Королевский стрелок - Сергей Соболев

Держа хозяина на прицеле своего удлиненного глушителем ствола, Мухин вошел в гостиную. Следом за ним в комнату шагнул и Глотов, на котором тоже была надета маска. Иван, подойдя к отставному военному, который так и не успел достать из коробки «ПСМ», ловко подбил тому ноги, свалив его на пол.

– Кто-нибудь есть еще в доме?! – спросил Мухин. – Лежать!

– Никого нет, – прохрипел хозяин, которого сверху оседлал второй налетчик. – Я один… Если нужны деньги…

– Заткнись! – рявкнул Мухин. – Говорю я! А ты отвечаешь на вопросы!

– Что вам нужно?

– Где твоя соседка?! Марина Панова?! Вот кто нас интересует!

– Соседка? Ну так я ее давно не видел.

– Не ври! Она приезжала в Чкаловск и ночевала у себя в домике! Ты не мог ее не видеть, Чиянец!

– Меня не интересуют соседи. Я сам по себе!

– Опять врешь!

– Почему?

– А вот это-то и интересно, почему ты врешь?! Ты ведь, Чиянец, друг ее отца! Вы вместе служили много лет!

– Ну и что? Мало ли с кем жизнь сводила…

– А кто за ее участком смотрит? Там посажены разные овощи, зелень растет. И сорняков там нет! Наверняка, Чиянец, это ты присматриваешь за соседним участком и домом!

– Глупость. Даже если и так, разве это криминал?

– Нам нужна Панова! Мы не причиним вреда ни тебе, ни этой девушке! Но она нам нужна срочнейшим образом! Мы должны ее найти! И если ты, Чиянец, не скажешь нам прямо сейчас, где мы можем ее найти, у тебя будут большие проблемы!

– Я думаю, вы ошиблись. Пановой здесь нет.

– А где она?

– Спросите у кого-нибудь другого…

Иван Глотов не участвовал в разговоре. У него слишком приметный говор: этот отставной вояка может узнать его по голосу, они ведь уже разговаривали с ним не так давно. Если узнает, если догадается, кто к нему нагрянул, – придется мочить этого хрыча. И не то чтобы было его жалко, но перебарщивать по части жмуров тоже не следует. Тем более что за этого бывшего летуна, за его смертушку, если до такого дойдет дело, им наверняка не заплатят и ломаного гроша.

Глотов достал из кармана куртки сложенный для компактности пластиковый пакет и крепкий шелковый шнур. При помощи напарника он надел на вывернутые назад руки Чиянца пластиковые браслеты. Затем, уже действуя по старой и многократно опробованной на практике методе, надел экс-военному на голову пакет и прихватил у горла шнурком.

Мухин остался возле Чиянца, чтобы регулировать подачу кислорода и периодически спрашивать о местонахождении Пановой. Глотов же принялся осматривать дом…

Прошло четверть часа. Глотов ненадолго выходил из дома, чтобы оглядеть хозпостройку и теплицу. Когда он вернулся, Чиянец, у которого было багровое, как у человека, перенесшего апоплексический удар, лицо, задушенно хрипел на полу…

– Ну что? – повернув к нему голову, спросил Мухин. – Что там у нас в сухом остатке?

Глотов молча продемонстрировал ему «ланкомовскую» помаду, которую он нашел на полу – тюбик закатился под диван на втором этаже дома.

– Не густо… Может, это жена самого Чиянца пользуется таким сортом помады… Все?

Глотов ухмыльнулся под маской. Затем продемонстрировал напарнику сотовый, который он нашел на столе. Причем предварительно включил опцию «исходящие звонки»…

– Оба-на! – Мухин, надо сказать, умел соображать быстро и был наблюдательным человеком. – А номерочек-то известный нам! И звонил он, получается, как раз когда мы в гости к нему напросились!

Глотов тоже покивал головой: мол, все верно, Чиянец позвонил еще одному своему приятелю, который живет недалеко от озера, в пяти минутах отсюда…

– Не зря, значит, наши хлопоты – появился кончик! Но теперь надо держать ушки на макушке! А то фиг знает, что он там успел брякнуть своему корешу-летуну!

В этот момент запиликал сотовый – это звонили на трубку Чиянца. Глотов взглянул на экранчик. На нем появилась надпись – КУЗЬМА.

«Кузьмичев звонит, – промелькнуло в голове у Глотова. – Друг Чиянца, однополчанин Панова, отца этой рыжей суки. Надо действовать резко. А то он может догадаться, что дело неладно. И если даже Панова нынче гостит не у Кузьмичева, этот тип может поднять тревогу. Позвонит, к примеру, в ментовку, в дежурную часть. Или подаст тревожную весточку самой Пановой. Если, конечно, у него есть такая возможность…

Мухин достал из кармана коробочку.

Раскрыл ее, взял оттуда шприц-ампулу с сильнодействующим снотворным. Вопросительно посмотрел на напарника. Тот показал большой палец: все правильно, все по уму.

Мухин сделал отставнику, который все еще толком не пришел в себя и дышал, как выброшенная на берег рыбина, инъекцию. Потом снял с него наручники. Когда Чиянец проснется, а они перенесут его на диван, он либо совсем ничего не вспомнит об этом визите, либо его память сохранит крайне смутные образы случившегося этой ночью.

Марина провела уже около суток в дачном доме дяди Славы Кузьмичева, еще одного друга отца.

Дом совсем небольшой. Первый этаж – кирпичный, второй – деревянный. Две комнаты: на первом этаже с печкой, вторая комната – летняя.

Дядя Слава ни о чем ее не расспрашивал. Вернее, дело было так: они о чем-то переговорили с Чиянцем, который привел Марину в этот его дачный дом на окраине поселка. Втроем поужинали. Около десяти вечера Александр Иванович ушел к себе. Марина вскоре поднялась на второй этаж, устроилась на диванчике. Она толком не спала уже несколько суток, и теперь ее неодолимо тянуло в сон.

Проснулась она уже среди ночи. По дому кто-то ходил, снизу слышались мужские голоса. Потом заскрипели ступени деревянной с перилами лестницы. Кто-то поднимался в летнюю комнату…

Марина вскочила на ноги. От страха сердце у нее колотилось, как у бедного зайчишки. Она все никак не могла вспомнить, где здесь у дяди Славы включается свет…

Человек, поднявшийся на второй этаж, судя по силуэту, был на голову выше невысокого коренастого Кузьмичева. Панова уже готова была закричать, завизжать от страха, когда прозвучал знакомый голос:

– Марина, это я – Андрей Губарев!

Глотов и его напарник спешно покинули дом Чиянца. Прошли на улицу через калитку, не забыв запереть ее за собой. В кармане у Глотова запиликал сотовый. Сняв перчатки, он сунул их в боковой карман куртки, туда, где лежат сложенный пластиковый пакет и шнур.

Вытащил сотовый, разложил. На экранчике высветилась надпись – МЕНТ № 7.

Звонит коллега, сотрудник дежурной части – еще один мент из числа тех, кто находится на подкорме у «фармакомовских» и – отчасти – у владельцев ЧОП «Арбалет».

– Иван, ты?

– Ну? Че стряслось?

– Только что вызов прошел через нас! – коллега говорил так тихо, что Глотову приходилось напрягать слух. – Из поселка Чкаловска звонили!

– Кто?

– Мужик какой-то! Он не представился! Но назвал адрес… Два адреса! Сейчас вот передали по рации, один патруль уже выехал!

Глотов, не произнеся более ни слова, дал отбой.

Они уже садились в свой разъездной «Ауди» – хорошо, что додумались тачку оставить в соседнем переулке, когда на поселковой улице, той самой, на которой находятся домовладения Чиянца и Пановой, лихорадочно пульсируя огнями мигалок, показались сразу две патрульные машины…

Спустя еще несколько минут «Ауди» катил по пригородному шоссе – прочь от Чкаловска.

– За малым не влетели! – угрюмо сказал Мухин. – Надо же, какой кипиш подняли! Жаль… Носом чую, что эта рыжая сука, которую никак не удается изловить, где-то у корешей ее папаши прячется…

– Наверняка! – просипел Глотов. – Будь иначе, зачем бы Чиянец звонил среди ночи Кузьмичеву?!

– И обрати внимание, в ментовку или в прокуратуру Панова так пока и не обратилась!

– Да, за малым не влетели с этим Чиянцем, Толя. Теперь надо быть вдвойне внимательными!

– А может, того…

– Что?

– Может, пора рвать когти?

Глотов ответил лишь спустя пару минут, когда они уже ехали по городской магистрали.

– Рано, дружище… Еще не время.

Стас Нестеров, как ему и было велено, первым делом поселился в гостинице «Калининград» – это самый крупный и самый известный отель столицы Янтарного края.

Он снял номер на трое суток, заплатив наличными что-то около десяти тысяч рублей.

Номер как номер: двухкомнатный люкс бизнес-класса с широкой кроватью и кондиционером.

Нестеров при пересечении границы задекларировал следующую наличность: пять тысяч евро, тысячу долларов США и двадцать тысяч рублей. Конверт с деньгами ему вручил инспектор Янонис. Этих средств, конечно же, недостаточно для покупки тех материалов, за которыми нынче охотятся как литовские спецслужбы, так и некоторые политики, включая саму «Диану». Для нее, как понял Нестеров, вопрос обладания неким всплывшим из прошлого досье на инициативного «внештатника» КГБ СССР NN теперь стал вопросом жизни и смерти.

Выданная Стасу сумма – всего лишь командировочные. Как посредник он будет выполнять строго ту миссию, с которой его сюда послали. Для этих целей тех денег, что дал Янонис, вполне достаточно. А вот по окончательной цифре, если все сладится, будет договариваться уже другой человек, с иными полномочиями и совсем другими финансовыми ресурсами.