Томмазо (ЛП) - Памфилофф Мими Джин

В моей голове раздался тихий щелчок. Он — то существо, которое я ощущала?

— Он здесь прямо сейчас?

— Нет. Я просто была вежлива.

А?

Симил продолжила:

— И ты тоже должна.

— Должна что?

— Быть вежливой, дитя! Никогда не становись на плохую сторону инкуба. Подсказка: они любят корзины с фруктами. С шоколадом. И их эго очень хрупко, я предлагаю тебе поблагодарить его за то, что он лично помочился на каждый дюйм двора вокруг дома.

Милостивый Боже.

— Зачем ему это делать?

Она закатила глаза.

— Чтобы держать подальше любых духов, вампиров, демонов и нежелательных адвокатов. Моча демона — отличный репеллент.

Я сморщилась.

— Поверю тебе на слово. Пожалуйста, уходи. Всё это слишком безумно, чтобы воспринимать в один день.

У Симил отвисла челюсть.

— Ты не веришь мне?!

— Ну, я, э-э-э…

— Хорошо, но поверь вот во что: твоя тётя Клэр рассказала твоей матери о дяде Чаке и вселила в неё страх перед демонами и монстрами. С этого момента твоя милая мамочка ни о чём другом не думала. А слишком много думать весьма забавно. — Я чувствовала, что близится мудрый совет. Она продолжила: — Когда мы постоянно о чём-то думаем, мы притягиваем это. Вот посмотри на меня. Я постоянно думаю, о своей удивительности, и посмотри, какая я потрясающая! — Да, ты в восторге от себя.

— Ты пытаешься сказать, что моя мать решила сойти с ума?

— Нет! Ты упускаешь главное! Почему люди такие тупые? — Она сделала вдох и со свистом выдохнула. — Она продолжала думать о монстрах и в конечном итоге привлекла их. Просишь, и Вселенная доставит.

— Так это она виновата, что на меня напали?

Какой груз.

— Нет! Боги! Это вина Мааскаб, чудачка. Он решил быть злым ублюдком, но, как я только что объяснила, мог бы выбрать что-то другое. Совсем как старый добрый дядя Чак. Ты что, не слушала?

Я кивнула, а затем мотнула головой.

— Не совсем уверена.

— Независимо от того, что планирует для нас Вселенная, у всех есть свобода выбора. Мы — капитаны нашего собственного кризиса! Мудаки в диктатурах. Французы в наших…

— Ладно. Поняла.

— Нет, ничего ты не поняла, сестра! — сказала она. — Дядя Чак нуждался в ком-то, кто подпитывал бы его хорошую сторону, чтобы помочь увидеть другое возможное будущее. Как и ты должна была помочь Томмазо. Но не-е-е-ет… ты подпитала его злую сторону, да, Чар?

— Теперь я действительно запуталась.

— Почему? Это совершенно ясно для всех нас!

Я осмотрела комнату.

— Для кого всех?

— Нас. Меня. — Симил указала на себя, а затем на угол моей гостиной, прямо через дверной проём. — И всех их.

Я не хотела спрашивать. И не спросила.

Она покачала головой, цокая на меня.

— Томмазо убежал, чтобы встретиться лицом к лицу с Пупом Земли, с самим большим злом. С мастером всего мрачного, нездорового и жестокого, включая книги, которые заканчиваются на самом интересном. Фу! — Она скривила кислую мину.

— Он собирается сражаться с сатаной?

Ну, если боги существовали, значит и он реальный. Верно?

— Сатана? — Симил хихикнула, обращаясь к небу. — С этим большим котёнком? Чёрт возьми, нет! Сатана сидит целыми днями, вяжет маленькие рогатые шапочки и придумывает идеи, как заставить детей курить электронные сигареты. Он полный неудачник. У него кишка тонка, как у слизняка. Поняла? Тонка-слизняка?

— Да? — Я вообще ничего не понимала.

— Потрясающе. А я говорю о короле Мааскаб.

— У них есть король. — Звучит не замечательно.

— О да. И он настолько силен, что заставил моего брата Чаама, Бога Мужского начала, на некоторое время присоединиться к своей команде. Да, Чаам, на самом деле, мало что помнит и думает, что это просто какая-то случайность; но поверь, мистер Зад всегда за кулисами дёргает за ниточки.

— Мистер Зад? — О, Боже. Её разглагольствования становились всё более и более странными, без смысла или конца.

— Его настоящее имя Таяс, что, по-моему, переводится с языка майя как «банан», но не используй это, не заплатив мне пять долларов. Мои слова защищены авторским правом. Как только мистер Банан наберёт новых старших жрецов, начнёт восстанавливать армию, и тогда мы все снова погрязнем в бойне со Скабами.

— Почему ты ничего с этим не делаешь? Ты… ты… — Мне было очень трудно произносить это слово. — Богиня.

— Во-первых, я — Симил, и не могу не болеть за команду Зла. Как и за команду добра. Так веселее. Во-вторых, если Вселенная измениться, и я убью самого злобного Скаба, тогда погибнет в будущем самый милый человек на планете, и тогда где мы окажемся?

— Вообще не представляю, — простонала я.

— Вот именно. Конечно, Бананазад положил глаз на кое-кого особенного — одну из моих сестёр, представляешь, и если не решит отдать ей своё злое сердце, не сдастся и останется злым. Так что он, вероятно, должен умереть.

— И что мне на это сказать? — спросила я.

— Ты что, не слышала?

В этот момент я была так растеряна этой случайной историей, что просто хотела всё закончилось.

— Да. Каждое слово.

— Хорошо. А теперь я ожидаю, что ты исправишь беспорядок, который создала, и как можно скорее.

Она снова ткнула меня в грудь, и когда я прижалась спиной к стене, было действительно больно.

— Ай! — Я потёрла это место. — Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но взваливать на меня этот «беспорядок» — чрезвычайно сложная задача.

— Да? Так ли это? Ты должна была выйти замуж за Андруса, и по какой-то причине его сердце и душа были отданы другой. Но затем Вселенная в своём бесконечном ничтожестве решила дать тебе другой путь к счастью. Ты решила и по нему не идти, и посмотри, что случилось? Хаос! У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы всё исправить, или я не могу нести за это ответственность.

Что-то подсказывало, что ответственность, наряду с разумным поведением, что-то, чего у неё никогда не было.

— Хорошо. И что же мне сделать? — Мне было страшно услышать ответ, но я должна спросить.

— Ты должна спасти Томмазо. Ты, и только ты. Одна.

— Я даже не буду спрашивать почему, потому что у меня сильное предчувствие, что ты не скажешь. Тем не менее, я его не люблю. Он — один из этих тварей.

— Этого то, чего я боялась. — Она цокнула языком и покачала головой, глядя в пол.

— Что? — Я тут же пожалела, что открыла рот. Стоило просто держать его на замке, чтобы она ушла.

— Я боялась, что ты окажешься такой же, как тётя Клэр, которая до сих пор прячется в пещере в Перу.

— Тётя Клэр ещё жива? — Никто не видел её десяток лет.

— Если ты считаешь поедание насекомых для пропитания и отсутствие доступа к сериалу «Чужестранка» или «Эффект Карбонаро», или к шоу Джона Оливер, «жизнью», — она показала воздушные кавычки пальцами, — тогда у тебя проблемы серьёзнее, чем смерть Томмазо на твоих руках.

— Смерть? — прохрипела я.

— Да. Он собирается убить Бананазад. Ни единого шанса! Бананазад раздавит его, как жука. Если только не станет правой рукой командира ЗадницаКаба… поняла? Мааскаб? Задница? О, иди ты, это забавно. Короче, очень сомневаюсь, учитывая, что Мааскаб хладнокровно убили семью Томмазо, что он позволит себе этому случиться. Он скорее погибнет в бою, чем вернётся в команду Скабов.

Мааскаб убили его семью? Всю? И он становился одним из этих зверей? О, боже мой.

Моё сердце словно рухнуло на дно океана. Наконец-то, всё обрело смысл — его отчаянное желание удержаться от срыва. То, как он избегал возможности раскрыть, что происходит. Вот почему он так расстроился и убежал после того, как я рассказала ему, что со мной сделали. У него очень глубокий эмоциональный шрам. Но я испытывала отвращение к Томмазо и к тому, кем он становился, когда ситуация для него оказалась непостижимо хуже.

Я прижала ладонь к макушке, выдыхая.

— Боже, всё так запутано.

Затем, как удар молнии, на меня обрушилось осознание: да, моя история ужасна, но мне было девятнадцать, и вот я здесь, семь лет спустя, позволяю этому моменту определять и контролировать меня, когда должна вернуть свою жизнь и заткнуть прошлое туда, где ему самое место. Потому что, в конце концов, прошлого больше не существовало. Но я подпитывала воспоминание о единственной ночи и хранила его живым.