Наваждение (СИ) - Флэйм Клара

— Валим отсюда? — тихо спрашивает он, заводя машину, и, не дожидаясь моего ответа, добавляет: — Пристегнись, принцесса.

Как только раздаётся щелчок пристёгнутого ремня, Стас тут же срывается с места, одновременно включая фары. Через секунду на гравийной дороге оседает лишь облако поднятой пыли, прикрывая собой оставленные нами следы.

На трассе Стас разгоняется до максимальной скорости, но меня это не пугает, я хочу поскорее оказаться как можно дальше от этого места. Тем более уже ночь и дорога пуста. Я вижу впереди городские огни и понимаю, что мы не очень далеко от города, но это место всё-таки мне незнакомо. Вдруг Стас сворачивает на кольцевую дорогу, хотя до города нам ехать только по прямой.

— Я не могу отвезти тебя домой, — говорит он, не дожидаясь моего вопроса. — Не могу так рисковать.

— Почему? — спрашиваю я.

— Потому что ты единственное средство манипулирования мной, — он откашливается. — Я не могу так рисковать, — снова повторяет он.

Так вот в чём дело. Из-за меня Стас является марионеткой в руках своего босса. Ему нужна свобода от него, а не я сама. Что ж! Ладно! Я помню, он не раз говорил мне, что не заводит никаких отношений, что с ним небезопасно и что он не хочет быть уязвимым. Я сама виновата, напридумывала себе того, чего и в помине не было. Размечталась о любви. Иллюзию, вот что я создала в своём сознании и поверила в неё.

— Ясно, — бросаю я, отворачиваясь в сторону. Пейзаж за окном выглядит смазанным из-за большой скорости автомобиля, а может из-за стоящих в глазах слёз обиды и сожаления. — Куда мы едем? — мой голос звучит безвольно.

— В безопасное место.

— Хорошо.

Я устраиваюсь в кресле поудобнее, зарываюсь поглубже в толстовку и бросаю взгляд на Стаса. Он неотрывно следит за дорогой, периодически бросая взгляд в зеркало заднего вида. Руки крепко и уверенно сжимают руль. Он весь сама сосредоточенность. Лицо напряжено, рот сжат в тонкую линию, желваки ходят по скулам, а нахмуренные брови придают взгляду суровости. На секунду его лицо расслабляется, когда он понимает, что я наблюдаю за ним. Но он не поворачивается ко мне, а лишь облизывает губы и сглатывает, я вижу, как подпрыгивает его кадык.

Тепло, приятный аромат и тихая музыка обволакивают меня. Чувствую, как проваливаюсь в сон, под отзывающиеся эхом в голове слова Стаса: «Ты — средство манипулирования».

[1] Так называют носогубную область на лице человека. Она считается особенно уязвимой, так как напрямую связана с головным мозгом.

Глава 18

— Просыпайся, принцесса. Мы приехали, — тихий голос Стаса, его прикосновение к моей руке вытаскивают меня из забытья.

Не знаю, сколько мы ехали, и сколько я спала, но чувствую себя немного отдохнувшей, хотя тело занемело от неудобной позы. Щелчок и ремень безопасности меня освобождает, а руки Стаса подхватывают и аккуратно вытаскивают из машины. На улице совсем темно, но место, в котором мы находимся, освещено фонарями.

Пока Стас несёт меня от машины, стоящей под навесом, я оглядываюсь. Большой двор по периметру огорожен довольно высоким забором, вокруг много зелени: деревья, кажется фруктовые, ягодные кустарники, в дальнем углу, у противоположной стены забора замечаю теплицу и несколько грядок со всходами. Вижу перед собой деревянный дом. С виду он небольшой, но из двух этажей. На крыльце стоит седоволосый, довольно крупный мужчина. Смотрит на нас, ждёт. Лицо взволнованно-обеспокоенное, но он улыбается, искренне. Делаю вывод, что это хозяин дома.

— Я могу ходить, — тихо говорю Стасу. Мне неловко от того, что он несёт меня, как нечто хрупкое.

Он слегка кивает, не отводя глаз от человека на крыльце и дойдя до первой ступеньки, опускает меня на ноги, но продолжает держать за руку. Отпускает только на минуту, чтобы обнять мужчину.

— Рад тебя видеть, — незнакомец крепко обнимает Стаса и похлопывает большими ладонями по его спине.

— Ася, это мой дед Сан Саныч. А это Ася. — Стас отступает на шаг и снова берёт мою ладонь в свою руку. Он внимательно вглядывается в лицо деда, пытаясь понять, что тот думает.

— Рада знакомству, — робко, но вежливо произношу я.

Дедушка Стаса разглядывает меня с улыбкой, его глаза блестят от слёз.

— Значит вот ты какая, Настасья, — дед обхватывает своими большими ладонями мои плечи и разглядывает лицо. — Худенькая какая! — восклицает он. — Ну, давайте, входите же уже, — слегка подталкивает нас в дом.

Он знает обо мне. Интересно, что именно Стас ему рассказывал?

— Можно мне умыться? — спрашиваю я, когда мы входим в прихожую, и я снимаю толстовку Стаса, а также вслед за всеми скидываю обувь.

Моя белая футболка, как и голубые джинсы, грязная и это не ускользает от взглядов мужчин, но оба тактично молчат. Дед лишь хмурится, и я отмечаю в этом его сходство с внуком.

— Я покажу, — говорит Стас.

Внутри дом выглядит больше и современнее. Открытое пространство делится на зоны. Прямо перед нами небольшая кухня, с простым гарнитуром, маленькой электрической плитой и холодильником. Слева от кухни обеденная зона с деревянным столом на шесть персон, плавно переходящая в гостиную с большим угловым диваном, двумя мягкими креслами и настоящим камином, возле которого покачивается кресло-качалка с накинутым на его спинку клетчатым пледом. На окнах светлые занавески, на стенах полки с книгами и фотографии в рамках. Справа от кухни лестница, ведущая на второй этаж. Под ней две двери, одна дверь, примыкает к кухне, вторая — напротив и обе закрыты.

— Сюда, — Стас показывает на дверь возле кухни. — Там комната деда, — кивает он на противоположную сторону. — А моя наверху, — уточняет он. — Справишься? — Его озорная улыбка отражается блеском в глазах.

— Издеваешься? — закатываю я глаза. — Не такая уж я принцесса, — гордо задираю нос, улыбаясь при этом, и скрываюсь в уборной.

Внутри уборной лишь унитаз и небольшая раковина. Душа нет, как и ванны. Над раковиной зеркало с полочкой. Под ней — маленькая стиральная машина. Вдоль противоположной стены стеллаж с чистыми полотенцами на верхних полках и чистящими средствами на нижних. Аккуратно и чисто. И не скажешь, что здесь живет одинокий пожилой мужчина. То, что он одинокий, видно сразу, по количеству вещей. На полочке бритвенный станок, косметические средства для бритья, простой деревянный гребешок и новая, в заводской упаковке, зубная щётка. На раковине стакан с двумя другими зубными щётками, тюбик зубной пасты и кусок мыла в мыльнице. Аскетично.

Беру мыло, у него нейтральный запах, возможно, оно даже детское и хорошенько мою руки, стараясь вычистить грязь под ногтями. Затем намыливаю лицо, думая о том, что неплохо было бы сходить в душ и поменять одежду. Очередь зубной щётки, без стеснения вскрываю упаковку, ведь точно понимаю, что её приготовили именно для меня. Меня ждали, а значит, Стас рассказал обо мне своему деду. Интересно насколько он был откровенен. Чищу зубы и наслаждаюсь своим собственным свежим дыханием. Вот ещё бы волосы расчесать. Кручу в руках гребешок, он чистый, ни одного волоска между зубчиками. Ладно, попробую, может быть получится распутать свалявшиеся за три дня колтуны.

— Сколько она не ела? — голос деда раздаётся совсем рядом, и я невольно оглядываюсь на дверь, но она закрыта.

— Три дня, — рычит Стас.

Вероятно, они находятся на кухне, раз их так хорошо слышно. Я прислушиваюсь к разговору, продолжая распутывать волосы. Слышится глухой хлопок и возглас Стаса.

— Дед, ты что? Больно!

— Взять бы ремень и хорошенько отходить тебя по причинному месту, — ворчит дедушка. Не могу сдержать улыбку. Жаль не вижу эту картину собственными глазами. — Ты что мне обещал? Что завяжешь с этим! А что в итоге? Ты впутал в свои грязные дела эту девочку! Кто ты после этого? — дед злится, очень сильно злится.

Значит он всё-таки в курсе дел Стаса.

— Я знаю, что виноват. Оказалось, это не так просто вылезти из этого дерьма.