Самогонщик против армии США - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ставлю либ серебра, ночью кто-то привязал здесь верёвку, потом отвязал.
Допустим. Но по ней нужно спуститься к спальне, потом подняться. Задачка со звёздочкой.
Глянул с края крыши вниз. Голова закружилась. Едва не полетел на камни. Не каждому по плечу такое. Высота кровли — примерно как у российской пятиэтажки, внизу булыжная мостовая.
Кто сумел? Альпинистов в Средневековье примерно столько же, сколько космонавтов. Ни одного. Не готовят их здесь.
Конечно, на ум пришёл вчерашний циркач, укротитель верёвок. Если это он, странно, что накануне убийства продемонстрировал такой трюк. Назолялся. Но сбрасывать со счетов нельзя.
Я распорядился схватить всю труппу. А когда доложили, что бродяги после выступления собрали свои манатки и укатили, велел снарядить погоню. На телегах не уйти от каросских кхаров, даже имея фору в несколько часов.
Дальше можно уже было не спешить. Свита принца занялась его посмертным туалетом. В столицу отправился гонец с печальной вестью и заверениями, что я сам доставлю тело и рву волосы на голове в отчаянии, что дважды спас ему жизнь, а на третий раз не сберёг.
И снова настроение подпортил Нираг.
— Глей! Ты говорил, что два чужака из твоего прежнего мира — особо умелые бойцы. А их учат лазить по верёвкам?
Ну он и спросил! Хотя… Лёгкую пехоту в армии США муштруют вроде бы не хуже морпехов. Это тяжеловесы рассчитывают на большие пушки, лёгкие — на свои силы и сноровку. Версия интересная. Если не считать очевидной детали: ума не приложу, зачем америкосам сдался Фирух.
По большому счёту, его смерть выгодна только мне. В теории. Потому что после смерти короля, не имеющего наследников, корона полагается самому влиятельному архиглею Мульда. На данный момент — мне.
И вряд ли кого-то удастся убедить, что трон королевства мне нахрен не нужен. Во всяком случае, Маерр просто обязан считать меня своим главным врагом и конкурентом.
Верун! Пусти меня обратно в Россию.
Не пустит. Дедок знает, какую ответственность я взвалил на себя, сколько народу от меня зависит.
От ответственности он сбежать не позволит. И будет прав, старая зараза.
Глава 10
К вечеру в большом зале дворца был убран стол, пару дней назад послуживший вместо круглого. Гости Номинорра, согнанные сюда с разной степенью вежливости, кое-кто и без неё, толпились, занимая две трети площади.
Там, где Гош заседал, председательствуя, возвышался грубо и наскоро сколоченный обширный помост. Сбоку на нём виднелось ложе с недвижимым принцем Фирухом, окружённым стражей с обнажёнными мечами. Будто не спасшие его при жизни пытались хоть сейчас нести службу добросовестно.
— Чего ждём? Поминальной службы? — шепнул Пит.
— Гораздо хуже. Будет дознание — кто убил Фируха. Пырхово семя! — едва слышно ругнулась Фаи. — Нас человек двести. До утра.
— Что, пытать будут прямо тут? — попыталась пошутить Джен.
— Зачем? У вас, землян, дикость какая-то. Видите худого молодого мужчину в чёрном? На столе около него — Камень Правды. Кто соврёт, положив на него руку, падает замертво. Я видела. Думаю, Камень Правды выпивает из лгуна душу как верья.
— Ясно, — хмыкнул Пит. — Сначала приводят подсадного, он изображает, что врёт, и тут же грохается на пол. Остальные, усравшись от страха, спешат признаться во всех грехах.
— Глупец! — Фаи уже не в первый раз оскорбила его в самой недвусмысленной форме. — Думаешь, в подсадные назначат брента, потом устроят отпевание в церкви Моуи, похоронят, а замок унаследует сын… И только ради фарса с Камнем Правды?! Смотри. Людей много. Почти наверняка кто-то солжёт. Сам поймёшь. Триста раз подумай перед тем, что отвечать.
— Тогда проще отказаться.
— Отказ считается признанием вины.
Приближённый Гоша по имени Нираг призвал к тишине. Шепотки стихли.
Архиглей шагнул к Камню Правды и возложил на него пятерню.
— Я, Гош, владелец города и архиглейства Номинорр, свидетельствую, что не убивал Фируха. Понятия не имею, кто это сделал, — он убрал руку с Камня. — Надеюсь, сегодня мы найдём виноватого.
Нираг позвал первого подозреваемого — иллюзиониста из бродячего цирка.
Фаи плохо видела происходящее, как и Джен, помост частично скрывали массивные фигуры глеев и брентов. Как самые почётные гости и одновременно подсудимые, те заняли первый ряд.
Фокусник, стиснув камень, поклялся, что не убивал Фируха и ничего о его смерти не знал, пока их не схватили и не избили стражники. Был отпущен, уступив место гимнасту.
Тот слово в слово повторил сказанное товарищем. А потом сорвался.
— Клянусь! Я ничего плохого никогда не делал!
Двое дворцовых слуг подхватили обмякшее тело и унесли.
— Понял? — зло шепнула Фаи. — Отвечай конкретно на поставленный вопрос. Чётко. Кратко. Лучше всего — да или нет. Если хочешь просто потрепать языком, сначала сними руку с Камня.
Конечно, артист вполне мог быть тем самым подсадным. Тем не менее, скептическая мина на щетинистой физиономии Питера уступила место настороженной.
— Вызываю прибывших в Номинорр в течение последней недели иноземцев Пита, Джен и их прислугу Фаи, — провозгласил Нираг.
Раздвинув знать, трое пришлых направились к помосту и взошли на него. Лейтенант первым положил руку на Камень Правды.
— Назови себя.
— Лейтенант Питер Бэкман, армия США.
— Что это за дерьмо пырха — армия США? — спросил Нираг. — Не знаю такой.
— Если ответит, что она только для защиты свободы и демократии, Камень убьёт его за неправду, — вмешался Гош. — Давайте ближе к делу. Ты убил Фируха?
— Нет.
«Так держать», — прошептала про себя Фаи.
— Убивал раньше?
— Конечно. Талибов в Афганистане.
— Талибы — не в счёт, — отмахнулся Гош, вместе с допрашиваемым осведомлённый о каких-то вещах, другим присутствующим неизвестным. — Кто убил Фируха?
— Понятия не имею.
— Кто мог убить Фируха?
— Способный проникнуть к нему в спальню и зарезать.
— Пит! — начал закипать Гош. — Я сейчас превращусь в средневекового деспота. Отставлю Камень Правды и прикажу пытать тебя до полусмерти.
— Ничего не добьёшься, Гош, — лейтенант снял руку с опасной вещи и продолжил: — Ты можешь спросить, замышляли ли мы что-то предосудительное против тебя. И если я отвечу «нет», то не знаю, как отреагирует твой грёбаный Камень.
