Рассказы - Рафаель Лафферти

— До чего же приятно быть женатым на женщине, которая тебя не понимает, — объявил Гомер, ласково обнимая Реджину и бросая на пол. Не успела несчастная опомниться, как он придавил жену к ковру огромными ласковыми копытами и начал (так, по крайней мере, казалось со стороны) ее пожирать.

— Где ты раздобыла этого монстра, мама? — удивился вошедший сын Роберт. — И почему он запихнул твою голову себе в пасть? Можно я возьму на кухне яблоко? Он что, убивает тебя, ма?

— Ай-ай, — ответила мама Реджина. — Одно яблоко, Роберт, не больше, с тебя хватит… Да, думаю, он решил меня съесть.

Сын Роберт взял яблоко и выбежал во двор.

— Привет, папа, что это ты делаешь с мамой? — удивилась вошедшая дочь Фрегона. Ей уже исполнилось четырнадцать, правда, для своего возраста она была ужасно глупа. — Похоже, ты задумал ее убить. А мне всегда казалось, что прежде чем проглотить человека, с него сначала сдирают кожу. Ой! Да ты совсем не папа, верно ведь? Какое-то чудище. Я сначала приняла тебя за папу. Выглядишь совсем как он, если не считать того, как ты выглядишь.

— Ай-ай, — сообщила мама Реджина сильно приглушенным голосом.

Ничего не скажешь, в этом доме умели повеселиться.

Этим вечером Гомер Хуз вернулся домой, в привычный уютный круг, куда входили: п. н. п.; п. д.; л. и н. ж.; п. д. (еще четверо было бы чересчур много).

Собака приветливо виляла хвостом и ластилась. Сын Роберт жевал сердцевинку яблока на переднем газоне.

— Привет, Роберт. Что сегодня нового?

— Ничего, папа. Здесь вечно такая скукотища. Ах, да, в доме монстр. Чем-то на тебя смахивает. Пожирает заживо маму.

— Пожирает заживо, говоришь? Как это? — расспрашивал Гомер.

— Уже заглотил ее голову.

— Смешно, Роберт, ничего не скажешь, здорово смешно, — похвалил Гомер, входя в дом.

Одного у деточек Хуз не отнимешь: они по большей части режут правду-матку в глаза. В доме действительно оказался монстр! И он действительно пожирал жену Реджину. И это не было обычным вечерним развлечением. Тут что-то посерьезнее.

Гомер-человек был сильным и проворным парнем. Он набросился на чудовище, молотя его кулаками и пустив в ход приемы дзюдо. Монстр оставил женщину и двинулся на мужчину.

— Чего тебе, безмозглый монстр? — рявкнул он. — Если ты разносчик, то и входи через задние двери! И нечего тут кулачищами размахивать! Реджина, может, ты знаешь, кто этот осел?

— Ничего позабавились, верно? — пропыхтела розовая довольная Реджина, поднимаясь с пола. — Ты о нем? Господи, Гомер, ведь это мой муж… Но как это может быть, если ты уже дома?! Теперь все так смешалось, что я в толк не возьму, который из вас мой Гомер!

— Бестолковая чокнутая курица! Хочешь сказать, что я похож на него? — возопил Гомер-чудище, едва не лопаясь от злости.

— Голова кругом идет, — простонал Гомер-человек. — Бред какой-то! В мозгах мутится! Реджина! Немедленно изгони этот кошмар, раз уж умудрилась его вызвать!.. Так я и знал! Говорил же тебе, не стоило совать нос в эту книгу!

— Послушай-ка, мистер замороченные мозги, — накинулась Реджина на Гомера-человека. — Сначала научись целоваться, как он, прежде чем указывать, кого и откуда изгонять! Все, о чем я прошу: немного внимания и любви, а этого в книге не найдешь!

— Но как мы узнаем, который из них папа? Их не отличить, — зазвенели колокольчиками впорхнувшие в комнату дочери Клара-Белл, Анна-Белл и Моди-Белл.

— Адские кузнечики! — взревел Гомер-человек. — Как они узнают, видите ли! Да у него кожа зеленая!

— А что плохого в зеленой коже, если, разумеется, ее вовремя чистить и смазывать? — парировала Реджина.

— У него вместо рук — щупальца! — настаивал Гомер-человек.

— Да неужели? — пропела Реджина.

— Но как мы узнаем, который тут папа, если их не отличить? — хором заныли все пятеро детишек.

— Уверен, старина, есть какое-то простое объяснение, — заметил Гомер-чудовище. — Будь я на твоем месте, Гомер… а сейчас не совсем ясно, на твоем я месте или нет, то наверняка отправился бы к доктору. Вряд ли стоит идти обоим, раз у нас одна проблема на двоих. Есть у меня один неплохой специалист…

Он что-то начертил на листочке бумаги.

— Это его имя и адрес.

— Я с ним знаком, — удивился Гомер-человек. — А откуда ты его знаешь? Он все же не ветеринар. Реджина, я иду к доктору, попробую разобраться, что творится со мной… или с тобой. Постарайся к моему приходу загнать этот кошмар в тот угол подсознания, откуда он появился.

— Спроси доктора, стоит ли мне дальше принимать те розовые таблетки, — велела Реджина.

— Я не к нему иду, а к лекарю по мозгам.

— Тогда спроси, долго ли еще я должна видеть приятные сны. Надоели досмерти. Я хочу вернуться к своим прежним. Погоди, Гомер, оставь перед уходом семена кориандра, — велела Реджина, вынимая пакетик из его кармана. — Ты и в самом деле не забыл их купить. Не то, что мой другой Гомер.

— Разумеется, — кивнул Гомер-чудовище. — И немудрено, если ты сама не вспомнила, что велела мне принести.

— Я скоро вернусь, — пообещал Гомер-человек. — Доктор живет на углу. А ты, парень, держи свои планктоносгребательные полипы подальше от моей жены.

Дошагав до угла улицы, где располагался дом доктора Корта, Гомер Хуз постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Доктор оказался на месте, правда, вид у него был несколько отрешенный.

— У меня проблема, доктор Корт, — начал Гомер-человек. — Пришел домой сегодня вечером и увидел, как монстр поедает мою жену… так я сначала подумал.

— Да, знаю, — рассеянно обронил доктор Корт. — Гомер, нам просто необходимо заделать эту дыру на углу.

— Я не знаю ни о какой дыре!.. Оказалось, что этот тип вовсе не глотает мою жену заживо, это у него такой способ выказывать любовь. Все твердят, что монстр — точная моя копия, но, доктор, у него зеленая кожа и щупальца. Когда мне показалось, что он и в самом деле на меня похож, я тут же побежал к вам разобраться, что тут неладно — то ли со мной, то ли с остальными.

— Ничем не могу помочь, Хуз. Я психолог, а не специалист по необычным явлениям. Единственное, что осталось — замуровать эту дыру на углу.

— Доктор, на углу нет никакой дыры.

— Я не про улицу, Гомер. Видите ли, я только что вернулся совершенно потрясенным. Ходил к психоаналитику, который лечит психоаналитиков. «Ко мне явилась целая дюжина людей с одной и той же историей, — сказал я ему. — Они приходят вечером домой и обнаруживают, что все изменилось: либо они сами, либо домашние. Или, когда они добираются до места, оказывается, что это место уже занято! Ими же самими! Что бы вы сделали, доктор Дибел, — спросил я его, — если бы к вам заявилась куча народа с одной и той же идиотской сказкой?» — «Не знаю, Корт, — ответил он. — Что мне делать, когда один пациент приходит десять раз с одной и той же идиотской историей? Десять раз в течение часа — и при этом сам называется доктором?.. Да-да, это вы и есть, — сказал он мне. — За последний час вы прибегали двенадцать раз с тем же вздором. Причем каждый раз вы смотритесь немного по-другому и каждый раз ведете себя так, словно мы месяц не виделись! Черт возьми, старик, да вы, должно быть, разминулись с собой, когда шли сюда! Или все же столкнулись нос к носу?» — «Так это был я? — ахнул я. — То-то мне подумалось, что прохожий кого-то напоминает… Да, вот так проблема, доктор Дибел! И что вы собираетесь предпринять?» — «Пойду к психоаналитику, который лечит психоаналитиков, которые лечат психоаналитиков, — решил он. — Он дока в своем деле». С этими словами доктор Дибел, можно сказать, вылетел из дома, а я вернулся к себе. Тут и вы подоспели. Но я вам ничем не могу помочь. Кстати, Гомер, нужно что-то срочно предпринять насчет этой дыры на углу.