюдка, - совершенно без эмоционально обронила Адара, обдав Горана и меня хладом ледяного взора голубых глаз.

- Он хоть выжил? – стало интересно мне.

- Безусловно, если тупой спесивой банте сломать обе руки, ногу и отбить ненужное, то она имеет все шансы дожить до оказания ей медицинской помощи.

Мы с Гораном рефлекторно переглянулись. Фраза о руках и ноге не задела ни одной струны в наших очерствевших душах, чего не скажешь об отбитом «ненужном».

- Последствия я вижу по вашей инфокарте и даже понимаю вас, но хотелось бы заострить, кем являлся отвергнутый ублюдок? – настоял на развёрнутом ответе Горан.

Наградив нас повторной порцией холода, Адара презрительно выплюнула:

- Сынок одного сенатора. Мажорская погань…

Незаметно для женщины я кивнул пилоту. Поверхностная легилименция не обманывала, эта скорая на расправу дама будет работать не за страх, а за совесть. Ни в одном её слове лжи не чувствовалось.

- Вы можете идти, - передав тогруте извлечённый из терминала инфочип, сказал Горан. – Стойте, куда вы направились?

- На выход, - отрубила Адара, гордо вскинув подбородок.

- Я предлагаю дослушать окончание фразы до конца. Ваша каюта в другой стороне, - встал со своего места Горан. – Вы приняты на работу, добро пожаловать в отряд, только умоляю никому ничего не ломать, - усмехнулся пилот. – Здоровый боец является залогом успешных боевых операций. Если вас всё устраивает, предлагаю подписать контракт.

- Я принята? – удивилась женщина, впервые в её глазах появились хоть какие-то чувства, а в эмоциях на главный план вышло облегчение.

- Вроде в вашем деле отсутствовали записи с жалобами на слух.

- Я могу получить подъёмные и аванс? – с затаённой надеждой спросила тогрута. Не стоит быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что дела у неё до сегодняшнего дня шли не ахти.

- Триста пеггат сразу после подписания контракта. В республиканских датариях это будет…

- Я знаю обменный курс и умею считать, - перебила Адара пилота. – Прошу меня извинить, но хотелось бы побыстрее закончить с формальностями и съездить в город за вещами и личным инструментом.

- Мы с Рэгом собрались на северный рынок, можем подкинуть до транспортной развязки, - сказал я, покидая капитанскую каюту. – Ни с какими намерениями приставать не будем, не беспокойтесь.

- Буду благодарна, - ответила женщина. – Я живу в пяти шагах от рынка.

- Договорились, - кивнул я, вызывая забрака через коммуникатор.

- На связи, - над рукой повисла рогатая голограмма Рэга, развалившегося на переднем сиденье спидера.

- Рэг, дай отбой кандидатам в медики, а штурмовики пусть входят по одному через десять минут.

- Неужели приняли красотку? У Горана всегда был вкус что надо!

- Слюни подбери, герой-любовник, дама с характером, будешь протягивать руки, она тебе быстро рога отшибёт, а всё остальное морским узлом завяжет, - осадил я ретивого «Казанову».

- Что, реально?

- Я похож на шутника? Ты про кандидатов не забудь и готовься вылетать в город.

Отбившись, я замер от посетившего меня предчувствия и мелькнувшего на краю сознания видения. Что-то случится на рынке, с кем-то я встречусь, и встреча будет не одна. Схватить видение за хвост не дала зашедшая в кубрик Адара.

- Красный спидер у аппарели, - ответил я на немой вопрос, - я спущусь через пару минут.

Прихватив в каюте оружие и накинув на бронекостюм плащ, я спустился вниз. Дождавшись, когда я усядусь на заднее пассажирское сиденье, так как на переднем разместилась тогрута, весело улюлюкнув, Рэг резко стартовал с места.

Интерлюдия.

С наслаждением выдохнув, магистр блаженно вытянул ноги и с превеликим удовольствием снял маску, сделав первый осторожный вдох. Великолепно! Какое же это блаженство, дышать полной грудью, без маски! Кто бы что не думал, но он при каждом удобном случае с радостью избавлялся от надоевших фильтров на лице. Сколько лет прошло с прилёта на Корусант, но до сих пор Магистр Пло Кун недоумевал, гадая, откуда пошли слухи, что он не замечает фильтра-маски, с которой, по досужим домыслам, он сросся напрочь. Интересно, кто-нибудь в Ордене взял себе за труд подумать, как может быть удобством постоянное хождение по кислородосодержащим планетам с вечно натирающим дополнением на лице? Конечно, Сила изрядно помогала терпеть зуд и чесотку, практически сглаживая неприятные последствия от контакта вечно отпотевшей поверхности фильтра с кожей, но Сила никак не избавляла от потёртостей и мозолей – вечных спутников кел-дора, путешествующего по галактике.

С детства он вынужден терпеть это неудобство, но такова участь каждого члена семьи, связавшего судьбу со служением Силе. Сам магистр неисчислимое количество раз копался в собственной душе, размышляя на тему везения: повезло ли ему родиться в семье, имеющей тесные связи с силой или нет? С одной стороны, вроде и повезло – это великая честь и ответственность, но с другой… С другой стороны, он теперь до конца дней обязан служить, скитаясь по галактике и то, что несколько лет назад, после смерти учителя, его приняли в Высший Совет, являлось слабым утешением.

Молодой и глупый адепт Силы мечтал о свершениях на благо всех разумных, стремился нести и сеять добро по всем заселённым мирам, но как оказалось, добро для одних, являлось жестоким злом для других и не всегда поиск компромисса приводил к удовлетворению сторон. К огорчению магистра, тогда наступало время обнажения светового клинка, ведь мир в Галактике превыше взаимных обид и смерть одного или нескольких может спасти тысячи и миллионы… Жель, что в Ордене забывают прививать юнлингам одну интересную, но страшную в своей ереси к догматам, мысль или постулат - став джедаем-консулом, да просто став джедаем, будь готов испить горькую чашу определения цены мира. Никто и никогда не освободит тебя от ответственности, дающей право лишать или дарить жизнь разумным и преступно списывать свои действия только Велением и Волей Силы. К Силе необходимо прислушиваться, но поступки обязаны тщательно взвешиваться разумом, отрицающим чувства и привязанности, так как личные симпатии могут привести к ошибкам, а каждая ошибка – это чья-то жизнь. Быть может – твоя.

Мастер-джедай Тивокки учил, сначала падавана, а потом рыцаря, избегать ошибок и досадных промахов и чего уж от ситха таить, старый мудрый вуки не гнушался показывать ученику хитрости, помогавшие уклоняться от неудобных заданий Совета, когда те очень уж противоречили внутренним убеждениям. Жаль наставник слишком рано растворился в силе, слишком мало уроков он преподал ученику… Пло Кун был безмерно благодарен учителю за то, что тот не стал скрывать от него грязь и мерзость, которые просто заполоняли галактику, не сильно скрываясь под яркой ветриной цивилизованных и культурных планет Галактического Ядра, не говоря уже о диких и глухих окраинах. Тивокки не дал зашориться взгляду юного кел-дора солнечным блеском вершин небоскрёбов, заставляя опускать взор во тьму и сумрак средних уровней и подножия циклопических зданий, а также не забывая указывать на нюансы отношений между разными расами и видами.

Уроки строгого воспитателя пошли впрок, избавив воспитанника от оков идеализма. Ха, за то и взяли Пло Куна в Совет, что он видел окружающий мир со всех сторон и не боялся измазаться в дерьме, в отличие от некоторых чистоплюев вроде того же Виндоу. Корун слишком много мнил о себе, забыв о грехе гордыни. Гордыня давно свила гнездо в душе темнокожего хумана, выплёскиваясь нападками на любого, кто осмеливался усомниться в авторитете Мэйса или подвергал сомнению догматы Ордена. Именно магистр Виндоу стал непреодолимой преградой на пути Квай-Гон Джинна в Высший Совет. Мэйс органически не переваривал адепта Живой Силы, разъярённым ранкором критикуя любые постулаты, выдвигаемык Квай-Гоном. Немногочисленные приятели Джинна справедливо указывали на узколобость коруна, для которого не существовало иных оттенков и полутонов: или свет, или тьма. Свой или чужой и ещё надо было постараться, чтобы стать своим в глазах Мэйса. Зато за своих магистр мог любого порвать на лоскутки. И рвал…